Читать интересную книгу Цвет волшебства (сборник) - Терри Пратчетт

— Отлично, — произнёс он, когда все затихли. — Значит, Ринсвинд. И, по-вашему, он полный придурок. Итак, дальше. Ты говори, декан. Все остальные — молчать!

Во взгляде декана мелькнула неуверенность.

— Ну, э-э… Я хочу сказать, это лишено всякого смысла, аркканцлер. Он же ни одного заклинания не способен запомнить. Что от него проку? А кроме того, куда бы Ринсвинд ни отправился… — он понизил голос, — за ним по пятам следует беда.

При этих словах старшие волшебники сгрудились поплотнее, словно пытаясь спрятаться друг за друга.

— Ну и что с того? — пожал плечами аркканцлер. — Самое лучшее место для беды — сзади. Глядишь, и отстанет. А ты предпочел бы столкнуться с бедой лицом к лицу?

— Аркканцлер, всё куда сложнее, — пояснил декан. — У этой беды целая сотня маленьких ног, она просто так не отстанет.

Губы Чудакулли по-прежнему были раздвинуты в улыбке, тогда как всё остальное лицо аркканцлера вдруг окаменело.

— Декан, может, ты по ошибке выпил пилюли казначея?

— Аркканцлер, я…

— Тогда не пори всякую чушь.

— Ладно, аркканцлер, хорошо. Я не буду спорить. Но ты отдаёшь себе отчёт, что на поиски Ринсвинда уйдут годы?

— Э-э, — вмешался Думминг, — не совсем, если нам удастся раздобыть магический код Ринсвинда, то Гексу понадобится не больше дня, чтобы…

Декан яростно сверкнул глазами.

— Это не волшебство! — рявкнул он. — Это просто… это какое-то инженерство!

* * *

Прошлёпав по мелководью, Ринсвинд достал кокос, охлаждавшийся в небольшой тенистой заводи, и ловко сколол его вершину острым камнем. После чего поднёс кокос к губам.

Сверху на Ринсвинда упала чья-то тень.

— Э-э… привет? — произнёс кто-то сзади.

* * *

Все старшие университетские волшебники знали: чем дольше беседовать с аркканцлером, тем больше шансов на то, что хотя бы часть излагаемых вами фактов будет усвоена его разумом.

— То есть вы хотите сказать, — в конце концов произнёс Чудакулли, — что этого беднягу Ринсвинда преследовали чуть ли не все армии мира, что его кидало и бросало, как горошину на барабане, и что он, вероятно, единственный волшебник на Диске, которому хоть что-то известно об Агатовой империи. Также он может свободно общаться на тамошнем наречии, и в друзьях у него… — Чудакулли мельком сверился со своими заметками, — „странный четырёхглазый человечек“, выходец из этой самой империи, который и подарил ему ту забавную штуку на ножках, которой все вы так боитесь. Я ничего не упустил?

— Ничего, аркканцлер, — кивнул декан. — Однако ещё раз хочу заметить: может, я полный идиот, но я не понимаю, кому и зачем мог понадобится такой тип, как Ринсвинд. Чудакулли вновь заглянул в заметки.

— То есть ты всё-таки решился вызваться добровольцем?

— Э-э, нет, разумеется, нет…

— Ты привел массу доводов, твоя речь была очень развёрнутой и обстоятельной, однако… — Чудакулли наградил декана торжествующей улыбкой. — Однако кое-что в ней отсутствовало, а именно — общий знаменатель. Несмотря на все злоключения, парень умудрился выжить. А это талант. Найдите его. И доставьте сюда. Где бы он не находился. Может, бедняга как раз сейчас участвует в каком-нибудь ужасном приключении.

Кокос даже не дернулся в его руках, но глаза Ринсвинда яростно завращались.

Наконец в поле его зрения вступили три фигуры. Фигуры, по всем признакам, женские. Обильно женские. Одежды на них было не слишком много, и для людей, которые совсем недавно гребли на большом боевом каноэ, вид у женщин был чересчур свежий, как будто они только что побыли в косметическом салоне. Но с прекрасными амазонками часто так бывает.

По бороде Ринсвинда потекла тонкая струйка косового молока.

Одна из женщин — судя по виду, главная — откинула назад длинную русую прядь и ободряюще улыбнулась.

— Знаю, в это трудно поверить, — произнесла она, — однако я и мои сестры являемся представителями затерянного племени. Все наши мужчины недавно погибли от смертельной, скоротечной и чрезвычайно специфической болезни. С тех пор мы плаваем по островам в поисках мужчины, который помог бы нам продолжить род.

— Как думаете, сколько он весит?

Брови Ринсвинда подскочили. Женщина застенчиво опустила глаза.

