декабре.
Харука улыбается.
– Это замечательная новость. Вы смогли завершить предложение за впечатляюще быстрый срок.
Пожимаю плечами. Я использовал все эти бессонные ночи по максимуму.
– Знаю, что это важно для вас с Нино, да и сам я уже давно размышлял о подобном проекте. Джуничи тоже мне очень помог.
– Джуничи – очень эффектный вампир, – говорит Харука, поднося чашку ко рту. Я киваю. Так и есть. После нашего первого телефонного разговора я искал его в Интернете. Не знаю, почему мне не пришло в голову сделать это раньше. Джуничи – частный модельер с известными клиентами по всему миру. Там были его фотографии с политиками и знаменитостями, в том числе и с историческими личностями. Он сделал наряд для Дэвида Боуи, ради всего святого.
Он также владеет и управляет больницей исключительно на свои деньги. Больница «Джанна Грасиа Медикал» названа в честь его матери, как он мне и сказал, и у главного входа есть ее фотография. Последние четыре месяца я почти каждый день проходил мимо нее, даже не подозревая об этой связи.
Это черно-белый портрет, женщина на нем великолепна – длинные темные вьющиеся волосы, спадающие на плечи, кожа цвета мокко и яркая, широкая улыбка. Однажды утром Сора увидела, как я смотрю на фотографию, и рассказала, что Джанна переехала сюда из Санто-Доминго, чтобы выйти замуж за чистокровного отца Джуничи по политической договоренности. Его мать – доминиканка. Все оказалось на поверхности. Так бывает, когда очень долго ждешь.
– Доктор Дэвис? – спрашивает Харука.
– Можете звать меня просто Джэ.
– Джэ, каково ваше биологическое происхождение? Вы знаете историю своей семьи?
Я моргаю. Это неожиданный вопрос.
– Ну, мы говорим о расовом происхождении?
– О родословной, в частности.
– Я человек. Мой отец южнокореец, человек. Насколько мне известно, никаких предков-вампиров. Моя мать была сиротой. Она… я не знаю ее биологического происхождения. – Это ящик Пандоры, который я бы не хотел открывать. Мне нравится Харука, но я не готов вываливать на него свои маниакальные теории заговора.
– Ваша мать была сиротой… – размышляет Харука, скрестив руки на груди. – Где она сейчас?
– Она скончалась очень давно. Всю жизнь болела, но справлялась. Матери стало намного хуже, когда ей было около сорока лет.
– Я сожалею о вашей утрате.
– Спасибо, Харука.
– Если вы не возражаете, могу я узнать, чем она болела?
Странно, почему он этим так заинтересовался. Связано ли это с тем, что несколько недель назад они с Нино решили, что я вампир?
– Врачи всегда говорили, что ее тело не может должным образом усваивать питательные вещества. Они выписывали ей пищевые добавки и направления на различные процедуры, но в итоге так ничего и не смогли сделать. В конце концов ее сердце отказало.
Он кивает и явно о чем-то думает. Я решаю воспользоваться его молчанием:
– Как… вы с Нино познакомились? Как вы поняли, что он вам подходит?
Процесс заключения вампирских связей скрыт от человеческой культуры. Невероятно, как им это удается, ведь не существует буквально никаких письменных документов или исследований на эту тему. Насколько я знаю, Нино и два других вампира исполнили перед Харукой яркий брачный танец, а затем он выбрал того, кто ему понравился больше всего.
Или, возможно, наоборот. Мне трудно представить Харуку, исполняющего брачный танец. Он бы сделал это великолепно – темный шелк и струящиеся халаты… Мне бы очень хотелось посмотреть.
Все полагают, что этот ритуал связан с сексом или кормлением. Но это все сплетни, вряд ли кто-нибудь мог случайно проболтаться об этом. Некоторые аспекты вампирской культуры очень личные, и людям не нужно о них знать.
