Читать интересную книгу Путеводитель по Библии - Айзек Азимов

Захария в свой черед заступает на службу в Храме в неуказанный год. Ему является архангел Гавриил, так же как ангел явился жене Манея. Захарии сказано, что у него будет сын, такими словами, которые частично напоминают слова из более раннего рассказа о жене Манея. Вскоре после этого Елисавета действительно забеременела.

Мария

Теперь история переходит к будущей матери Иисуса:

Лк., 1: 26–28. В шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария. Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами.

Лк., 1:31. …и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус.

Лука подчеркивает тот факт, что Мария была девой, но это ни в коем случае не настолько явное утверждение о непорочном зачатии, как у Матфея. Мария, хотя во время этого «благовещения» и была девой, тем не менее, обязана была выйти замуж, и слова Гавриила можно было воспринимать как означающие, что она зачнет после того, как осуществится ее брак с Иосифом, и зачатие произойдет естественным образом.

Разумеется, далее в Евангелии повествуется:

Лк., 1: 34. Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда Я мужа не знаю?

Это странный вопрос, если учесть, что она собирается выйти замуж. Или она намеревается быть вечной девой, даже если выйдет замуж? (Однако Лука не говорит об этом.) Быть может, Мария зачала в момент благовещения, и тогда она все еще была девой. Тем не менее, отвечая на вопрос Марии, Гавриил использует будущее время:

Лк., 1: 35. Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святый найдет на Тебя…

Трудно сказать, что Лука говорит о непорочном зачатии, если читать только Евангелие от Луки, легко доказать, что здесь непорочное зачатие не подразумевалось, хотя христиане обычно воспринимают рассказ Луки о благовещении как означающий рождение Иисуса от девы.

Гавриил также сообщил Марии весть о Елисавете:

Лк., 1: 36. Вот и Елисавета, родственница Твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей, и ей уже шестой месяц…

Мария поспешила посетить свою двоюродную сестру («посещение»). Когда она вошла в дом Захарии, Елисавета тут же поприветствовала ее:

Лк., 1: 42. И [Елисавета] воскликнула громким голосом, и сказала: благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего!

Первая часть ее приветствия — копия второй части приветствия, адресованного Гавриилом Марии:

Лк., 1: 28. Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами.

В Исправленном стандартном переводе приветствие Гавриила начинается так: «Приветствие тебе, благодатная!», а в католической Библии: «Приветствие тебе, полная благодати!»

Существует тенденция считать, что фраза «благословенна Ты между женами» в ходе переписывания была случайно передана от Елисаветы Гавриилу. Именно по этой причине в Исправленном стандартном переводе в приветствии Гавриила она опускается.

Соединив эти два приветствия и добавив имя приветствуемого человека и имя ребенка, который должен быть плодом чрева Марии, мы получаем: «Приветствие тебе, Мария, полная благодати, Господь с тобой, благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего, Иисус». Первые два слова этого приветствия — это «Аве, Мария», и это приветствие является весьма известной молитвой, широко используемой в литургии католической церкви.

Упоминание Елисаветой плода чрева Марии — в настоящем времени, которое может подразумевать, что евангелист полагает, что Мария уже беременна. Если это так, то это самое сильное свидетельство у Луки в пользу рождения от девы.

Однако можно только удивляться тому, почему Лука не взял легенду о посещении и не включил ее в свое Евангелие, ведь это давало возможность продемонстрировать, что Иоанн Креститель признал верховенство и превосходящее значение Иисуса даже во чреве. Елисавета говорит Марии:

Лк., 1: 44. …Ибо когда голос приветствия Твоего дошел до слуха моего, взыграл младенец радостно во чреве моем.

Это было сильное место для последователей Иисуса, и оно было направлено против соперничающих с ними последователей Иоанна.

Во время посещения Марией Елисаветы Мария поет хвалебный гимн Богу, который начинается так:

Лк., 1: 46. И сказала Мария: величит душа Моя Господа,

Этот гимн очень похож на тот, который приписывается Анне во время рождения Самуила, и считается, что он был инспирирован этим событием.

