Ева машинально сунула руки в карманы.
— Отлично. У меня сейчас по горло работы, Моррис. Что вы мне хотели показать такого, о чем нельзя сказать по телефону?
— Некоторые вещи лучше увидеть воочию. — Он подкатил свое кресло к столу, к голове Фицхью. — Что вы наблюдаете?
— Мертвое тело.
Моррис удовлетворенно кивнул.
— Можно сказать, классический случай смерти от потери крови. Возможно, самоубийство.
— Возможно? — настороженно переспросила Ева.
— На первый взгляд — это самоубийство. В организме нет следов приема наркотиков, содержание алкоголя — минимальное, нет ран или синяков, что указывало бы на самооборону. Он не утонул, положение надрезов на руке… — Моррис подъехал поближе и приподнял одну из рук Фицхью. Раны на ней напоминали надпись на древнем языке. — Все говорит о том, что они были нанесены самим погибшим. Сделаны правой рукой, чуть с наклоном. — Он показал, как это могло происходить. — Движения были быстрыми и четкими, надрезы глубокие, задета артерия.
Ева уже рассматривала и даже фотографировала эти раны, но сейчас снова стала их разглядывать.
— А не мог кто-нибудь подойти сзади и сделать эти надрезы под тем же углом?
— Вероятность такая есть, но в таком случае скорее всего остались бы следы борьбы. Если бы кто-нибудь попытался перерезать вам вены, вы бы наверняка рассвирепели и стали бы сопротивляться, — усмехнулся Моррис. — Не думаю, что вы бы послушно улеглись в ванну истекать кровью.
— Значит, вы все-таки считаете, что это самоубийство?
— Не торопитесь. Поначалу я склонялся к этой мысли. Но потом я провел исследование мозга — в случае предполагаемого самоубийства это обязательно. И тут кое-что меня озадачило.
— Он подкатил кресло к стеллажу, знаком приглашая Еву подойти туда же.
— Это его мозг, — он ткнул пальцем в некую массу, плавающую в прозрачной жидкости. От контейнера отходили какие-то провода, ведущие к компьютеру. — Эбби Нормал.
— Простите, не поняла.
— Видно, времени на знакомство с классикой кинематографа у вас никогда не было, — усмехнулся Моррис. — Это из истории о Франкенштейне. Я хочу сказать, что мозг не нормален.
— У него была мозговая травма?
— Травма? Я бы назвал это по-другому. Посмотрите на экран. — Он развернулся, нажал на несколько кнопок, и на экране возникло изображение мозга крупным планом. — Сколько всего было в этом комочке, — пробормотал Моррис. — Мысли, мечты, желания, музыка, поэзия, злоба, ненависть… Люди говорят о сердце и душе, но все тайны человеческие хранит именно мозг. Он делает нас неповторимыми. Секреты мозга! Боюсь, многие из них так и останутся неразгаданными. Посмотрите повнимательнее. На поверхности все в порядке, но в разрезе…
Ева наклонилась поближе, пытаясь разглядеть то, что он показывал.
— По-моему, мозг как мозг. Орган малопривлекательный на вид, но необходимый.
— Я и сам это не сразу разглядел. Здесь ткани мозга показаны разными цветами — от темно-синего до бледно-голубого и почти белого. Кровеносные сосуды — красные. Как вы видите, нет узлов или спаек, что могло бы указывать на неврологические расстройства. Но сейчас я увеличу один квадрат…
На экране появилось изображение отдельного участка мозга. Ева сначала пожала плечами, потом взглянула пристальнее.
— Что это? Похоже на… Что это за пятно?
— Вы тоже его заметили? — На экране было видно крохотное затемнение. — Я считаю, что больше всего это напоминает ожог.
— Но как может появиться ожог на мозге?
— Вот именно. — Моррис обернулся к мозгу, лежавшему в контейнере. — Никогда ничего подобного не видел. Это не могло появиться в результате кровотечения или травмы. Я пропустил эту штуку через все известные программы, однако причины так и не смог установить.
— Но эта штука есть!
— Действительно, есть. Возможно, она всего лишь иногда вызывала боли или головокружения. Ничего особенного. Но все же — странно. Я послал за медицинской картой Фицхью, чтобы узнать, проводилось ли обследование его мозга, и понять, когда этот ожог появился.
— Мог ли он вызывать тревогу, депрессивные состояния?
— Не знаю. Ожог находится на левой лобной доле правого полушария. Современная медицина считает, что здесь располагаются участки мозга, которые отвечают за личностные особенности индивидуума. По-видимому, здесь локализовано то, что мы называем идеями и мыслями. Я не могу утверждать, что понял, где надо искать причину смерти, — пожал плечами Моррис. — Но должен сказать, что это дело меня заинтриговало, и я не успокоюсь, пока не найду разгадку.
«Ожог в мозгу», — повторяла про себя Ева, открывая кодовый замок квартиры Фицхью. Она пришла сюда одна, решив, что пустота и тишина помогут ей сосредоточиться. Чтобы как-то отвлечься от постигшего его горя, Фоккс временно переехал на другую квартиру.
Ева поднялась наверх, зашла в ванную, но ничего интересного не обнаружила. «Ожог в мозгу», — снова подумала она. Логичнее было бы, если бы это оказались наркотики. Какое-нибудь вещество, еще неизвестное науке.
В комнате отдыха был полный набор игрушек, которыми мог на досуге ублажить себя состоятельный господин. Ева попыталась воссоздать картину происходившего. Фицхью не мог заснуть, зашел сюда расслабиться, выпил коньяку. Вытянулся в кресле, посмотрел видео и решил немного позабавиться.
Она надела виртуальные очки, лежавшие у кресла, заказала последнюю из просмотренных сцен и оказалась в белой лодке, плывущей по широкой реке. Над головой пели птицы, в воде плескалась рыба, играя на солнце серебристой чешуей. По берегам под раскидистыми кронами деревьев росли цветы. Ева опустила ладонь в воду. День клонился к закату, едва слышно жужжали пчелы, стрекотали кузнечики. Лодка плавно качалась на волнах.
Ева подавила зевоту и сняла очки. Совершенно безобидная картинка, очень успокаивающая. Ничего такого, что могло бы побудить человека перерезать себе вены. Возможно, вода навела на мысль принять ванну, что он и сделал. А если Фоккс был достаточно осторожен, он вполне мог пробраться в ванную и совершить задуманное…
Больше Еве здесь искать было нечего. Она решила в ближайшее время вторично допросить Фоккса.
Глава 6
Ева изучала отчеты о допросах соседей. В большинстве из них не содержалось ничего неожиданного: Фицхью и Фоккс вели жизнь тихую и замкнутую, но с соседями были дружелюбны. Только одно из заявлений заставило ее насторожиться: молодая пара с первого этажа видела, как Фоккс вышел из дома около половины одиннадцатого.
— А ведь он не говорил, что куда-то выходил, да, Пибоди? Ни слова о ночной прогулке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});