— Но я же вовсе не это имел в виду, — потрясенно перебил Брайон. — Это у вас сильные и жизнеспособные гены, а смертельны мои. Мой ребенок при родах может умереть. Ты забываешь, это ты — истинный homo sapiens. Я же — недавняя мутация.
Леа замерла, пораженная ужасом. Слова Брайона открыли ей истину, которую она знала, но не позволяла себе вспомнить и осознать.
— Земля — это наш дом, где развивалось человечество, — сказал он. — Последние несколько тысяч лет, возможно, на Земле и правда развивались слабые гены. Но это ничто в сравнении с сотнями миллионов лет развития самого человека. Сколько новорожденных на Земле доживает до года?
— Ну… почти все. Какая-то доля процента умирает — не могу точно вспомнить, сколько.
— Земля — это дом, — вновь мягко повторил Брайон. — Когда люди покидают дом, они могут приспособиться к самым разным планетам, но им приходится платить за это. И страшная цена — это мертвые младенцы. Удачные мутации выживают, неудачные умирают. Естественный отбор прост и жесток. Во мне ты видишь удачу. У меня есть сестра, она — тоже удача. Но у моей матери было еще шестеро детей, которые умерли в младенчестве. И еще несколько, которых она не доносила до срока. Ты ведь знаешь о таких случаях, не так ли, Леа?
— Я знаю, знаю… — она всхлипывала, закрывая лицо руками; Брайон снова обнял ее, и на этот раз она не стала вырываться. — Я знаю все это как биолог, но я так устала быть биологом, лучшей в группе, равной любому мужчине… Я хочу быть просто женщиной… Ты мне нужен, Брайон, ты мне очень нужен, потому что я люблю тебя…
Она помолчала, вытирая глаза.
— Ты отправляешься домой, да? Назад, на Анвхар. Когда?
— Скоро, — ответил он, чувствуя себя до крайности несчастным. — Анвхар мне снится каждую ночь, я все чаще вспоминаю, что являюсь его частью. Многие поколения анвхарцев страдали и умирали для того, чтобы я мог вот так сидеть здесь… Наверное, с точки зрения логики, странно выглядит то, что я себя чувствую обязанным им. Но я действительно так думаю. Поэтому самое важное для меня сейчас — вернуться на родную планету.
— И я не полечу с тобой.
Она сказала это тоном утверждения, а не вопроса.
— Нет, не полетишь, — ответил он. — Ты не сможешь жить на Анвхаре.
Леа с грустью смотрела в иллюминатор на Дит. Сейчас ее глаза были сухи.
— Мне кажется, где-то в глубине души я знала, что именно так все и закончится, — проговорила она. — Если ты думаешь, что твоя небольшая лекция о колыбели человечества была для меня открытием, то ты ошибаешься. Это просто напомнило мне о тех вещах, о которых меня заставили забыть гормоны. В некотором роде я ревную тебя к твоей будущей крепкой и сильной жене и счастливым детишкам. Но не слишком. Уже давно я осознала то, что на Земле нет никого, за кого я хотела бы выйти замуж. Да еще эти вечные подростковые мечты о герое из Космоса, который уведет меня в дальнюю даль — и, должно быть, не понимая этого, я связала тебя с этим образом. Теперь я достаточно взрослая, чтобы осознать тот факт, что моя работа привлекает меня больше, чем банальное замужество, и я кончу как фригидная и добродетельная старая дева, у которой будет больше ученых степеней и званий, чем у тебя — рекордов в толкании ядра.
Они оба смотрели на Дит. Планета становилась все меньше и меньше, словно бы сжималась в точку по мере того, как их корабль удалялся от нее, направляясь к Нийорду. Теперь они сидели порознь, не касаясь друг друга. Покидая Дит, они оставляли позади и то, что их связывало. Там они оба были чужаками в чужом мире. На недолгое время их жизни соприкоснулись. И теперь это время было на исходе.
— Ну разве мы не смотримся счастливыми! — фыркнул, подходя к ним, Хис.
— Если вы к тому же сейчас на месте помрете, я просто с ума сойду от счастья, — с горечью бросила Леа.
Хис не обратил внимания на ее ехидство и уселся рядом с ними на диван. С тех пор как он перестал командовать мятежной армией Нийорда, Хис казался много мягче, чем прежде.
— Собираетесь и дальше работать на ФКО, Брайон? — спросил он. — Вы из тех людей, которые нам нужны.
Когда до Брайона дошел смысл последних слов, его глаза расширились от изумления:
— Вы что, из Фонда?
— Так точно, действующий агент, работающий на Нийорд, — отрекомендовался Хис. — Надеюсь, вы не думаете, что все эти канцелярские крысы вроде Фосселя и Мерва действительно представляли нас там? Они только делали записи да создавали прикрытие реальной организации. Нийорд — отличная планета с прекрасными людьми, но нужно осторожно и незаметно направить их, чтобы они не распылялись, а нашли свое место в Галактике.
— В какую грязную игру вы играете, Хис? — сдвинув брови, спросила Лea. — Я уже давно и по многим признакам начала подозревать, что в ФКО есть кое-что, кроме всего этого добра и света, которых я насмотрелась. Вы что, эгоманьяки, или вам власть нужна, или как?
— Вот-вот, именно это и было бы первым обвинением против нас, если бы о нашей деятельности стало известно всем, — сообщил ей Хис. — Вот почему по большей части мы работаем под прикрытием. Лучший аргумент, который я могу этому противопоставить, — деньги. Откуда, как вы думаете, мы можем взять деньги на операцию таких масштабов?
Заметив их растерянные взгляды, он улыбнулся:
— Позже вы увидите наши записи, и тогда никаких сомнений не останется. Правда в том, что наши фонды пополняют спасенные нами планеты. Даже ничтожный процент с доходов планеты представляет собой огромную сумму, а если сложить их вместе, денег будет достаточно, чтобы помогать другим планетам. Добровольная благодарность — прекрасное доказательство пользы нашей деятельности. Людей нельзя заставить, чтобы им нравились наши действия. Они должны во всем убедиться сами. Всегда были те, кто знает о нашей работе и одобряет ее, поддерживая нас в финансовом плане.
— И к чему же вы мне рассказываете все эти сверхсекретные сведения? — поинтересовалась Леа.
— Разве это не очевидно? Мы хотим, чтобы вы продолжали на нас работать. Вы можете назвать любую сумму жалованья — как я и говорил, недостатка в наличных деньгах у нас нет.
Хис взглянул на Брайона и Леа и выдал еще один сокрушительный аргумент:
— Надеюсь, Брайон тоже продолжит на нас работать. Он относится именно к тому типу агентов, которые нам отчаянно необходимы и которых почти невозможно отыскать.
— Скажите только, где подписаться, — сказала Леа. Ее голос снова ожил.
— Конечно, чистым шантажом я это не назову, — улыбнулся Брайон, — но, сдается мне, уж коли вы способны разбираться в планетарной психологии, то что вам стоит двигать людьми, как шахматными фигурками? Хотя вы должны понимать, что в этом случае и стараться особо нечего было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});