— Заканчивайте, Пауль. Я к себе, буду искать Хасана и ждать реакции на отмену связи по треку.
— Стойте! — воскликнул Панкратов, вспоминая, по какому поводу оказался здесь. — Среди нас предатель!
Трое руководителей службы безопасности Системы снова оглянулись на него.
— Кто? — спросил де Сильва.
— Ярополк Баренц! — Ставр опомнился и перешел на слоган-речь. — Я вспомнил разговор эмиссара со своими слугами, когда они пеленали меня. У них появился агент «воевода» и… в общем… я проанализировал все наши неудачи. Это он, сомнений нет.
— Баренц не предатель, — возразил Баркович недовольно. — Он запрограммирован, это верно, причем даже глубже уровня базисной тревоги, но не предатель! Зарубите это себе на носу, молодой человек. И его следует поберечь, пока мы не научимся стирать такие программы без риска для личности. Кстати, ради гарантированного определения личности собеседника советую носить с собой всюду пси-опознаватель.
Командор ушел, слабо чмокнула дверь метро.
Ставр посмотрел на Герцога.
— Но Баренц знает код бункера… в любой момент сюда могут ворваться Ф-террористы…
— Не могут. Мы заблокировали вход для всех, кто не с нами. Кстати, эрм, ты знаешь, кто тебя атаковал столь удачно?
Панкратов покраснел.
— Нет-нет, я не имею в виду конкретную личность, — улыбнулся Герцог. — Это был не обычный фантом, а пси-брандер с огромным отрицательным пси-обьемом, способным высосать весь ресурс интраморфа. Если бы не твой резерв, который явно больше моего, и Д-прививка, мы с тобой уже не разговаривали бы.
— Ладно, что уж вспоминать, — проговорил де Сильва. — Давайте-ка работать. Присоединяйся, эрм, мы тут колдуем над тем, как тихо и незаметно нейтрализовать сеть помощников эмиссара, после того как захватим его и предадим суду. Ждать больше нельзя, сдвиг констант скоро достигнет критической точки, и начнется спонтанная война законов, причем даже в локальной области, в нашем общем доме — в Системе.
— Он это понимает, — обронил Герцог.
Ставр кивнул, отворачиваясь. Потом спросил через силу:
— Что такое — уровень базисной тревоги? Баркович намекнул, что Ярополк закодирован глубже.
— Базисная тревога человека — тревога смерти.
Они смотрели друг на друга и молчали.
* * *
Нагуаль между орбитами Нептуна и Урана в Солнечной системе достиг длины в полмиллиона километров и несколько замедлил свой рост, что официальные власти посчитали за благо и поспешили сообщить о «победе земной науки и техники» в ограничении экспансии Большого Ничто. Однако длилось это равновесие недолго. Уже через двое суток нагуаль выбросил во все стороны усы длиной в десятки и сотни тысяч километров, посбивал множество автоматических зондов, уничтожил исследовательский галеон и повредил два пограничных спейсера. Уныние вновь вернулось в лоно кабинетов и коридоров Всевеча. Теперь уже не приходилось сомневаться, что налицо натуральная агрессия неизвестной формы жизни или по крайней мере вторжение и развитие не предусмотренного сценарием эволюции метавселенной физического явления, угрожающего уничтожить Солнечную систему вместе с человеческой цивилизацией.
Уже были найдены в Галактике подобные образования, погасившие центральные светила звездных систем и разрезавшие планеты, а нагуаль возле Копа де Плата грозил вообще потушить местное скопление в несколько десятков звезд. И все же самым грандиозным оказался нагуаль, поглотивший целый войд — то есть провал в пространстве, свободный от галактических скоплений и одиночных звезд, размером в две тысячи мегапарсеков! Располагалось это Сверхбольшое Ничто за скоплением галактик в Геркулесе, достаточно далеко от Солнечной системы и вообще от родной Галактики, но скорость его роста уже превышала скорость света, и громадность расстояния до него специалистов не успокаивала. Правда, воображение обывателей больше всего потрясли не масштабы явления в Геркулесе, а то, что невидимые «кораллы» объявились на Земле. После чего началось настоящее паломничество в лесную зону под Владимиром и в пустыню Сахару, где нагуаль сплел причудливый паутинный «кактус» (люди научились видеть его, облучая потоком нейтрино и создавая голографический эффект).
Эти «зародыши» Большого Ничто оказались не единственными в Системе, невидимые «кораллы» обнаружились и возле Солнца, и на других планетах: на Марсе, на спутниках Юпитера, на Луне. Но земные были «родней», интересней и вызывали у людей лишь любопытство да желание пощупать чудо собственными руками. Ни озабоченности, ни тем более паники беспечные жители земного «рая» не проявили.
Лес у озера, где Ставр отдыхал совсем недавно, он покидал с чувством тревоги и досады на людей, не понимающих, как ему казалось, элементарных вещей и живущих в свое удовольствие в собственных уютных мирках. Весь мир катился в пропасть, а люди продолжали веселиться, развлекаться, петь и смеяться, спокойно есть и спать, заниматься сексом, играть и радоваться жизни. И плевать им было на любые угрозы из космоса, если те не отражались на ком-то непосредственно и конкретно. Равнодушны они были и к тем, кто должен был обезопасить их существование. Более того, они равнодушно относились и к самим себе, хотя до пресыщения жизнью человеческая цивилизация еще не дожила.
Будущие десантники собирались по одному на базе в Североморске. Когда Ставр появился там, его уже ждали отец, дед и Железовский, уточняющие последние детали операции с Умником «контр-3».
Компьютерный зал базы ничем не отличался от подобных ему сложных объектов, и входящий в рабочую зону контроля мог с ходу присоединиться к обсуждению решаемой задачи. Ставр так и сделал. Ему удалось «договориться» со своей памятью и вывести полученные сведения на уровень сознания, после чего землянам стали известны не только координаты базы ФАГа в Солнечной системе — эмиссар «задвинул» ее глубже в недра Солнца, — но и канал метро, связывающий базу с десятком отлично замаскированных пунктов на Земле и у других звезд, в том числе на Тартаре, возле Чужой и на Орилоухе. Контрразведчики проследили практически все «струны» этого метро, кроме двух; последние явно вели к хозяевам более высокого уровня, которые могли почувствовать, что к ним стучатся непрошеные гости. Экспедиции в стан этих хозяев решили отложить на более позднее время, чтобы успеть подготовиться и не наломать дров.
— Ты был у Габриэля? — спросил Прохор, когда они закончили корректировку плана. — Где он?
— Я был у него дома, но говорил только с его личным инком Диего, который заверил, что Грехов присоединится к нам в нужный момент. — Ставр поколебался немного, на лице его отразилось смущение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});