ею не была. Я всегда была верна тому, кто меня выбирал.
– При условии, что выбирали тебя многие и многие, и они же тебя бросали после употребления по назначению. Только такой дурак как мой Кипарис и мог в тебе увязнуть. Чего же ты и хочешь. Он маг, а им предписано воздержание во всех сферах жизни. А молодость на то и молодость, чтобы все предписания нарушать. Он на любую бросался, как возможность возникала. Хотела бы я взглянуть на того, кто выбрал тебя сейчас. Уверена, что он урод.
– Нет! – закричала Лота, – Тебе, старухе, и не мечтать о таком мужчине! Он сильно похож на Капу. Только он более зрелый человек, более великодушный, более умный.
– Совершенство, короче. И вот решил хоть как-то разбавить собственное совершенство тем, что завёл себе ущербную женщину.
– Ты сама ущербная! Ты зачем пришла? Оскорблять меня? Кто тебе сказал, что я тут живу?
– Сколько вопросов сразу, – засмеялась Сирень, довольная тем, что уязвила Лоту. – Но я отвечу. Мне о тебе доложил мой бывший телохранитель Кизил. Он иногда приходит в мой дом ради пропитания. Я не отказываю бывшим своим верным людям. К тому же я спасла ему жизнь. Ты знаешь о том, что его приговорили к утоплению в океане? Но я выхлопотала ему милосердие.
– За что? – спросила Лота, жалея, что Кизила не утопили.
– Было за что. Напряги свой умишко, тогда и поймёшь, что ничего не происходит без причин. Я рада, что ты осталась жива. Всё потому, что Кизил оказался слишком мягким человеком, не способным на убийство. И я тому рада. Я всегда вычисляю злодеев и избегаю контакта с ними. Они всегда опасны. Я всего лишь хотела наказать тебя за твоё недостойное поведение. Никто и не собирался лишать тебя жизни. В противном случае, тебя просто бы не было. Или ты думаешь, я не нашла бы для тебя профессионального палача? Легко. И тогда не надо было бы твоему странному мужчине оплачивать тебе целый этаж. Он нашёл бы себе другую златолицую шлюху. И не было бы у тебя твоей дочки, а у меня ещё одной внучки. Но тогда я могла только догадываться о твоём положении. Ты скрытной оказалась.
– Ты обо всём догадывалась. Но ты не жалела меня, не пожалела и мою, тогда ещё не рождённую, дочку.
– Тогда у тебя и не было никакой дочки. А тот склизкий комок, что рос в тебе как опухоль, не был человеком. То была только часть твоего порочного разбухающего чрева. Но мне дорого семя моего сына, куда бы он его ни забросил. Я тут подумала перед тем, как тебя повидать, а зачем я к ней пойду? И даже придя к твоей двери, я продолжала думать, а зачем я к ней войду? И даже садясь на диван, я продолжала думать, а что я ей скажу? – Сирень явно издевалась над Лотой. – Оказалось, я пришла за тем, чтобы забрать у тебя свою внучку! Зачем она тебе? Вернёшься рано или поздно на свой континент и отдашь её в общинный хлев, из которого она, повзрослев, выйдет шляться на просторы вашего континента для блаженных недоумков. Ну, научишь её вышивать шелка, чего там ещё? Искусно вылизывать гениталии мужчин и высасывать из них семя, когда рожать неохота. Тоже ведь устаёшь от ежегодного деторождения. Я понимаю. А вот от похоти избавления нет. Даже теперь, когда ты высохла как обгорелая, а некогда позолоченная щепка, ты продолжаешь задирать свои ноги на всякого, желающего даже не тебя, а только твоей безотказной и всегда влажной от животной течки… – тут Сирень безобразно выругалась. – И ведь чем здоровее мужик, тем тебе слаще! Желательно бы, чтобы и вовсе тебя хоть кто-нибудь разодрал однажды! Или изувечил, что часто случается со златолицыми шлюхами, не имеющими ума, не ведающими стыда.
Лота закрыла уши ладонями. Сирень была страшна! – Замолчи! Сама ты страшное чудовище в облике женщины!
– Может и так. Только я из твоей дочери сделаю в будущем магиню. А ты что ей предложишь, кроме того, о чём я и говорила?
– Чтобы она осталась бесплодной до старости? – ужаснулась Лота.
– Я же родила себе сына. И она может родить, если нужда окажется сильнее установлений. Если темперамент сильный, а воля к продолжению жизни берёт своё, это только лучше для потомства. А слабым да безвольным к чему рожать детей?
– Родить, чтобы потом подбросить к чужому порогу как собачку?
– Мы не подбрасываем своих детей. Мы тщательно выбираем, кому их отдать на кормление и воспитание. Если мальчик, то магу. Если девочка, то магине. Но вышла одна неувязка, из-за которой я не знала, какому именно магу был оставлен мой сын. А ты думала, что все маги у нас наперечёт? Их полно на огромном континенте. А ты думала, что я не страдала от незнания, у кого он? Я высохла от страданий, а потом долгие годы восстанавливала свою красоту. А ты думала, что маги воспитывают, кого попало? Нет. Только детей от своих же коллег. А ты думала, что маги никогда не рожают себе детей? Откуда бы тогда они брали себе пополнение, как не от самих же себя! А ты думала, что маги допускают хоть кого со стороны в свои особые кланы? Нет! Таков вот странный распорядок жизни у нас, у магов.
– Я… – Лота не знала, что возразить. Речь Сирени сбивала её мысли в хаос.
Она пришла не для того, чтобы дарить подарки…
– Ты уже подумала и согласилась, – завершила за неё Сирень. – Ты же практичная женщина. Ты понимаешь, что сколько бы «ню» ты ни заработала, твоей дочке всё равно предстоит шляться с кем попало. Таков уж у вас обычай. А ты уже научилась жить по-другому. Ты не хочешь ей собственной участи. Разве не так?
– Не хочу. Так.
– Ну вот. И отдай ребёнка мне. Тебе будет только легче жить. А ведь я и «много ню» тебе дам. И тебя саму никто уже и пальцем не посмеет тронуть, так как ты окажешься под моим покровительством. Заработаешь ещё больше «ню» и уезжай себе в свой благодатный край, чтобы купить себе дом и любого мужчину на выбор. Это же твоя мечта?
– Да, – согласилась Лота. Будущее, действительно, её пугало, поэтому она о нём и не думала. Как ни ненавистна была ей Сирень, а правда её слов была для Лоты уже очевидна. Ведь у самой Лоты и не имелось никаких устойчивых принципов жизни, откуда им было