Фактически случаю Анны был подобен скорее случай Елисаветы, а не Марии. Именно Елисавета, подобно Анне, была бесплодна в течение многих лет, несмотря на брак, и именно Елисавета, подобно Анне, была благословенна зачатием от Бога и оправданием в обществе, в котором бесплодие считалось наказанием за грехи.

В таком случае можно было бы ожидать, что гимн, который следует сразу после приветствия Елисаветой Марии, должен провозглашаться скорее Елисаветой, чем Марией. И действительно, в некоторых старых рукописях стих (Лк., 1: 46) гласит: «И она сказала: величит душа Моя Господа», где «она» может относиться к Елисавете так же свободно, как и к Марии. Возможно, передача молитвы от Елисаветы Марии — это часть победы учеников Иисуса над учениками Иоанна в те десятилетия, когда было написано это Евангелие.

Первая фраза данной хвалебной песни на латыни звучит как: «Magnificat anima mea Dominum», и поэтому ее упоминают как «Magnificat».

Мария оставалась у Елисаветы три месяца, возможно, до рождения ребенка у Елисаветы. Затем она возвратилась домой.

Возможно, выбор Лукой легенд, которые сосредоточены на Марии, а не, как в случае Матфея, на Иосифе, был важным. Язычники знали богинь, и их языческие религии часто имели сильный женский оттенок. Если бы Лука был неевреем, его привлекли бы рассказы о Марии. С другой стороны, Матфей как сын сильно патриархальной еврейской культуры автоматически имел бы дело с Иосифом.

Поглощенность внимания Луки Марией привела к легенде, что он знал ее лично и узнал об истории рождения Иисуса от нее в ее старости. Есть также традиция в том смысле, что Лука был художником и нарисовал портрет Марии, который был позже обнаружен в Иерусалиме. Такие традиции не подтверждаются больше ничем, кроме благочестивой веры.

Иоанн Креститель

Когда у Елисаветы родился ребенок, то ожидалось, что он должен был быть назван Захарией, как и его отец. То, что об этом серьезно утверждал Лука:

Лк., 1: 59. В восьмой день пришли [родственники] обрезать младенца и хотели назвать его, по имени отца его, Захариею, — является странным отклонением от еврейской традиции. В Библии нет ни одного случая, чтобы ребенка называли по имени живого отца, и, несомненно, в наше время для благочестивых иудеев это также неслыханно. Возможно, это тот вид оплошности, который вполне можно было ожидать от язычника, коим считается Лука. Во всяком случае, Елисавета возразила:

Лк., 1: 60. На это мать его сказала: нет; а назвать его Иоанном.

Захария согласился на это и запел хвалебный гимн:

Лк., 1: 67–68. И Захария, отец его, исполнился Святаго Духа и пророчествовал, говоря: Благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ Свой и сотворил избавление ему,

Первое слово этого гимна на латыни звучит как «Benedictus», и именно под этим названием известен весь гимн.

Больше Захария не появляется в Евангелии от Луки, как и где-либо в другом месте Библии. Некоторые ранние комментаторы говорили, что упоминание Иисусом о Захарии, сыне Варахии, который был «убит между храмом и алтарем», было ссылкой на отца Иоанна Крестителя. Однако это почти наверняка не так, и в Библии больше нет никаких упоминаний о смерти отца Иоанна.

Кесарь Август

Теперь Лука снова возвращается к Марии и рассказывает о рождении Иисуса. Нет никакого надежного указания на то, что должно последовать в тот период времени, который прошел от рождения Иоанна Крестителя до рождения Иисуса. Лука просто использует традиционно неопределенную фразу:

Лк., 2: 1. В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле.

Конечно, если беременность Марии едва ли последовала за благовещением, которое произошло на шестой месяц беременности Елисаветы, то Иисус должен был родиться только через шесть месяцев после Иоанна Крестителя, учитывая, что в обоих случаях беременность длилась девять месяцев.