– Правда твоя, – ответил Мали. – Французы были для нас не господами, а братьями, и мы будем всегда поминать их добром.
Путники переночевали кое-как в полуразрушенной хибарке и рано утром отправились дальше. По дороге им встретилось несколько деревенек, тоже покинутых жителями. Всюду было полное запустение. Между тем взятая с собой провизия подходила к концу, запастись новой в заброшенном и опустевшем краю было нельзя. Мали решил повернуть в другую сторону и идти не в Лагор, а в Патиалу.
После двухдневного перехода они набрели на уцелевшую, по-видимому, деревню. Над крышами домов курился сизый дым и в безветренном воздухе высоко поднимался к небесам. Путники подумали было, что в деревне пожар, но, подойдя ближе, увидели, что дым поднимался из гончарных печей, около которых суетились рабочие. Из расспросов беглецы узнали, что деревня называлась Чати, была в двух милях от Патиалы и жили в ней все гончары.
Успокоенные этими сведениями, путники вошли в деревню и попросили указать дом местного брамина. Брамин, почтенный старец, радушно принял их.
– Я иду с детьми Андре, Бертой и слугой Миана из Пандарпура, – сказал Мали. – Мы были приглашены почтенным магаджи по случаю помолвки наследного королевича с принцессой Дулан-Сиркар, племянницей могущественного Дунду, принца Битурского.
– Не принц Битурский, а его высочество Нана, царь магаратов, – поправил его жрец. – Разве не знаешь, что тот, кого ты называешь принцем Дунду, теперь повелитель Индии? Он выгнал англичан из долины Ганга и теперь послал войска на север вдогонку за ними. Города Дели, Лерут, Патиала уже взяты им; а теперь капитан Дода отбивает у англичан дорогу в Лагор. Сражаются они недалеко отсюда.
– Несказанно удивил ты меня, старик, – ответил Мали. – По ту сторону Гималаев ничего об этом не слыхали. Даже король, с которым я имел честь говорить несколько раз, ничего не знает. Кто мог подумать, что могущество англичан так непрочно! Значит, здешние жители на стороне Нана?
– Нельзя сказать, чтобы появление войск его высочества очень нас обрадовало, – ответил брамин. – Что мы выигрываем от этой войны? Англичане не мешали нам заниматься нашими делами: мои односельчане хорошо зарабатывали от продажи гончарных изделий, зерна и овощей.
Теперь же сторонники Нана, под предлогом освобождения нас от английского ига, жгут наши деревни, портят поля и сады. Соседние селения уже все разрушены; мы с ужасом думаем, что и нас ждет та же участь, и только одного желаем, как бы скорей окончилась война. Не думай, однако, – прибавил осторожный брамин, – что я не желаю победы моему законному государю, могущественному Нана-Сагибу; напротив, я каждый день молю бога войны Картисея, чтобы он помог ему одолеть врага.
Очевидно, в душе старый брамин был на стороне англичан, но, боясь мятежников, не решался сказать это прямо. Доверяться ему было рискованно, Мали решил не посвящать его в свою тайну, а, воспользовавшись его гостеприимством, провести денек в Чати и хорошенько отдохнуть. Вечером беглецы удалились в отведенную им комнату и улеглись спать. Только успели задремать, как ночную тишину прервал раскатистый выстрел, от которого дрогнули тонкие стены дома брамина. За первым выстрелом последовали другие, и земля задрожала от сильной канонады.
– Вставайте, дети, бежим! – крикнул Мали. – Видно, вблизи разгорелся бой!
Мигом все вскочили и выбежали в соседнюю комнату, где застали брамина, окруженного обезумевшими от страха крестьянами.
– Скорей, скорей бежим! – крикнул Мали. – Ядра того и гляди зажгут соломенную крышу, и мы все сгорим.
– Поздно! – сказал один из крестьян. – Кругом кипит бой, и выйти отсюда, значит, наверняка погибнуть. Я попытался было бежать через поле, но пули так свистели кругом, что я еле ползком добрался назад.
– Что же тогда делать? – спросил Андре, прижимая к себе дрожавшую от страха Берту.
– Останьтесь здесь, – сказал спокойно Мали, – а я схожу посмотрю, как нам отсюда выбраться.
Минут через десять он вернулся и сказал:
– Я обошел деревню и убедился, что все пути нам отрезаны. Во всяком случае, надо быть наготове. Мне показалось, что наши войска теснят противника к северу, подождем еще немного, может быть, нам удастся как-нибудь спастись. Вы, дети мои, – обратился он к своим спутникам, – пока я не подам сигнала, оставайтесь в своей комнате.
Почти всю ночь не прекращался бой вокруг Чати. Тут и там загорались крыши домов от попадавших в них ядер, но пожар, к счастью, не распространился на всю деревню. Под утро канонада стихла, треск ружейной стрельбы стал слышаться все слабее и слабее, и дозорные известили, что храброе войско Пейхваха заставило отступить англичан и преследует его по пятам.
При этой вести среди присутствующих поднялось ликование: «Да здравствует Нана-Сагиб! Да здравствует Пейхвах!» – кричали они.
– Бежим! – шепнул Мали своим спутникам, и они выскочили на улицу.
Но было уже поздно. Повстанцы вступили в деревню, идти им навстречу было бы безрассудно. По знаку Мали молодые люди вернулись в дом брамина и смешались с толпой крестьян.
Немного времени спустя к крыльцу подъехал всадник с отрядом солдат. Сам он был в богатом платье; люди же его были одеты чуть не в рубище.
Всадник ловко спрыгнул с коня и в сопровождении солдат вошел в дом.
– Что же никто не выходит приветствовать спасителей отечества? – грубо крикнул он в дверях. – Где тут хозяин?
– К вашим услугам, – сказал жрец, униженно кланяясь офицеру. – Я не знал, что ваша милость ко мне пожалует, не то…
– Довольно! – прервал его офицер. – Я капитан Дода, командующий Северной армией его высочества непобедимого Пейхваха. Мы только что задали англичанам такую трепку, что они долго будут нас помнить. И устал же я – вот и решил у тебя передохнуть. Подай мне чего-нибудь выпить и закусить, да людей моих не забудь накормить. И живо, смотри! Для недовольных у меня найдутся плети и огонь.
Пока брамин со своими слугами, дрожа от страха, хлопотал и суетился около капитана, Мали и его спутники тщетно обходили весь дом и строения в поисках выхода. Другого выхода не оказалось, и им пришлось вернуться в горницу, соседнюю с той, где были солдаты.
– Что бы ни случилось, умоляю вас, не теряйте присутствия духа, – шепнул Мали спутникам. – Главное, чтобы мятежники не заметили нас. Ни шагу из этой комнаты, может быть, нам и удастся еще бежать.
Возможность спастись казалась Мали очень маловероятной, но он скрывал от молодых людей опасность положения. В капитане Дода он сразу признал жестокого приспешника Нана-Сагиба, того самого, который был во главе грабивших факторию Буркьена, а потом командовал отрядом, конвоировавшим Берту в Гандапур.