Что же до эскорта летящих акул, то в воображении рассказчиков они увеличились до размера китов, с зубами, как колья изгороди, и злобой настоящих демонов — как будто действительность была недостаточно страшной и впечатляющей.
Домашние рыбы уносились стрелой при одном виде путешественников и их сопровождения. Жители прятались где придется, захлопывали ставни и запирали двери. Те, кто наблюдал эту примечательную процессию, навсегда запоминали скорее не размеры или зубы, пустые черные глаза или покачивающиеся хвосты, а жуткую застывшую ухмылку огромных акул.
Путников никто не преследовал и, само собой, не пытался остановить. К тому времени, как они добрались до северо-западной окраины Северной Лаконды, пограничная стража, уведомленная, кто именно неумолимо движется в их направлении, решила уйти в досрочный отпуск. Перейдя через скромный крепенький мостик, который и являлся границей, путешественники очутились в равнинном смешанном лесу, известном под названием Еснабские Холмы.
Здесь Эхомба повернулся и постоял в одиночестве, крепко зажмурив глаза и держа костяной меч вертикально перед собой. Симна и остальные наблюдали, как громадные акулы медленно проплыли во влажном воздухе и исчезли там, откуда явились. Меч снова втянул их в себя, и они пропали из виду, словно мелкая рыбешка, брошенная в бочку.
Когда последний хвост с прощальным взмахом растворился, Эхомба сунул меч в пустые ножны за спиной и повернулся, чтобы продолжать поход. Сильная рука удержала его.
— Будь любезен, длинный братец, погоди.
Эхомба посмотрел сверху вниз на друга.
— Что-нибудь случилось, Симна? — Пастух оглянулся на пустую пограничную заставу и лакондские равнины. -. Ты что, опасаешься, не послал ли граф нам вдогонку солдат?
— Ни в коей мере, — ответил северянин. — Я полагаю, они не такие дураки. Но я опасаюсь, не дурак ли я?
— Не совсем понимаю, что ты хочешь сказать, мой друг.
Неподалеку Хункапа Аюб и Алита обследовали небольшую яму.
— Когда ты узнал, где мы находимся, то решил сообщить этому Бекуиту о судьбе его сына. В результате он считает, будто ты убил его наследника, и если ему представится еще один случай, то убьет тебя.
— Я так не думаю. Чем больше времени у него будет поразмыслить над тем, что обнаружилось, тем больше, как мне кажется, он станет сомневаться в словах бин Гру.
— Возможно, но после того, что ты сделал с его двором, он вряд ли встретит тебя с распростертыми объятиями, если ты будешь возвращаться этим же путем. Собственно, что я хочу сказать, Этиоль: ты совершенно ничего не должен человеку, который хочет твоей смерти. Поэтому мы можем сосредоточиться на поисках настоящего сокровища и забыть всю эту чепуху о возвращении какой-то изнеженной шлюхи голубых кровей в ее семейку.
— Все не так, — решительно сказал Эхомба. Симна при этих словах помрачнел. — Прорицательница Темарил, которую я обещал Тарину Бекуиту вернуть домой в целости и сохранности, происходит из Лаконды. Не из Северной Лаконды. Она из другой благородной семьи, не из Бекуитов. Поэтому, что бы они обо мне ни думали, сейчас или в будущем, это никак не влияет на мой обет.
С извиняющейся улыбкой Эхомба повернулся и снова зашагал на северо-запад. Пробормотав несколько отборных словечек, впрочем, ни к кому определенному не обращаясь, Симна тронулся следом. Двое мохнатых членов компании вприпрыжку побежали их догонять.
— Полагаю, ты прав, братец. Ты не колдун. Ты просто обзавелся друзьями и родственниками, которые дают тебе полезные вещи. И ты ими пользуешься, чтобы оправдывать удивительные совпадения.
— Совпадения? — рассеянно отозвался Эхомба. В данный момент все его внимание было поглощено поиском наилучшего пути между холмами, лежавшими впереди.
— Ага. Мы оказываемся в стране, где рыбы плавают в воздухе. Не зная свойств твоего второго меча, я, освободившись, машинально тянусь к волшебному клинку, силу которого уже знаю, — к мечу из небесного металла. Но случайно хватаю то оружие, которое, как выясняется, порождает самых чудовищных и ужасных из всех рыб. — Толкнув друга, он попытался заставить его посмотреть себе в глаза. — Совпадение.
Эхомба пожал плечами, больше для того, чтобы показать, что слушает, нежели из интереса к словам друга.
— Я вполне мог бы воспользоваться и небесным мечом. Или вот этим. — Приподняв от земли копье-посох, он слегка потряс им. В тихом воздухе сразу же раздался отдаленный первобытный рев.
— Да, мог бы, — согласился Симна. — Но разве они были бы столь же действенны? Из копья выскочил бы демон, который слишком велик для зала, куда нас отнесли. А меч из небесного металла запросто обрушил бы на нас стены и потолок.
Эхомба взглянул на спутника.
— Так зачем же ты собирался его использовать?
— Потому что среди грохота рушащегося дворца у нас было больше шансов выжить, чем если бы нам всадили нож в горло. Разумеется, когда я кинул тебе меч из морской кости, то все обернулось наилучшим образом.
— Я не знал, что ты собираешься дурачить стражников и кидать его мне, — ответил пастух.
— Ой ли? — Симна пристально, очень пристально посмотрел на загадочного друга. — Я частенько задаю себе вопрос, Этиоль, а как много ты знаешь и не является ли твоя безграничная любовь к крупному рогатому скоту всего лишь маскировкой какого-то другого, несравненно более значительного «я».
Эхомба медленно и грустно покачал головой.
— Я могу понять, что после всего пережитого, друг Симна, такие мысли должны были закрасться тебе в голову. Но еще раз уверяю: я, Этиоль Эхомба, скромный наумкибский пастух. — Подняв свободную руку, он указал на стоявшее невдалеке дерево, покрытое цветами. — Взгляни, какие краски. Никогда раньше не видел ничего подобного. Больше похоже на гигантский цветок, чем на дерево, правда?
Ага, ну конечно же, ты пастух, размышлял Симна ибн Синд, отвечая на своевременное ботаническое наблюдение друга. На протяжении их долгого совместного путешествия Эхомба так часто пускался в бесконечные рассуждения о скоте и овцах, что Симне неоднократно хотелось завыть. Пастух и… — как там южанин это называл? — эромакази, странствующий пожиратель тьмы…
Симне по-прежнему не давал покоя вопрос: а все-таки кто же такой Этиоль Эхомба?
XXII
Когда путешественники, наконец перевалив через Еснабские Холмы, заворожено и оторопело уставились вниз на великий Хамакассар, Симна едва смог поверить своим глазам.
Хункапа Аюб и Алита в этом событии ничего особенного не находили, для них легендарный портовый город был просто еще одной человеческой язвой на поверхности земли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});