было чувство, что оскорбили лично ее. Сведения, которые сообщала ей эта подруга, всегда были абсолютно точны, так что сомневаться в ее словах не приходилось. Больше всего Малати бесило, что Кабир встречался с этой девушкой примерно в то же время, когда он уверял Малати в «Голубом Дунае» в своей немеркнущей любви к Лате.
Это лишний раз подтверждало то, что Малати думала о мужчинах.
Лгуны и предатели.
16.13
Хареш решил пригласить Лату с родственниками, пока она не уехала из Калькутты, на ланч в чешском клубе «Прагапур». Накануне он зашел в клуб, чтобы сделать последние приготовления. Помещения клуба были затянуты цветным крепом на весь рождественский период.
– Так вы говорите, Кхушвант, ничего страшного, если гости опоздают на полчаса? Они едут из Калькутты, и что-то может задержать их в пути.
– Абсолютно ничего страшного, мистер Кханна. Я заведую клубом уже пять лет, и мы привыкли подстраиваться под расписание клиентов. – Кхушвант поднялся по служебной лестнице от официанта и повара до заведующего.
– С вегетарианскими блюдами трудностей не будет? Я знаю, что это необычно для клуба.
– Пожалуйста, не волнуйтесь на этот счет.
– А про рождественский пудинг с коньячной подливкой вы не забыли?
– Нет-нет.
– Или, может, лучше подать яблочный штрудель?
– Нет, рождественский пудинг – более изысканное блюдо. – У Кхушванта был в запасе широкий ассортимент чешских блюд и десертов.
– Пусть затраты вас не пугают.
– Мистер Кханна, вы платите восемнадцать рупий за человека вместо обычных семи, так что о чем тут говорить?
– Жаль, что бассейн не функционирует в это время года.
Кхушвант сдерживал улыбку, удивляясь столь необычному для мистера Кханны вниманию к подобным вещам. Наверное, этот ланч имел для него особенное значение, раз он был готов истратить за два часа свою двухнедельную зарплату.
Идя домой, Хареш думал не о производстве обуви с рантом Гудиера, а о завтрашнем приеме. Маленькая квартирка, предоставленная ему на территории Прагапура, была в двух минутах ходьбы. В своей комнате он сел за письменный стол и глядел некоторое время на небольшую фотографию в рамке. Это была фотография Латы, которую ему дала госпожа Рупа Мера в Канпуре. Фотография совершила немало путешествий.
Глядя на нее, Хареш улыбался, но затем подумал о другой фотографии, с которой никогда не расставался. В данный момент она в своей серебряной рамке находилась в ящике стола, куда Хареш ее с сожалением убрал. Писем Симран к нему в столе больше не было: он переписал своим мелким косым почерком несколько фраз и абзацев и отослал письма обратно. Он чувствовал, что было бы несправедливо держать их теперь у себя.
На следующий день ровно в полдень два автомобиля (белый «хамбер» семьи Чаттерджи, который умыкнула на этот день Минакши, и маленький «остин» Аруна) въехали в ворота территории Прагапура и остановились у дома 6 по 3-й линии. Из автомобилей вылезли госпожа Рупа Мера, два ее сына, зять, две дочери и невестка. Вся компания была встречена Харешем, который провел ее наверх в свою трехкомнатную квартирку.
Хареш позаботился о том, чтобы пива, виски («Уайт хорс», а не «Блэк дог») и джина, а также нимбу-пани и других прохладительных напитков было в достатке. Обслуживать гостей ему помогал парнишка лет семнадцати, которому Хареш внушил, что это очень важный прием. Раздавая гостям напитки, парень неудержимо ухмылялся.
Пран и Варун выбрали пиво, Арун – скотч, а Минакши – «Том Коллинз». Госпожа Рупа Мера и ее дочери попросили нимбу-пани. Хареш непрестанно суетился вокруг Рупы Меры и нервничал, что было совсем не похоже на него и контрастировало с тем случаем, когда они с Латой встретились впервые. Возможно, во время знакомства с Аруном и Минакши в доме Кханделвала он почувствовал, что они не в восторге от него. Письма, которыми он обменивался с Латой, убедили его, что она – именно та женщина, которая ему нужна. Самое теплое из ее писем было написано после того, как он сообщил ей, что потерял работу, и это очень тронуло Хареша.
Он заметил Прану, что тот, судя по всему, совершенно оправился, и расспросил гостей о Брахмпуре, Бхаскаре и его родителях. А как поживает Сунил Патвардхан? Он поговорил с Савитой и Варуном, с которыми не встречался прежде, и старался не обращаться к Лате, видя, что она тоже нервничает и даже, возможно, ушла в себя.
Хареш понимал, что все пристально изучают его, и не знал, как себя вести. Это же не чехи, с которыми можно обсудить сапожные гвозди и рост производства. Тут требовался тонкий подход, а это был не его конек.
Он попробовал рассказать о «Каунпуре», но Арун с презрением отозвался о промышленных провинциальных городах. Аналогичного отзыва удостоился и Миддлхэмптон. Самолюбие Аруна и его привычка высказывать свое мнение как аксиому явно восстановились после конфуза, случившегося у Кханделвала. Хареш заметил, что Лата смотрит на его туфли-«корреспонденты» чуть ли не с отвращением. Поймав его взгляд, она виновато отвернулась и стала разглядывать книжную полку с рядом романов Гарди в темно-бордовых обложках. Это несколько расстроило Хареша, так как он долго выбирал, что надеть.
Но впереди их ждал грандиозный ланч, и он был уверен, что на гостей произведут впечатление и изобилие изысканных блюд, приготовленных Кхушвантом, и огромный зал с паркетом, простиравшийся почти во всю ширину клуба. Слава богу, он жил на территории Прагапура, а не за воротами, как другие мастера. Невзрачные домишки в том квартале настолько не соответствовали розовому шелковому платку, торчавшему из нагрудного кармана серого костюма Аруна, серебряному смеху Минакши и белому «хамберу», что Хареш сразу потерпел бы там полное фиаско.
Когда компания, обогреваемая теплым зимним солнцем, двинулась к клубу, Хареш воспрянул духом. Он объяснил, что за стенами городка протекает река Хугли, что высокий забор, мимо которого они проходят, окружает особняк главного управляющего Гавела. Они миновали детскую площадку и часовню, которая тоже была празднично украшена к Рождеству.
– Чехи в глубине души неплохие ребята, – объяснял Хареш Аруну в порыве откровенности. – Им подавай результат, им надо показывать, а не доказывать. Я думаю, они примут мой план производить спортивные ботинки в Брахмпуре – не на линиях «Праги», а мелкими предприятиями. Они не то что бенгальцы, которые готовы обсуждать все до посинения, лишь бы не работать. Просто удивительно, что чехи сумели создать, – и это в Бенгалии!
Лата слушала Хареша, поражаясь его недомыслию. Она и сама раньше придерживалась примерно такого же мнения о бенгальцах, но после того, как их семья породнилась с Чаттерджи, она делала подобные обобщения с осторожностью. Неужели Хареш