Марк кивнул. С этим ничего нельзя было поделать.
Он принес лампу и стал осматривать дорожку перед тяжелыми коваными воротами. Ни следов крови, никакого беспорядка в очень ухоженном саду.
Подойдя к передней двери, Марк и Йен тщательно осмотрели мрамор, плитки и кирпичи, из которых было сложено крыльцо.
В прихожей тоже все было чисто.
— Скажите, — спросил Марк, обращаясь к Дугласу, — экономка мыла здесь полы или передвигала что-нибудь после обнаружения тела?
— Как только меня вызвали, я позаботился, чтобы здесь ничего не трогали. Я спросил ее насчет полов, и она сказала, что не мыла их.
Тщательный осмотр полов, стен и мебели в передней части дома тоже ничего не дал. И здесь не было ни следов крови, ни беспорядка.
Но когда они поднимались по лестнице, Йен, который находился на несколько ступеней выше Марка, негромко воскликнул:
— Пятно!
Марк направил свет лампы на это место. Действительно, пятно было похоже на след испачканного кровью ботинка. Но оно было маленьким и позволяло лишь предположить, что убийца ушел из дома через переднюю дверь.
— Кровь из горла, должно быть, хлынула, как лава из вулкана. Но убийца, кажется, сумел не запачкаться, — предположил Йен.
— Он стоял позади жертвы, это несомненно. А кровь лилась спереди.
— И все-таки там была настоящая кровавая баня, — заметил Йен.
— Но мы думаем, что убийца таким же образом убил перед этим еще двух человек, то есть он знает, сколько крови вытекает, когда человеку перерезают горло.
— Убивает человека и знает, как остаться чистым, когда тот умирает! — с отвращением произнес Йен.
— Могу я осмотреть комнату? — спросил Марк.
— Разумеется, — ответил Йен.
Наверху, в кабинете Жиля Брендона, стало еще более очевидно, что убийца знал, что делает. Брендон был убит, когда стоял позади своего письменного стола. Убийца устроил так, что писатель повернулся лицом к столу и, умирая, упал на него. На крышке стола обнаружилась целая лужа уже свернувшейся крови.
Пишущая машинка писателя была вся облеплена засохшей кровью.
— Умирая, он хватался рукой за свою последнюю статью? — тихо спросил Марк.
Йен кивнул:
— Мы отдали эту статью в газету, хотя он, как обычно, ругал в ней правительство. Начальник полиции решил, что скрывать ее от читателей, когда в город уже просочились слухи о том, что она существует, гораздо опасней, чем позволить ее напечатать.
— Думаю, что он совершенно прав. Но все-таки… на бумаге должны быть пятна крови.
— Статья появится в утренних газетах вместе с сообщением о смерти автора.
Марк высказал свое предположение:
— Будем надеяться, что у читателей найдется достаточно здравого смысла, чтобы правильно ее оценить.
Он пытался представить себе то, что здесь произошло. В комнате было место, где стоящий человек мог оставаться незамеченным, — дальний левый угол, позади письменного стола. Там примыкали один к другому два стеллажа, и оба были плотно уставлены книгами в темных переплетах. Если стоять неподвижно и очень тихо…
Марк подошел к этому углу, взглянул на письменный стол.
— Я буду Брендоном, — предложил Йен.
И они вдвоем разыграли сцену убийства.
— Я думаю, Брендон сначала встал здесь, потом услышал убийцу и повернулся, — начал Йен.
— Верно. Потом убийца вышел вперед, — продолжил Марк.
— Брендон понял, что у убийцы есть нож, и поднял руки вот так.
— Убийца шагнул вперед… и нанес удар.
— Он порезал Брендону руки, из ран стала капать кровь.
— Брендон отшатнулся от убийцы, тот схватил его за плечо и повернул лицом к столу.
— Потом горло Брендона было перерезано, слева направо. Брендон упал вперед и потянулся рукой к своей статье.
— Убийца мгновенно отступил назад. Кровь хлынула. Но на ноже тоже должна была остаться кровь.
— Значит, — размышлял Йен, — убийца должен был быстро спрятать нож, чтобы с лезвия не капала кровь, и сделал это, когда уходил из комнаты.
— Снова по лестнице, — пробормотал Марк.
Йен кивнул.
Они прошли мимо единственного маленького пятна крови и спустились по лестнице до конца. Там они остановились.
— Задний выход, — догадался Йен.
— Попробуем там, — согласился Марк.
Они прошли по коридору мимо столовой, приемной, кухни и кладовой. У заднего выхода Марк наклонил свою лампу, чтобы осветить ручку двери.
— Да, он ушел отсюда.
— Я не вижу… Ага! — пробормотал Йен.
Второе пятно крови тоже было таким маленьким, что могло бы навсегда остаться незамеченным.
— Но задняя дверь тоже была заперта, — сообщил он.
— У убийцы был ключ от нее, — предположил Марк.
Йен открыл дверь. Марк поднял выше лампу. Вымощенная плитками дорожка вела отсюда в сад. Здесь стояла окрашенная в белый цвет садовая мебель из кованого железа и пенилась вода в маленьком фонтане. Его веселое журчание казалось сейчас странным и неуместным. Марк и Йен взглянули друг на друга и зашагали к нему. На каменной облицовке фонтана были видны пятна крови.
— Значит, здесь он вымыл свое оружие, — тихо сказал Йен. — А потом…
— Потом он пошел дальше через задний двор, — продолжил Марк, медленно идя по немощеной тропинке, которая вилась между подстриженными дубами. — И дошел до кирпичной стены. Там нет двери.
— Тогда как он перелез через стену? — спросил Йен.
Марк повернулся к детективу:
— У него был сообщник, который ждал его по ту сторону и бросил ему веревку. Убийца взобрался наверх, спрыгнул со стены вниз и оказался на пешеходной улочке. Здесь, за домом, уличного движения почти нет. Есть другие дома высшего класса, но убийство произошло ночью, и в это время большинство людей там спали. Убийца и его сообщник быстро вышли на оживленную улицу и направились в какое-то безопасное место, поскольку на одежде убийцы должна была остаться кровь.
— В безопасное место или… — пробормотал Йен.
— В карету, — догадался Марк.
— В дорогую карету — такую, в которой можно ехать по улицам, не опасаясь, что тебя остановит полиция, — сказал Йен. — Я уверен, что мы узнаем, кто он, если сумеем узнать, где он оставил запачканную кровью одежду.
Марк кивнул и мрачно пожал плечами.
— Йен, убийца вполне мог скрываться так, как ты сказал, — уехать с места преступления в дорогой карете. Но неужели ты действительно веришь, что он осмелится хранить испачканную в крови одежду у себя? Почему он не выбросил ее?
— Потому, что выброшенную вещь можно найти, — твердо сказал Йен. — И еще я думаю… — Он замолчал.
— Что думаете? — заинтересовался Марк.