— Ты, наверное, задаешься вопросом, почем мы светловолосые и белокожие, в то время как всех остальных жителей этих островов кожа смуглая, — продолжила она. — Но, похоже, это одна из загадок генетики…

— Фунтов сто двадцать — сто двадцать пять. Плюс пара фунтов на… э-э, одежду, если это можно так назвать.

— Извините, что вмешиваюсь, но где этот… ну, сами знаете кто… тот самый?…

— Ничего не получится, Думминг, нутром чую. И ты будешь виноват.

— Он всего лишь в шестистах милях от нас и на нашей половине Диска. К тому же, я уже всё просчитал на Гексе — осечек быть не должно.

— Вы получше посмотрите… Он такой… ножками…

Брови у Ринсвинда заплясали. Из горла послышался удушенный свист.

— Нет, его я не вижу… Слушайте, кончайте дышать на хрустальный шар!

— И, разумеется, если ты решишь присоединиться к нам, мы подарим тебе все те чувственные радости, о которых ты только мечтаешь…

— Отлично. Итак, на счет три…

Кокос упал и откатился в сторону. Ринсвинд сглотнул. В глазах у него застыло голодное, мечтательное выражение.

— А пюре вы делать умеете? Ну, картошку?… — только и успел спросить он.

— ДАВАЙ!

Сначала возникло ощущение давления. Мир перед Ринсвиндом вдруг растворился и всосал волшебника в бездонную дыру.

Потом тот же самый мир до предела истончился и сделал „тван-нг“.

Мимо, размытое из-за огромной скорости, пронеслось облако. Когда же Ринсвинд решился вновь открыть глаза, то увидел далеко впереди крохотную чёрную точку.

Точка росла.

Пока не превратилась в плотное облако предметов. Среди них — пара тяжелых соусниц, большой медный подсвечник, несколько кирпичей, стул и огромная бронзовая бланманжетница, отбитая в форме замка.

Всё это по очереди врезалось в Ринсвинда, при этом бланманжетница, отскакивая от его головы, издала весёлый звон, после чего, виляя в воздухе, растворилась у него за спиной.

А следующее, что он увидел, был октагон. Нарисованный мелом октагон.

Ринсвинд летел прямо в его центр.

Чудакулли уставился на октагон.

— Думаю, до ста двадцати пяти фунтов он немножко не дотягивает, — пробормотал аркканцлер. — Но всё равно, отличная работа, господа.

Растрепанное пугало в центре октагона трудом поднялось на ноги и принялось яростно хлопать себя по бокам, сбивая занявшиеся на одежде огоньки. После чего мутным взглядом посмотрело вокруг и вопросило:

— Хе-хе-хе?

— В нынешнем своем состоянии он, должно быть, несколько дезориентирован, — продолжал аркканцлер. — В конце концов, за две секунды проделал больше шестисот миль. Так что не набрасывайтесь на него, для его здоровья это сейчас опасно.

— То есть это как с лунатиками? — уточнил главный философ.

— В каком смысле?

— Ну, моя бабушка утверждала: если неожиданно разбудить лунатика, то у него отвалятся ноги.

— А это точно Ринсвинд? — декан недоверчиво поднял бровь.

— Разумеется, это Ринсвинд, — подтвердил главный философ. — Мы потратили столько времени, разыскивая его.

— С таким же успехом это может быть какая-нибудь опасная оккультная тварь, — упрямо возразил декан.

— С такой-то шляпой?

Шляпа и впрямь была остроконечная. В каком-то смысле. Своеобразная самодельная остроконечная шляпа, сварганенная из бамбуковых щепок и листьев кокосового дерева в тщетной попытке привлечь проходящее мимо волшебство. Примотанные травой ракушки образовывали слово „ВАЛШЕБНИК“.

Хозяин шляпы невидящим взором смотрел прямо сквозь волшебников. Вдруг, словно влекомый внезапным воспоминанием о каком-то неотложном деле, рванулся, чуть не упав, из октагона и стремительно направился к выходу.

Волшебники с любопытством последовали за им.

— Что-то не верится… А она сама видела, как них отваливаются ноги?

— Не знаю. Об этом она не рассказывала. Кстати, казначей частенько бродит во сне.

— В самом деле? Гм-м, а если… Ринсвинд, если именно так звалась „оккультная тварь“, вышел из здания и направился в сторону Саторской площади.

Там было полным-полно народу.

Над жаровнями торговцев каштанами и горячей картошкой заманчиво дрожало жаркое марево, воздух полнился традиционными анк-морпоркскими уличными восклицаниями[51].

„Оккультная тварь“ бочком приблизилась костлявому человеку в огромном балахоне. Тот варил что-то на маленькой масляной горелке, укреплённой на огромном лотке, который висел у него на шее.

Предполагаемый Ринсвинд с жадностью вцепился в край подноса.