Читать интересную книгу Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник) - Рафаэль Сабатини

После затянувшейся паузы Манин повернулся к ним и сел на свое место. Он был мрачен, но сумел совладать с собой.

– Господа, благодарю вас. Мы втроем ничего не решим. Этот вопрос должен рассматривать Совет. Я безотлагательно созову его. – Он устало вытер ладонью пот со лба и добавил, глядя на них: – А теперь прошу меня простить… Все это глубоко, очень глубоко потрясло меня.

В гондоле граф угрюмо заметил:

– Я всегда говорил, что это был черный день для Венеции, когда она избрала дожем фриулийца. Вы его видели. Он будет молиться, будет жечь свечи и служить мессы, но не объявит рекрутского набора и не станет вооружать армию. И будет вечно полагаться на помощь извне – из Австрии или с самих небес. Но еще остались венецианцы вроде Франческо Пезаро, который с самого начала выступал за вооружение. А барнаботто поддержат их. Это дело Вендрамина. Наступило время действовать.

Строго говоря, Марк-Антуан мог бы считать свою миссию выполненной и успокоиться на этом. Однако, по его мнению, он сделал еще не все, что мог. Поэтому на следующий день он нанес повторный визит Лаллеману.

Он сообщил Лаллеману, что посетил под именем мистера Мелвилла британского посла, который отнесся к нему с подозрением и не пожелал оказать ему помощь.

– Этот человек отнесется с подозрением даже к собственной матери, – отозвался Лаллеман.

Они посмеялись, и Марк-Антуан добавил, что в лице сенатора Пиццамано, члена Совета десяти, нашел человека, который ему сразу поверил и даже представил его дожу. Таким образом, он видел дожа и убежден, что тот не доставит им никаких хлопот.

Посол, удивляясь напористости Лебеля, не мог не согласиться с ним. Он относился с презрением к венецианскому правительству и венецианским патрициям. Они жили иллюзиями, покоящимися на былом величии государства, и не желали видеть настоящее в истинном свете. Производство в республике замирало, задавленная налогами торговля угасала, казна была истощена.

– Подобно всем нациям, переживавшим последнюю стадию деградации, Венеция создает все новые и новые общественные институты и взваливает на себя все больше забот о бедствующих слоях населения. Это напоминает человека, который пытается удержаться на плаву, тратя последние деньги на помощь нуждающимся родственникам.

Затронув эту тему, он не мог обойти вниманием барнаботто и Вендрамина, который, по словам посла, пользовался большим влиянием у этой группы нуждающихся.

– Между тем сам он явно не страдает от бедности, – заметил Марк-Антуан.

Широкое лицо Лаллемана расплылось в улыбке.

– О нет, мы следим за этим.

У Марк-Антуана перехватило дыхание.

– Он у вас на службе?

– Пока еще нет. Но это вопрос времени. – В проницательных глазах посла промелькнула усмешка. – Это важная для нас фигура. Если в Совете возникнут разногласия между теми, кто поддерживает нас, и австрофилами, то исход борьбы, поверьте мне, будет зависеть от барнаботто. А Вендрамин может управлять их голосами. Поэтому я куплю его.

– Хитро задумано. Но если он не захочет продаваться?

– Всегда найдется способ сломить сопротивление такого человека, и угрызения совести в связи с этим меня не мучают. – Губы посла презрительно скривились. – Существование этих порочных бездельников, не приносящих человечеству никакой пользы, может быть оправдано только в том случае, если их используют для достижения какой-либо достойной цели. Это поручено виконтессе.

– Виконтессе? – заинтересованно переспросил Марк-Антуан.

– Господи, ну да, вашей виконтессе, – досадливо пояснил Лаллеман. – Ну, если не вашей, то Барраса. Из его сераля, скорее всего. Но виконтессой-то ее сделали вы. С вашей стороны было очень умно выдать ее за эмигрантку. Она ловкая плутовка.

– А, ну да, – отозвался Марк-Антуан, гадая, о ком идет речь, но остерегаясь задавать лишние вопросы. – Не без способностей.

Глава 10

Фараон

Дня два спустя Леонардо Вендрамин зашел к Мелвиллу, чтобы выполнить свое обещание и познакомить его с венецианским обществом. С этой целью он повел его в «Казино дель Леоне», находившееся на нижнем этаже Прокураций.[211] Это было одно из тех частных увеселительных заведений и клубов, которые появились вместо фешенебельного «Ридотто», закрытого постановлением Совета десяти лет двадцать назад. Притягательность этих заведений для публики, как и их преследования властями из-за связанных с ними скандалов, объяснялась азартными играми.

Мелвилл и Вендрамин расположились в роскошном переднем зале с обтянутыми парчой стенными панелями, элегантной мебелью, хрустальными люстрами и муранскими зеркалами. Зал был наполовину заполнен светской публикой. Теплый воздух, перенасыщенный смесью ароматических средств, вибрировал от веселой болтовни и раскатов смеха. Синьор Леонардо был несомненным завсегдатаем казино и знал, похоже, всех. Он представил Мелвилла некоторым из присутствующих. Здесь были представители многих знатных фамилий: мужчины рода Мочениго или Кондульмер, женщины из семейств Градениго и Морозини, которые строили Мелвиллу глазки поверх вееров или даже приглашали присесть рядом с ними.

Лакеи в белых чулках и напудренных париках разносили на подносах прохладительные напитки и замороженный десерт; спрятанный где-то струнный оркестр тихо наигрывал мелодию из новой оперы Майра[212] «Лодойска», поставленной в театре «Ла Фениче».

На взгляд Мелвилла, было что-то нездоровое и отталкивающее в этом прибежище прожигателей жизни, храме фривольности и легкомыслия, который так бездумно угнездился на склоне вулкана, способного смести его в любой момент.

Синьор Леонардо спас Марк-Антуана от любезностей донны Леоноры Дольфин и увел его в игорный зал, названный им «храмом фараона». В дверях они столкнулись с молодым темноволосым крепышом с бледным лицом и темными беспокойными глазами, чье платье своей экстравагантностью превосходило даже наряд Вендрамина.

Синьор Леонардо представил его как Рокко Терци, «самого верного и беспутного баловня Фортуны», на что молодой человек с горьким смехом возразил:

– Фортуна – самая бессердечная и неприступная дама из всех, за какими я когда-либо ухаживал.

– Ну а что ты хочешь, Рокко? Ты же знаешь поговорку «Кому везет в любви…» – Вендрамин взял его под руку. – Давай вернемся в храм, друг мой. Люди, которым не везет, часто приносят удачу другим. Задержись хотя бы на пять минут, пока я не сделаю ставку. Вы не возражаете, мистер Мелвилл?

Пять минут растянулись на десять и двадцать, а синьор Леонардо, казалось, не замечал, что заставляет приглашенного им человека ждать. В схватке с преследующим его невезением он забыл и об окружающих, и о времени, и обо всем мире.