Читать интересную книгу Эволюция - Стивен Бакстер

— Позволь догадаться. Страны Четвёртого мира.

— Они заложили вокруг гостиницы бомбы с натуральной оспой. Они так заявляют.

Лицо Алисы выразило сильнейшее отвращение.

— О, господи. Снова повторяется 2001-й, — она ощущала переменчивое настроение Джоан. — Послушай меня. Мы не можем отказаться от всего, что запланировали, из-за этих мудаков. Мы должны продолжать встречу.

Джоан оглядела помещение.

— На нас уже оказывают давление. Большинству участников потребовалось переступить через себя, чтобы просто сюда приехать. На нас нападали даже в аэропорту. Если посетителей охватит эта паника из-за оспы… Возможно, настроение сейчас слишком странное для того, чтобы, ты знаешь, начать сегодня вечером откровенный разговор.

Алиса накрыла своей ладонью ладонь Джоан; её ладонь была сухой и мозолистой.

— А легче уже вряд ли когда-нибудь будет. И твой разговор по душам — главный пункт сегодняшней программы, помни об этом.

Она протянулась и отодвинула от Джоан стакан газировки.

— Вставай. Начинай прямо сейчас.

Джоан рассмеялась.

— Ай, Алиса…

— Босиком.

Джоан представила себе, как среди темноты и опасностей леса Алиса подшучивает над каким-нибудь робким студентом, изучающим шимпанзе или павианов, но подчинилась. Она пинком отшвырнула обувь. И вскарабкалась с помощью Алисы на кофейный столик.

Ощущение сознательно совершаемой глупости захватило её. Когда сама её конференция находилась буквально под прицелом, как она могла даже подумать о том, чтобы вот так стоять на задних лапках и читать целой аудитории своих коллег лекции о том, как спасти планету? Но она это сделала, и люди уже смотрели. Она хлопала в ладоши, пока все собравшиеся не обратили на неё внимание.

— Народ, я дико извиняюсь, — нерешительно начала Джоан, — но мне нужно ваше внимание. Мы славно трудились весь день, но боюсь, что сейчас я не собираюсь отпускать вас.

Здесь мы должны обсудить воздействие человечества на окружающий мир на фоне нашего возникновения в эволюционном контексте. Здесь из нас всех подобралась уникальная группа — междисциплинарная, международная и влиятельная. Вероятно, никто из ныне живущих людей не знает больше, чем мы здесь и сейчас, о том, как и почему мы оказались в таком бардаке, который нас окружает. И потому у нас есть возможность — возможно, уникальная, которая, вероятно, больше никогда не представится — сделать нечто большее, чем просто поговорить об этом.

У меня есть дополнительно ещё одна цель, скрытая цель, ради которой я собрала вас вместе. Я хочу использовать этот вечер как дополнительную сессию — необычную сессию — и если всё пойдёт так, как я надеюсь, это будет сессия, которая может бросить луч света на совершенно новый путь. Новая надежда.

Она смущалась, пользуясь этим ненаучным языком, и видела вокруг множество сжатых губ и удивлённо приподнятых бровей.

— Так что наполните чем-нибудь свои стаканы, бутылочки и трубки, найдите, куда присесть, и мы начнём.

И вот в этом ничем не примечательном гостиничном баре, когда посетители конференции расселись на сдвинутых рядами стульях, табуретах и столах, она начала говорить о массовом вымирании.

Джоан улыбалась.

— Даже палеонтологи вроде меня понимают, что такое сотрудничество и интеграция. Сам папа Дарвин в конце своего «Происхождения видов…» придумал метафору, которая подытоживает содержание книги.

Ощущая себя немного неловко, она зачитала с листочка бумаги:

«Любопытно созерцать густо заросший берег, покрытый многочисленными, разнообразными растениями с поющими в кустах птицами, порхающими вокруг насекомыми, ползающими в сырой земле червями, и думать, что все эти прекрасно построенные формы, столь отличающиеся одна от другой и так сложно одна от другой зависящие, были созданы благодаря законам, еще и теперь действующим вокруг нас.»

Она отложила бумагу.

— Но в данный момент этот густо заросший берег находится в беде. Чтобы вы могли уяснить это для себя, мои усилия явно излишни.

Вне всяких сомнений, мы находимся в самом водовороте массового вымирания. Подробности просто ужасают. За время моей жизни из саванн и лесов исчезли последние дикие слоны. Слонов больше нет! Как мы сумеем когда-нибудь оправдаться за это перед нашими внуками? За время моей жизни мы уже потеряли четверть всех видов, существовавших в 2000 году. Если мы продолжим идти дальше в таком же темпе, то уничтожим примерно две трети видов, существовавших в 1900 году, уже к концу этого века. Серьёзность этого события уже ставит его в один ряд с предыдущей большой пятёркой, известной нам по истории Земли, полной катастроф.

В то же самое время изменение климата, вызванное человеком, уже оказалось гораздо более серьёзным, чем мог предсказать кто-либо из немногих учёных, бравшихся за это. Крупнейшие прибрежные города Африки, от Каира до Лагоса, оказались частично или полностью затопленными, что заставило сняться с насиженных мест десятки миллионов людей. Бангладеш почти полностью под водой. Если бы не защитные сооружения за миллиарды долларов, даже Флорида была бы архипелагом. И всё в том же духе.

Всё это — наши ошибки. Нас стало непомерно много. Приблизительно каждый двадцатый из всех людей, кто когда-либо жил на свете, живёт сегодня; сравните это со всего лишь одной особью из тысячи у других видов. В результате мы истощаем Землю.

Но даже сейчас можно задать один вопрос: действительно ли это так важно? Ладно, мы теряем несколько симпатичных млекопитающих и кучу букашек, о которых никто и никогда не слышал. И что? Мы по-прежнему ещё здесь.

Да, пока здесь. Но экосистема — это что-то вроде огромного механизма по поддержанию жизни. Она основана на взаимодействии видов на всех уровнях жизни — от самых скромных нитей грибницы, которые поддерживают существование корней растений, до гигантских всепланетных циклов воды, кислорода и углекислого газа. Да, это действительно тот самый густо заросший берег Дарвина. Как этот механизм сохраняет стабильность работы? Мы не знаем. Какие из его компонентов являются самыми важными? Мы не знаем. Какие из них мы можем изъять, не подвергая себя опасности? Мы и этого тоже не знаем. Даже если мы смогли бы идентифицировать и спасти те виды, которые являются критически важными для нашего выживания, мы бы не узнали, от какого вида, в свою очередь, зависят они. Но если мы продолжим идти тем же курсом, что и сейчас, мы очень скоро выясним пределы прочности системы.

Может быть, я преувеличиваю, но я полагаю, что, если бы мы исчезли из-за собственной глупости, это означало бы многое. Всё из-за того, что мы меняем мир так, как не меняло его ни одно другое существо за всю долгую историю его существования, и это делается осознанно. Мы можем подумать, как отойти от этой практики.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});