– Все между мной и Нино было естественно, когда мы встретились. Мы открыто общались друг с другом и подчинялись своим инстинктам. Никто из нас не боролся с внутренним притяжением.
– Звучит мило. – Я искренне улыбаюсь. – Так обстоит дело с большинством ранговых вампиров?
– К сожалению, нет. Прошлый опыт, предположения и недопонимание часто омрачают сознание вампира и мешают ему взглянуть на другого вампира без предрассудков. Я полагаю, люди сталкиваются с теми же трудностями?
Харука поднимает одну бровь, я киваю.
– Да. Безусловно.
– Может быть, чтобы отпраздновать подачу вашего предложения, вы согласитесь поужинать с нами в следующее воскресенье? Джуничи тоже там будет.
– Поужинать? У… у вас дома?
– Да. Или вы не находите нашу природу оскорбительной?
– Нет, конечно, нет. – Их природа просто заставляет меня нервничать, а желудок скручивает узлами. Вот и все. – Я бы с удовольствием отпраздновал это за ужином. Ух ты…
– Отлично. – Харука улыбается. – Вы можете присоединиться к нам после сёги на следующей неделе.
Я прищуриваюсь, глядя на него и чувствуя конкуренцию.
– Да… сёги. На следующей неделе.
Харука откидывает голову назад и смеется, издавая глубокий гортанный звук. Мне хочется толкнуть его, как будто мы на детской площадке в начальной школе.
Глава 12
Джуничи
Привет. Ты готов?
Нажав «отправить», я снова падаю на кровать в гостиничном номере и устраиваюсь поудобнее. Я устал, был долгий день. Через минуту приходит ответ.
Да.
За последнюю неделю я получил истинное удовольствие от общения с доктором. Сейчас он более расслаблен и открыт, и во многом у него интересная и обоснованная точка зрения. Он задает вопросы, что, я полагаю, является основной характеристикой врача.
Откинувшись на подушку, я набираю его номер и подношу телефон к уху. После нескольких гудков он отвечает.
– Привет… ты собираешься участвовать в шоу?
Я вздыхаю.
– Нет. Я же сказал тебе, я не модель.
– Я нашел дизайнера в Интернете, – говорит он. Это еще одна забавная вещь. Если я упоминаю что-то, чего Джэ не знает, он начинает самостоятельно изучать это. И в следующий раз, когда мы разговариваем, он уже практически эксперт в этом вопросе. – Ты идеально подходишь под его эстетику. Все другие его модели с последнего дефиле тебе проигрывают.
– Каким образом? – любопытствуя, хмурюсь я.
– Ну, знаешь, очень высокий и… безупречно элегантный с водянистой развязностью.
– Водянистой развязностью?
– Сочащейся. Капающей с тебя.
Я смеюсь и качаю головой.
– Как патока, – говорит он. – Патока со вкусом бурбона…
– Ладно, Джэ. Откуда ты только это берешь?
– Ты вдохновляешь меня. И в моем представлении образ тебя выглядит именно так.
Как ни странно, я улыбаюсь.
– Держу пари, ты говоришь это всем вампирам.
– Не говорю. Никогда.
Мне так и хочется спросить его, почему он дурачится с вампирами низкого уровня, но думаю, это испортит атмосферу. Кроме того, у каждого есть свои предпочтения, хотят они признавать это или нет. Очевидно, я предпочитаю людей. Значит ли это, что у меня фетиш? Думаю, нет. Просто с ними легче взаимодействовать. Никаких правил и культурной иерархии. Никакой угрозы быть соединенным и прикованным к ним навечно.
– Ты звонил своему другу на выходных? Сайрусу? – спрашиваю я. – Чтобы он не орал на тебя.
– Звонил… идиоту. Я позвонил ему по видеосвязи, но он был вроде как… занят и все время отвлекался, не мог усидеть на месте. Несносный.
– Он всегда такой?
– Хм, не знаю. С тех пор, как я переехал в Японию, Сай стал странным.