отрывисто вскрикнул.
Прочие остановились, испугавшись, не укусила ли юношу змея. В Эр-Рифе множество ядовитых гадюк, и селиться они предпочитают как раз в скальных трещинах.
— Что случилось, Янко?
— В заросли, быстро! Разбойник, прикончивший нашего мехари, возвращается. Да не один, а с подмогой. Нельзя, чтобы нас заметили.
— Ты видишь на берегу рифов? — встревожился Карминильо.
— Да, сеньор.
— Я никого не вижу.
— Они вон там, за дюнами, скоро появятся.
— Их много?
— Три или четыре десятка.
— Этого только не хватало! — воскликнул Педро. — Но у нас есть гитары. Можем попробовать приручить дикарей.
— Иди ты к дьяволу, Педро! — огрызнулся Карминильо. — В Эр-Рифе приручают лишь свинцом и порохом.
— Музыка усмиряет даже диких зверей.
— И то верно! Видел, как ты лихо усмирил львов в пещере.
— Тогда я просто не рискнул. Мало ли…
— Вон они! — крикнул Янко.
Студенты бросились к зарослям опунции, за которыми уже пряталась Замора с маузером на изготовку. Янко нырнул под куст, росший на повороте.
По берегу, освещенному полной луной, двигался караван из сорока верблюдов, нагруженных ящиками, несомненно подобранными после кораблекрушения. Его вели высокие вооруженные мужчины с длинными башлыками на головах.
— Большой отряд. — Карминильо неотрывно следил за караваном. — К счастью, мы уже довольно высоко. Если они попытаются напасть, мы только посмеемся над ними. Одно из двух: либо ты морской разбойник, либо горный. Останься мы на берегу, нас бы уже схватили, и конец всем приключениям, а заодно и гитарам.
— Как знать, как знать, — не согласился Педро, больше веривший в свой инструмент, чем в оружие.
— А вдруг они попытаются? — спросила Замора из-под толстых «лопастей» опунции. — Мы оставили следы на песке. Бандиты могут их заметить и погнаться за нами.
— Погоди-ка, — попросил ее Карминильо.
Приподнявшись, он осторожно глянул вниз. Песок поблескивал в лунном свете. И тут караван остановился. Пересчитав верблюдов и людей, Карминильо сжал кулаки и произнес:
— А у одного-то верблюда нет.
— И что? — спросил Педро.
— Видимо, это и есть убийца нашего мехари. Подлец, которого спешил Янко.
— Ты думаешь, верблюда и вправду убил разбойник?
— Против цыгана у нас никаких улик нет. Будем пока считать, что виноват риф.
— Уж не ищут ли они там наши следы?
— Стоят на гребне дюны и рассматривают окрестности.
— Значит, рано или поздно нас увидят.
— Выше нос, приятель. Мы вооружены. Еще можно скатывать валуны на головы преследователей. Это даже лучше пуль.
— Не нравится мне, что нас так быстро обнаружили.
— Думаешь, мне нравится? Неприятные люди. Отправят тебя на тот свет, не предложив выбора между кошельком или жизнью, как делают все добрые разбойники. Ну поживем — увидим.
Бандиты собрали верблюдов у подножия самой высокой дюны. Затем, о чем-то посовещавшись, рассыпались по округе, все ближе и ближе подбираясь к скале. Судя по всему, они действительно разыскивали отпечатки ног на песке. То и дело кто-то пригибался к самой земле, чтобы потом продолжить свою молчаливую охоту.
Их было человек сорок, и они могли доставить немало хлопот беглецам, укрывшимся в расщелине.
Поиски продолжались около получаса, после чего разбойники вернулись к верблюдам и, раскурив трубки, начали держать новый совет. Марокканцы вообще любители поболтать.
— Что они там делают, Карминильо? — прошептал Педро. — Собираются подниматься или уходить?
— Просто лясы точат, наслаждаются лунной ночью.
— А в нашу сторону не смотрят?
