— Ни за что! Я всё слышала! Никуда не поеду! И не думайте!
Роман подошёл к ней, положил руки на плечи, заглянул в глаза, полные мольбы и решимости. Потом повернул голову к Олегу Харитоновичу:
— Она останется.
Юна прижалась к нему, спрятала лицо на груди.
Олег Харитонович встал, подошёл к ним, оглядел внимательно, покачал головой:
— Известное дело: муж и жена — одна сатана. До вечера, судари и сударыни.
Исчез в прихожей.
Юна отодвинулась, глядя на мужа виновато и требовательно одновременно, взяла его руки в свои, холодные от волнения как ледышки.
— Ты вправду не оставишь меня одну?
Роман отрицательно мотнул головой, вспоминая запомнившиеся ещё со школы строки:
Рука с рукой — по–детски мило —
Они у крайнего окна
Стоят посередине мира —
Он и она,
Муж и жена…[17]
2
Владыка пребывал в бешенстве после бегства русского экзора из Брюсселя и особенно — после провала киллер–команды Гловитца в Нижнем Новгороде, но всё же дал согласие на вояж начальника контрразведки в Россию — «для корректировки деятельности официальной бригады Ассоциации», и вице–президент бельгийского бюро Интерпола отправился в Москву, пребывая в не меньшей ярости, чем сам Лейборист. А поскольку появляться в Москве без дипломатического прикрытия стало небезопасно, Гловитц решил отправиться в столицу России не через систему телепортации, а как «представитель Европарламента по связям с религиозными общинами», то есть на самолёте.
Третьего ноября его встретили в аэропорту Шереметьево (терминал С) сотрудники бельгийского посольства, среди которых находились и агенты АПГ, служащие российскому Поводырю. Конечно, он сменил внешность, приняв облик старого благообразного священника, но об этом знали только агенты Ассоциации.
«Священника» усадили в белый лимузин и провезли по городу, который он ненавидел всей — не душой, поскольку души у этого рептилоида никогда не было — эмоциональной сферой. Но пришлось терпеть. Сотрудники русского дипкорпуса не поняли бы «бельгийского священника», отказавшегося полюбоваться достопримечательностями Москвы.
Поселили его в Президент–отеле на Большой Якиманке, из окон которого был виден Кремль.
Пообедав, Гловитц начал осуществлять свой план, базирующийся на сборе информации о деятельности русского Союза независимых экстрасенсов — АНЭР. Уже было известно, что глава АНЭР работает на группировку «Триэн», а это означало, что он наверняка знает, где в настоящий момент находится русский экзор Волков и чем занимается. Надо было наладить эшелонированное наблюдение за сотрудниками АНЭР и за самим президентом, выяснить местонахождение Волкова и нанести неожиданный удар из космоса — лазерный или электромагнитный, использовав одно из соответствующих устройств с лунных баз, чтобы от ненавистного русского не осталось и следа.
В эту часть плана Гловитц Владыку не посвятил, понимая, что разрешения на столь агрессивную акцию не получит. Поводыри не были склонны форсировать события, хотя войны в личных целях развязывали не задумываясь. В настоящее время почти все государства осуществляли мониторинг космического пространства и могли принять появление неизвестного космического аппарата вблизи земной поверхности за попытку осуществления террористического акта. Тем более — после гибели на Луне китайского корабля. В средствах массовой информации России нередко, вопреки усилиям политтехнологов АПГ, появлялись статьи (скорее всего инспирируемые экспертами «Триэн») о намеренном уничтожении китайской экспедиции «окопавшимися» на Луне пришельцами. Что являлось истинной правдой.
И всё же Гловитц надеялся, что сможет добиться результата, а посланный им модуль с оружием никто не заметит. А если и заметит, примет за один из искусственных спутников тех же китайцев.
Таким образом роскошный гостиничный номер Гловитца превратился на какое–то время в резиденцию для встреч с агентурой и центр связи со всеми помощниками Ассоциации в Москве и за её пределами.
Встретился Гловитц и с министром МВД России Есенберлиным, подавшим рапорт об отставке «в связи с необходимостью лечения».
— С ума сошли, милейший Жужжу–наср? — зловеще поинтересовался «бельгийский священник» у гостя, не повышая голоса. — А кто будет расхлёбывать кашу, заваренную вами? Пушкин?
— Какой Пушкин? — насторожился министр; разговор состоялся в спальне Гловитца, заэкранированной спецаппаратурой от подслушивания и подглядывания.
Гловитц растянул узкие губы на всю ширину лица.
