Деревья не случайно выглядели живыми и враждебно настроенными. Как только Ставр увернулся от встречного движения дубины, отбил удар ногой и ударил сам, пронзив руку псевдо-Шкурина, деревья зашумели, зароптали, изменили форму и наклонились над поляной, протягивая ветви-лапы, цепляясь за врага их господина.
Конечно, «лес» на самом деле являл собой поток внешнего пси-излучения, мешающего людям действовать адекватно обстановке, лишающего их уверенности и сил, но легче от этого знания не становилось.
Ставр не представлял, с кем пришлось столкнуться в первом бою его друзьям. Лишь потом стало известно, что всем троим предложили повоевать со Шкуриным, только по-разному. Герцог дрался с ним в болоте, голыми руками. Железовский — на гладиаторской арене и тоже без оружия, Прохору Панкратову выпал поединок в горах, где при каждом движении на сражавшихся падали потоки камней.
Одному из «живых деревьев» удалось зацепить копье Ставра. Пришлось отбивать атаки эмиссара врукопашную, пока серией мощных ударов Ставру не удалось повергнуть великана на землю, едва не сломав ему шею.
Тотчас же произошла мгновенная трансформация игрового поля.
Панкратов стоял на опушке того же леса, над речным обрывом. Краски в этом мире были печальные: черные, серые, фиолетовые, желтые. Река, например, имела желтый цвет, как и небо, деревья казались черными — пузатые, как баобабы, уродливые и тоже вполне живые. Из-за дерева выступил человек, в котором Ставр узнал Еранцева.
Комиссар был одет в латы, в одной руке нес меч, в другой шлем.
— Неплохо, неплохо, юноша, — произнес он невозмутимо. — Надо было обратить на тебя внимание раньше, глядишь, и не дошло бы до поединка. — Одним движением он надел шлем и тяжело двинулся навстречу, гремя и сотрясая землю при каждом шаге.
Ставр обнаружил, что экипирован примерно так же, разве что меч у него был короче и уже.
«На поражение!.. на поражение… — долетел чей-то едва слышимый пси-крик. — Ставр, их надо убивать! Оставляя в живых фантомов, ты даешь ему возможность восстанавливаться».
Ставр молча ринулся в атаку.
Этот бой был короче первого. Псевдо-Еранцев не знал специфики боя на мечах, хотя владел им вполне профессионально. Однако у него не было таких учителей, какие были у Ставра, и среди предков не числились знаменитые воины-рубаки, коими отличались роды Панкратовых-Берестовых. Несмотря на мешающую двигаться, густую, очень прочную и цепкую траву, Ставр легко обошел противника и с третьей атаки, сбив шлем, ударом «пикирующий бомбардировщик» снес ему голову.
Небо потемнело, река взбугрилась волнами с бордовым отливом, вздрогнула земля… и Ставр очутился в новой реальности боя.
Равнина, окутанная белесым светящимся туманом, черное небо с бисером звезд и черная рыхлая земля под ногами. Какие-то призрачные фигуры возникают из тумана то здесь, то там, снова прячутся, исчезают. Слышен гулкий топот коней, но сами они не появляются. Гул удаляется влево, чтобы возникнуть сзади и уйти вправо.
Из тумана выступила черная фигура в светящемся паутинном плаще, с какими-то странной формы предметами. Голова фигуры льдисто отсвечивала, словно была из стекла. На миг из тьмы сквозь прозрачное забрало проступило лицо Шан-Эшталлана, Великого магистра многих магий.
Панкратов понял, что уровень владения полем Сил позволяет эмиссару принимать любой облик, хотя, с другой стороны, его стремление показать людям свое умение было скорее психологическим вывертом, издевательством, а также отвлекающим маневром. Однако ни один из десантников не попался на этот дешевый трюк.
— Ты невежлив со старшими, сосунок, — сказал Шан-Эшталлан. — С магом у тебя это не пройдет.
Движение его руки было столь стремительным, что Ставр едва уловил его, успев среагировать на тусклый блик предмета в ладони магистра.
Предмет оказался чем-то вроде сюрикэна — метательной звезды, разве что необычной формы, и при касании любого объекта взрывался. От первого Ставр увернулся, и «сюрикэн» врезался в землю где-то за спиной, породив тусклую желтую вспышку. Второй «сюрикэн» Ставр сбил на лету из маузера, которым оказался вооружен; одет он был на сей раз в кожаные куртку и штаны, ботинки и шлем танкиста.
Третий тоже пришлось сбивать, причем очень здорово мешали «призраки», появляющиеся перед человеком в самые неподходящие моменты, и «бегущие кони», вот-вот готовые зайти с тыла и затоптать.
Не дожидаясь, пока псевдомагистр забросает его взрывчатыми «сюрикэнами», Панкратов бросился вперед, сшиб еще две звездочки и достал-таки Шан-Эшталлана рукоятью пистолета. Стрелять в упавшего не стал. Подождал, пока тот поднимется, и швырнул ему в лоб отобранный «сюрикэн» …
Затем был бой с Хасаном Алсадданом — на сверхскоростных птеранах с использованием лазеров, метателей «пауков», компакт-преобразователей и аннигиляторов. Планета напоминала Землю, но была массивней, с более плотной атмосферой, и все краски на ней были сдвинуты в зеленую полосу спектра. Здесь Ставру мешали гигантские четырехлапые птицы с крокодильими пастями вместо клювов, и Панкратов даже подумал: уж не ландшафт ли планеты гуррах создал эмиссар? Но отвлекаться на разглядывание пейзажа не стал и после многоминутной карусели боя поразил наконец врага, для чего пришлось сблизиться с ним на критическое расстояние — расстояние «броска кинжала», и выстрелить в упор в ненавистное и страшное лицо…
И все кончилось!
Вернее, все началось сначала. Пси-сражение люди выиграли, но в запасе у эмиссара было еще немало новинок, и он начал с одной из них, взрывая собственный уголок отдыха направленно, векторными зарядами, так, чтобы поразить десантников по одному.
Прохор Панкратов разобрался в ситуации первым и проскочил опасную зону, за ним из огня вынырнули «пузыри», ведомые остальными. Перед ними, на фоне мрачного скалистого пейзажа стояли четыре великана, опираясь на мечи. Лица их неуловимо менялись, напоминая лица многих людей, в том числе и тех, с кем десантники уже имели дело. И уровень воздействия был таков, что даже Ставр не почувствовал шумового и болевого пси-давления на мозг, принимая великанов за реальную деталь этого мира..
На этот раз их атаковали иначе, используя неизвестные методы и пакеты излучений, на уровне сверхглубокого зондирования, и сами себе они тоже показались гигантами, принимающими вызов на честный поединок.
И все четверо поддались внушению.
Конец эммисара
Грехов появился на базе «контр-2» спустя полчаса после того, как четверо десантников головного отряда исчезли в кабине метро и оно отказалось пропустить остальных. Ратибор Берестов в сжатом слогане передал ему всю информацию, подождал ответа, но ответом Грехова был шаг обратно в метро. Экзоморф исчез, а люди у кабины метро остались стоять с ощущением пощечины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});