Эхомба снова отвесил поклон.
— Мы благодарим вас, капитан, за разрешение подняться на борт вашего судна. И спасибо, что соизволили рассмотреть нашу просьбу о перевозке.
— Правильно — пока, путешественник, это всего лишь просьба. Но я выслушаю тебя. — Стальные синие глаза оглядели пастуха с головы до ног, явно оценивая. — Териус прав: ты, высокий человек и сам по себе прелюбопытное зрелище, а все вместе вы настолько необычны, что могли бы выступать на ярмарках и брать плату только за то, чтобы на вас смотрели. — Обветренная рука поднялась и твердо легла Эхомбе на плечо. — Посреди океана порой становится скучно. Даже в Семордрии. В такие минуты всегда приятно чем-нибудь развлечься.
— Мы не клоуны, — просто сказал Эхомба.
— Я и не говорю этого. Но, судя по вашему виду, вам есть о чем рассказать. — Рука резко показала вниз. — Вы вдвоем идите за мной, и мы побеседуем. Боюсь, что вашим мохнатым спутникам придется остаться на палубе. Да они и не пролезут в люк.
Кивнув, Эхомба повернулся, чтобы объяснить ситуацию Алите и Хункапе Аюбу. Симна остался с капитаном один на один. Он пытался придумать, что сказать, пока вернется друг, но поскольку первый помощник стоял рядом, нужные слова не давались, а северянин чувствовал, что ему надо быть осторожным. Капитан с первого же взгляда произвел на него впечатление человека, с которым шутки плохи. Как бы ни хотелось пошутить.
Потому что капитан «Грёмскеттера» был одной из красивейших женщин, каких он только встречал.
XXIII
Проводив гостей вниз в офицерскую кают-компанию и усадив их, она попросила приветливого стюарда подать напитки. Принесли какой-то пряный фруктовый сок, не знакомый ни Эхомбе, ни Симне, ароматный и лишь слегка пьянящий.
— Что это? — вежливо спросил Эхомба.
— Сичароуз. Из Калекса, за океаном. — Капитан с гордостью улыбнулась. — Разлитый в дубовые бочки, сичароуз бродит во время обратного плавания, и когда прибывает сюда, в Хамакассар, почти готов к употреблению. Получали на нем очень неплохой доход, и не один раз. — Сложив руки на тяжелом корабельном столе, она пронзительно посмотрела на Эхомбу. — Мы выходим через два дня, и мне надо подготовить корабль к отплытию. Вы хотите пересечь океан?
— Хотим. — Поскольку Симна ибн Синд, судя по всему, неожиданным и странным образом лишился дара речи, весь разговор пришлось вести Эхомбе. — Мы направляемся в королевство, которое называется Эль-Ларимар.
Станаджер, слегка расширив глаза, откинулась в объятия своего кресла. Северянин почувствовал зависть к мебели.
— Слышала о таком, но никогда там не бывала. Насколько я помню, Эль-Ларимар находится в глубине материка, далеко от морских портов. Во всяком случае, не близко от Калекса.
Симна вдруг снова обрел голос: он застонал.
— Понятно. — Эхомбу не удивили и не расстроили эти сведения. — Наша конечная цель — достичь Эль-Ларимара. Однако, чтобы туда добраться, нам нужно сначала переплыть океан.
Капитан кивнула:
— У нас есть место, и я могла бы взять вас, — Ее глаза встретились с взглядом Симны. — Хотя совершенно ясно, что вы не моряки. Вы и ваши создания не должны путаться под ногами у моей команды. Имейте в виду, вас не станут ограничивать в передвижении, я только прошу, чтобы вы думали, куда идете и что собираетесь делать.
— Не так давно мы переправились через Абокуа, — сообщил северянин, — и у команды, которая нас везла, не было поводов для жалоб.
Повернув голову влево, Станаджер презрительно фыркнула:
— Абокуа! Пруд, лужа, где плещутся детишки!.. Я прорывалась сквозь шторма, которые больше всего Абокуа. Но по крайней мере вы знаете, как пахнет соленая вода. — К разочарованию Симны, она снова обратила все внимание к Эхомбе. — Сколько вы можете заплатить?
Теперь наступила очередь пастуха проглотить язык. В азарте поисков и в конце концов обретения судна, готового перевезти их, он совершенно забыл, что за проезд, несомненно, придется платить. Такой промах был вполне понятен. Среди наумкибов подобные вопросы поднимались нечасто, лишь когда в деревню наведывались редкие торговцы, совершающие долгий переход с севера из Уолаба или Аскакоса.
Не в состоянии ответить, Эхомба повернулся к своему более светскому другу.
— Если ты думаешь о членгууском золоте, братец, так оно кончилось. Мы истратили все до последней монеты. Я знаю твои мысли, но ни в мешке, ни в рубахе у меня ничего не припрятано. Жаль, конечно. Надо было отложить побольше.
Станаджер молча выслушала эту короткую тираду.
— У вас есть что-нибудь на продажу? Что-то ценное, с чем вы готовы расстаться?
Северянин начал отвечать, однако Эхомба остановил его прежде, чем слова вылетели изо рта:
— Нет! Мы рисковали жизнью, чтобы спасти Алиту от такой судьбы. Я никогда не соглашусь продать его ради собственных нужд.
Симна испытующе посмотрел на друга.
— Даже чтобы переплыть через Семордрию?
— Даже для этого. — Пастух снова повернулся к капитану. — У нас очень мало имущества, и оно нам необходимо.
Станаджер кивнула, тряхнув рыжими волосами, и начала подниматься из-за стола.
— Тогда желаю вам успеха в вашем трудном предприятии, господа. Прошу меня извинить: у нас впереди напряженное плавание, надо сделать последние приготовления. — Аудиенция была окончена.
Эхомбу не охватила паника — он не привык поддаваться чувствам. Однако, увидев, что их единственная надежда пересечь океан сейчас выйдет в дверь, он заволновался. Неожиданная мысль заставила его привскочить с кресла и повысить голос.
— Подождите! Пожалуйста, одну секунду.
Станаджер Роуз неуверенно села, сохраняя на загорелом лице нетерпеливое выражение. Симна с любопытством наблюдал за высоким другом. Северянин ожидал, что Эхомба начнет рыться в своей котомке, но произошло нечто иное. Пастух сунул руку в один из карманов своей юбки и немного покопался там. То, что он извлек наружу, заставило Симну прищуриться.
При виде мешочка размером с кулак Станаджер кивнула:
— Что у тебя там, верзила? Золото, серебро, безделушки?
— Камушки. — Эхомба, как бы извиняясь, улыбнулся. — С берега около моей деревни. Я захватил их с собой, чтобы они напоминали мне о доме и о море. Когда я начинаю слишком скучать, я лезу в карман и тру их друг о друга, слушаю, как они поскрипывают. — Он отдал мешочек Станаджер. — Однажды, когда я был гораздо моложе, с дальнего юга в деревню пришел торговец. Мой друг играл около дома вот с такой галькой. Купец случайно увидел эти камни, и они ему очень понравились. Он предложил семье моего друга много красивых вещей. Получив одобрение Асаба, они совершили обмен. — Пастух жестом предложил капитану открыть мешочек. — Если они представляли ценность для купца, пришедшего из самого Аскакоса, то, может быть, и тебе они покажутся стоящими. — Он немного помолчал. — Хотя мне и жаль расставаться со своим памятным мешочком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});