— Черт побери, Педро! Ты полагаешь, у меня вместо глаз телескопы? До дюны добрых четыреста метров. Я тебе не орел и даже не стервятник.
— Может, пока они курят, потихоньку продолжим подъем?
— Заметят и откроют стрельбу. Сорок винтовок, Педро! И не древних ружей, а современных немецких маузеров.
— Неужто нам судьбой предначертано стать рабами и никогда, даже издали, не увидеть вершину Гуругу?
— Не падай духом, Педро. Давай лучше подумаем, как смыться от головорезов. Когда поднимемся на плато, придется прошмыгнуть под самым носом у рифов.
— Непростая задача.
— Я не теряю надежды… О, кажется, военный совет завершился. Трубки погасли.
И правда, разбойники потушили чубуки, поднялись и с винтовками в руках рассредоточились по округе, оставив пять человек охранять верблюдов. Они явно искали следы беглецов, полные решимости найти несчастных и превратить в рабов.
Рифы разбрелись по дюнам, уткнувшись носами в песок. Время от времени вновь собирались в кучку и опять расходились.
— Может быть, утренний бриз смел наши следы? — предположил Карминильо. — Когда мы начинали восхождение, дуло довольно сильно.
— Но не настолько, чтобы все уничтожить, — возразил Педро. — Вот посмотришь, эти канальи разыщут ущелье. Говорю тебе, надо побыстрее подниматься на плато.
— Я не уверен, что ущелье доведет нас до самой вершины, дружище. Не исключено, что нам придется возвращаться и искать обходной путь.
— Сеньор Карминильо, — шепнула Замора, — разбойники стоят у подножия скалы и смотрят вверх. Наверное, нашли следы.
— Что ж, делать нечего, придется идти дальше, — подвел итог Педро.
— Ты как считаешь, Замора? — спросил Карминильо.
— Твой друг прав. Уходим немедленно.
— А вдруг впереди тупик и придется возвращаться?
— Будем держаться поближе к зарослям и стараться, чтобы нас не заметили. Подъем труден не только для нас, но и для разбойников. А мы можем еще и стрелять в них.
Поразмыслив немного, будущий инженер смерил взглядом ущелье и сказал:
— Ладно. Попробуем.
Птичьим посвистом подозвав Янко, он еще раз взглянул на разбойников и повел маленький отряд дальше, пытаясь держаться зарослей опунций. Им повезло: ущелье вело все вверх и вверх. Однако с каждым шагом идти становилось труднее. Ноги скользили на гравии, колючки цеплялись за одежду.
Беглецы успели пройти метров сто, когда снизу донесся грохот выстрелов. Разбойники, сообразив, что гяуры укрылись где-то на скале, принялись палить наугад. Пули пробивали стебли алоэ и опунций, с визгом ударяли о камни отвесных стен.
Свинцовый дождь длился минут пять. Поняв, что ничего они таким образом не добьются, берберы цепочкой начали подниматься по ущелью.
— Нас обнаружили! — воскликнул Педро. — Через полчаса канальи будут здесь. Быстрее, друзья, шевелите ногами!
— Тут рыхлый гравий, — проворчал Карминильо. — Мы и так поднимаемся, можно сказать, чудом.
— Тогда остановимся и дадим бой.
— Рано.
— А чего ждать?
— Нужно добраться до поворота. Я вижу там много валунов, которые можно сбросить на врагов. И умоляю вас, не стреляйте. Иначе сюда сбегутся все разбойники побережья. Марокканцы — паршивые стрелки, и все же не стоит показывать им, где мы прячемся. Смелее, друзья! Если ущелье не подведет, на рассвете мы достигнем плато и посмеемся над незадачливыми пиратами.
Между тем выстрелы стихли. Четверо молодых людей продолжили путь, помогая друг другу и выбиваясь из сил. Подъем был труден, и чем выше они взбирались, тем тяжелее им приходилось. Гравий подавался под сапогами,