к завалу. И тут…
– Эй! А нам? – крикнул кто-то из своры.
– А вам… – Маша выстрелила такой фразой, что цветные дружно и злорадно заржали.
Некоторые даже подавились и закашлялись, соседи били их по спинам.
– Шлюхи! Подстилки черномазые! – заорала свора.
Эркин торопливо дожевал и подобрался перед прыжком. Зашевелилась свора – так сейчас и добьём.
– Бегите, девки, – отсмеялся часовой, – я их сам успокою.
И повёл автоматом. Свора послушно осела и замолчала. Затихли и цветные, но злорадные ухмылки на их лицах, смешки и перешёптывания стали более откровенными.
Урча моторами, въехали два больших крытых грузовика. Подошли ещё русские, разговаривая между собой. Эркин не успел перевести, но все и так поняли. Загрузка. Да, откинули задние борта, встали двумя коридорами солдаты.
– Встать. По одному марш.
Эркин встал со всеми и протиснулся к Мартину. Его работа переводчика закончилась. Мартин устало улыбнулся ему и кивнул. Рядом в другой грузовик так же грузили свору. Ладно, не на этом, так на том свете встретимся и сквитаемся.
С другого конца в Цветной въехала санитарная машина забрать раненых. Маша и Даша помогли их загрузить, попрощались с ними, успокоили, что в русский госпиталь везут, не в местную больницу, русские врачи хорошие, как доктор Айзек, земля ему пухом, всё хорошо будет, до встречи, до встречи, до встречи…
Маша и Даша помахали вслед машине, переглянулись и стали прощаться с женщинами, помогавшими им и принимавшими их помощь. Ещё ночью, вернее вчера всё было решено, а показывая русским раненых, объясняя и рассказывая, девочки выяснили заодно и всё для себя. Они зашли в дом и через минуту вернулись. Даша вела за руку Алису, одетую и закутанную в шаль, а Маша несла чемоданчик доктора Айзека.
– До встречи.
– Всем до встречи.
– До встречи, – вежливо повторила за ними Алиса, крепко сжимая ручку своего баульчика.
И они ушли. На выходе из Цветного их догнал русский солдат. Офицер сдержал слово дать им провожатого. Теперь домой, собрать вещи и сразу к коменданту. А уже он отправит их в беженский лагерь, и там они спокойно дождутся визы и уедут.
Немолодой солдат расспрашивал их, как они тут жили, не забывая зорко оглядывать улицу. Алиса семенила рядом, крепко держась за Дашину руку. Они миновали пожарища в ближних к Цветному кварталах. Трупы уже убраны, но улицы пустынны. Редкие прохожие, видя их спутника, сворачивали в проулки. Расспрашивая провожатого, в какую область им лучше уехать, Даша и Маша ни на что не обращали внимания. Вдруг Алиса замедлила шаг и тут же, выдернув ладошку из руки Даши, устремилась вперёд.
– Мама!
И они все увидели бегущую к ним женщину в сером плаще и ещё двух, растерянно бегущих за ней.
У Жени не было сил кричать. Она молча упала на колени и обхватила, прижала к себе Алису.
– Слава Богу, – еле слышно сказала миссис Стоун.
Рози кивнула.
Графство Дурбан
Спрингфилд
Центральный военный госпиталь
Пошатываясь, Крис вышел на крыльцо и сел на ступеньки, устало закрыл глаза. И снова белые, чёрные, смуглые тела, зияющие красные раны, потёки крови, стоны, крики, команды…
…Молочно-белый парень с развороченным животом шепчет синими губами:
– Ведь я не умру, нет, я не хочу…
…Седой негр с торчащими из голеней ярко-белыми обломками костей…
…Беременная женщина умирает на столе, и похожая на куклу доктор Барби – её длинное сложное имя Варвара Виссарионовна никто из парней не может выговорить – прижимаясь ухом к огромному трепещущему животу, командует неожиданно резким и сильным голосом:
– Ребёнок жив. На кесарево!..
…Сумасшедший бег рядом с каталкой с капельницей в руке. Успеть, лишь бы успеть и не тряхнуть…
…Бешеный крик Андрея:
– Я эту сволочь перевязывать не буду!
И не менее бешеный рык доктора Юры:
– Вон отсюда, п-подонок!..
…И они все стоят в крохотной дежурке, и перед ними доктор Юра в забрызганном кровью халате с болтающейся на груди повязкой. Смотрит на них жёстко, как никогда не смотрел, и говорит, как стреляет:
– Или вы медики, и для вас нет ни расы, ни… ничего, слышите, ни-че-го, кроме страдающего человека, и вы обязаны ему помочь и будете помогать, или уходите. Идите охранять ограду, убирать двор, просто спать… к чертям свинячьим. Решайте сейчас и сразу.
И он слышит свой собственный голос как со стороны.
– Я остаюсь.
И голоса остальных:
– И я… И я… И я…
– Тогда пошли, – кивает доктор Юра, и они следом за ним вываливаются из комнаты…
…И опять нескончаемый поток стонущих, хрипящих, кричащих людей…
…Мужчина в чёрной изорванной форме кричит:
– Нет, уберите их, – отталкивает руки Клайда и Сола. – Они убьют меня!
– Стану ещё мараться, – ворчит Клайд, разрезая рукав мундира. – Локоть вывернут, а крику…
…Седая маленькая женщина в плоской шляпке с цветочками не хочет отойти от носилок с неподвижным мужчиной.
– Нет, нет, я не уйду, дайте мне умереть рядом с ним.
Он, невежливо отталкивая её, быстро разрезает на мужчине одежду, отбрасывая окровавленные лоскуты. Всё в крови, кровь струёй, не толчками.
– Венозное.
– Жгут, – командует доктор Юра. – Убери кровь, я же не вижу ни черта!
Он торопливо стирает кровь тампоном с перекисью.
– Крис, выведи её и валерьянки влей, не до инфарктов сейчас.
Он охватывает хрупкое тело и не выводит, а выносит её в соседнюю комнату, кто-то даёт ему в руку мензурку с тёмно-коричневой жидкостью.
– Мой сын, он…
– Пейте, – он усаживает её на жёсткий диван, суёт мензурку, – это лекарство.
– Спасите его…
Она вдруг гладит и целует его руку, придерживающую мензурку, он растерянно не понимает, что она делает, выдёргивает руку и убегает к доктору Юре…
…Тётя Паша ловко орудует тряпкой между их ногами и носилками. И когда он переступает, чтобы не мешать ей, его пригвождает к полу крик доктора Юры:
– Не отвлекайся!
И русское ворчание Тёти Паши, которое он неожиданно понимает:
– Ты стой, стой, у тебя своё дело, о нём думай…
…Страшно изувеченный молодой негр рыдает, захлёбываясь кровью и слезами.
– Тихо-тихо, парень, – он накладывает лёгкую повязку, закрывая изрезанный низ живота. – Сейчас полегчает.
– Что делают, сволочи, а? – горестно качает головой на соседних носилках трёхкровка с охватывающей грудь самодельной повязкой.
– Ладно, – обрывает он, – не трави душу, – и подходит к нему. – Пулевое?
– Ну-ка, – доктор Роман ловко отстраняет его и осматривает входное отверстие. – Молодец, хорошо держишься.
Сказано это раненому или ему – непонятно, но он улыбается, и раненый отвечает ему улыбкой…
…Белобрысый парень в новенькой чёрной форме, правая нога неестественно вывернута в бедре. Перелом, вывих? Он взрезает брюки и трусы, обнажая бедро и живот,