— Русскую классику вы не читали, милейший. А зря, там много полезного. Продолжайте работать, господин министр! Заберите заявление об уходе немедленно.
— Они знают, кто я.
— Во–первых, знают только господа из «Триэн». Вздумай они сообщить о своих подозрениях высшим руководителям, премьеру или президенту, их тут же упекут в сумасшедший дом. Во–вторых, начатую работу придётся доделывать вам. Не справитесь — пеняйте на себя! Вы знаете, что случается с теми, кто допускает глобальные ошибки.
— Вы мне угрожаете? — надменно спросил Есенберлин.
— Предупреждаю. Я уполномочен решить проблему с русским экзором любыми средствами, и я это сделаю, с вами или без вас. Задача даже шире — покончить с системой русского сопротивления! А ради этого я не пожалею никого! Масштаб понятен?
— «Триэн» ничего особенного собой не представляет, — с презрением проговорил Есенберлин. — Мы сконцентрировали усилия по ликвидации системы давно, и если бы не конфуз с местным «Викиликсом»…
— Прекрасно, вот и задействуйте все свои кадры, бросьте на решение проблемы местный полицейский контингент. В России он достаточно профессионален, хотя и коррумпирован благодаря вам. Мне необходимо знать местонахождение русского экзора, связанного с руководством АНЭР. Это первое. Второе: мне нужно знать местонахождение командного пункта «Триэн». Пора его ликвидировать физически. Нужны два точечных удара, и мы вздохнём свободно.
— Война не рекомендована Высшим Каганатом…
— Речь идёт не о войне. Первым ударом мы обезглавим «Триэн», вторым уничтожим обнаглевшего экзора Волкова, слишком близко подобравшегося к нашим секретам. Кстати, почему ваши агенты не смогли помешать ему выйти в Нижнем Новгороде?
— Саплев оказался…
— Кто это ещё?
— Мой эмиссар, доброволец, очень хороший кадр.
— Он провалил задание! Убрать!
— Он мне может ещё пригодиться.
— Убрать, я сказал! Вам некем его заменить? Я дам кандидатуру.
Лицо Есенберлина потемнело, глаза метнули молнии.
— Не слишком расходитесь, драгоценный Свисс–иллеш! Здесь моя епархия, я отвечаю за проведение политики Ассоциации!
— И ответите, — холодно произнёс Гловитц, — головой! Прецеденты уже были. А если вы рассчитываете на своих высоких покровителей из Центра, то напрасно. Там сейчас не до вас. Предвыборная кампания, сбросы компромата, драки в Парламенте.
Есенберлин хотел сказать, что и на контрразведчиков существует компромат–досье, но промолчал. Он знал, что у Свисс–иллеша в Галактическом Каганате не просто покровители, а родственники, которых стоило побаиваться больше, чем его самого.
— Я понял.
— Тогда идите и включайте свою полицейскую машину слежки на всю мощь. Информация о президенте АНЭР и русском экзоре должна быть у меня не позднее чем через двое суток.
Есенберлин молча удалился, проглотив оскорбительный тон главного киллера Ассоциации.
Гловитц презрительно усмехнулся, подумав об этом, и направился в душ. Что ему особенно нравилось в люкс–номере Президент–отеля, так это блок для водных процедур. Он очень любил понежиться в джакузи, приняв свой естественный рептилоидный облик.
Вечером «бельгийский священник» поужинал вместе с представителями посольства, отметил несколько заинтересованных взглядов со стороны гостей ресторана и молодых официантов. Среди них были и наблюдатели спецслужб, но он их не боялся, имея возможность скрыться от преследования в любой момент. Правда, это означало бы провал его московской миссии, поэтому приходилось терпеть липкие взгляды местных агентов. К тому же в данный момент руки российских спецслужб были связаны дипломатическим иммунитетом «посланца доброй воли Европы».
Сведения о передвижении «независимых экстрасенсов», членов АНЭР, начали поступать уже на следующий день четвёртого ноября.
Больше всего Гловитца обрадовали данные об экстрасенсах — сотрудниках Федеральной службы безопасности России, служащих в Центре изучения психических феноменов. Руководил Центром полковник Вьюгин, замеченный агентами Гловитца ещё год назад на Северных Верфях России, а затем на Амурском космодроме и на Байкале. Недавно его даже удалось запрограммировать, что позволяло выйти на Волкова, и хотя кто–то его затем депрограммировал, скорее всего тот же Волков, Вьюгин был уязвим, и этим надо было воспользоваться.