[18]
Пятнадцатое ноября, день моего отъезда от Земио, принес мне одну большую радость, а именно почтовую посылку из Европы с парохода «Измаилия».
В прекрасном настроении мог я теперь начать далекое путешествие в Ладо.
Глава XXVII. Путешествие от Земио в Ладо через Ндоруму (с 16 ноября 1883 года до 21 января 1884 года)
Шестнадцатого ноября 1883 года я, наконец, выехал от Земио и притом по новому направлению прямо на восток. Это общее направление приблизительно сохранялось в течение восьми дней, правда, с местными отклонениями, пока мы не прибыли в резиденцию Линды. Таким образом, наш маршрут отличался от прошлогоднего пути к Земио (из Мангбатту через область Япати).
После короткого перехода мы остановились у вождя Ма-дибдо, брата Нбассани. В его округе жили преимущественно апакелле, служившие мне носильщиками в последующие дни.
Впадающие в Мбому реки, течение которых я пересек когда-то в половодье по дороге из Уандо к Земио, мне пришлось пересечь теперь в верхнем течении, где они уже не составляли препятствий. Так, Бахай и Манза во время второго дневного похода, приведшего меня к вождю Ликалла, имели лишь по несколько футов глубины.
По дороге во владения Кипы мы по мосту пересекли среднее течение Келле. Река там была шириной в двадцать пять шагов и глубиной в пять футов. Река Келле вытекает из области водораздела Нила — Конго, с южных склонов горы Дара-гумба, горный массив которой и образует водораздел. Участок до Уандо представлял собой мало интересного. Холмы сменялись ровной степью. Дорога на восток использовалась гораздо меньше, она была недостаточно протоптана и очень утомительна, тем более что высокая трава еще не выгорела.
Двадцать первого ноября явилась возможность двигаться дальше от Уандо.
В это время были отправлены вестники к Попо с предупреждением о нашем скором прибытии, и 27 ноября мы последовали за ними в сопровождении Линды.
Маршрут, который вел от Нбенге к местопребыванию Линды на северо-восток, изменился, и четыре дня мы шли приблизительно на юго-восток.
Хорошо возделанная территория, которую я прошел 4 декабря в области Коммунды, была густо населена, главным образом, племенем памбия.
Местопребывание властителя было с тех пор перенесено дальше на запад, и мы там не побывали, проходя лишь через деревни подчиненных вождей. У одного из них, Думе, мои носильщики, шедшие беспорядочно и недисциплинированно, сбросили груз, и я вынужден был там заночевать. За местом ночлега в третий раз была пройдена Мбому, представлявшая собой здесь лишь маленькую речку. У Барани, одного из сыновей Ндорумы, где была наша следующая остановка, мы пересекли Мбому в последний, четвертый раз. Это была уже только болотистая лужа. Исток Мбому находился неподалеку; река заслуживает внимания уже потому, что по всему длинному течению ее называют одним и тем же именем (только нсаккара как будто называют ее Кенго).
Колья азанде
Барани, юноша, который еще три года тому назад жил в мбанге своего отца, встретил меня теперь с княжеской снисходительностью, причем двое подчиненных овевали его опахалами. Он сказал, что Ндоруме лишь недавно сообщили о нашем прибытии. Здесь не ждали, что я так скоро явлюсь. Гонцы Ндорумы поэтому еще не прибыли к нему. Но я не сомневался в дружественном приеме со стороны моего старого покровителя и поэтому оставил Барани уже на следующий день. За болотистой речкой Мбому находился явно выраженный водораздел Нила и Конго. Следующая речка Масумбу, которая также уже была пересечена по дороге из Дем-Бекира к Ндоруме, впадает в уже упомянутую раньше реку Бикки, принадлежащую системе Нила.
Бикки была неглубока, шириной всего в пять шагов, ее истоки лежали неподалеку на западе. Эта область земель Ндорумы особенно любопытна тем, что в ней близко сходятся истоки многих рек, принадлежащих к разным крупным речным системам. Кроме Мбому и Бикки из области к западу от Барани вытекает еще Дума, главный приток Уэре.
От Ндорумы, находившегося лишь в нескольких часах пути, все еще не было гонцов. Только когда мой багаж был уже сложен, трава в ближайшем окружении выжжена и все уже подготовлено для ночлега, появился со свитой брат Ндорумы, Мбима, тот самый, в хижинах которого я уже дважды побывал на западной границе области. Тогда наши отношения были чрезвычайно дружественны, но теперь я его встретил весьма холодно, и не только угостил самыми крепкими упреками, но объявил, что не двинусь с места, пока не прибудет Ндорума лично.
Я часто убеждался, что наиболее высокопоставленных и гордых негров гораздо сильнее поражает, если разящей остротой делаешь их смешными в глазах товарищей, чем если их ругаешь и бранишь. На последнее негр вообще обращает меньше внимания, чем араб и европеец. Вот таким-то образом я и встретил Ндоруму, прибывшего со всей своей придворной свитой. Порядочное время я вообще делал вид, что не замечаю его, и уже это его смутило. Затем я иронически поговорил с ним через переводчика и высказал сожаление, что он все же проделал долгий путь ко мне, вероятно, столь для него тяжелый. У него, вероятно, одеревенели члены, не лучше ли ему было оставаться сидеть у своих жен. А, может быть, он боится путешествовать в своей собственной стране? Для этого у него действительно достаточно оснований, ведь непрошеный гость извне может пройти по всей его земле, даже добраться до его мбанги и напасть на него на ангаребе, прежде чем высокородный и могучий властелин что-либо об этом узнает. Последний укол касался немедленно последовавшего извинения Ндорумы, что он узнал о моем прибытии лишь накануне вечером. Я добавил еще, что он стал бессилен, и у его людей не хватает повиновения на то, чтобы передать ему своевременно важные известия. Как плохо обстоит дело вообще в его стране, можно предположить по мукам голода, которые мне приходилось испытывать, располагаясь так близко от его поселений, тогда как Уандо, Линда и Попо меня так замечательно снабжали.
При всем этом внутренне я не испытывал особого неудовольствия. Я ведь от души радовался, что был счастливо пройден хоть первый большой этап этого путешествия. Поэтому, прочитав моему черному другу заслуженную нотацию, я дружески протянул ему руку и сказал несколько ласковых слов. Мы удобно уселись, как прежде, и вечером долго сидели у костра, рассказывая друг другу все, что с нами случилось за это время.
Восьмого декабря я рано оказался в следующем пункте, у Канди, находившегося среди обширных насаждений бананов. Оттуда в январе мое путешествие пошло через Тото дальше на восток, тогда как теперь маршрут вел по уже знакомой дороге к Уэре и к лежащему за ним постоянному местопребыванию Ндорумы, с тех пор перенесенному на несколько минут широты к востоку. Поспешно, как оказалось, лишь днем раньше, было очищено там место и сооружен на нем большой сарай. Позднее добавилась еще и одна хижина. Мы, таким образом, получили приют на пару дней отдыха. От моей прежней станции у Ндорумы, Лакрима, в которую я прибыл в последний раз три года тому назад, после моего первого путешествия в Мангбатту, к сожалению не осталось и следа. Хорошо сделанные строения, столь заботливо обработанный сад — все исчезло. Перед прожорливостью термитов, непогодой и огнем — этими тремя великими силами — моя скромная культурная работа не устояла. Лакрима стала лишь именем без тела.