Читать интересную книгу Золото мистера Дауна - Валерий Смирнов

Даже малые дети знают, что произошло в той сказке. И когда разбогатевший до неприличия Слива гулеванил на всю катушку вместе со своим адъютантом Анохой, на них налетели вовсе не менты, а сорок самых настоящих разбойников, уволочивших удачливых воров на разборы.

На толковище Слива вел себя, как положено авторитету, разоряясь страшными последствиями коллегам за то, что они держат мазу за фраера. Но когда этот фрукт узнал: кладка в хате кооператора — часть общака, он заделался еще бледнее, чем был бы на суде, приговорившим его к стенке.

Слива вместе со своими подельниками посягнул на самое святое — на общак, а значит, заслуживал немедленной смертной казни. Но, учитывая чистосердечное признание подсудимого, его хорошую работу и ходатайство коллег, толковище заменило приговор к высшей мере другим, не подлежащим обжалованию. Слива вместе со своим шестым номером обязаны вернуть деньги, а потом идти к ментам сдаваться.

Когда Слива в точности исполнил это золотое решение, менты чуть не двинулись мозгами. Среди бела дня до них вламывается вор с подельником, и начинаются громкие вопли за явку с повинной. Слива, который прежде отвечать на допросах чего-то внятного считал ниже своего воровского достоинства, дает показания на самого себя со скоростью пулемета. Аноха, тот вообще дрожит, каясь, как бы он был счастлив, если у нас введут пожизненное заключение. И когда менты то ли всерьез, а может, в шутку заметили Анохе: для полного раскаяния было бы неплохо, когда он возьмет на себя еще три висячие квартирные кражи — тот с таким удовольствием попер навстречу их желанию раскрывать преступления, какого вряд ли стоило ожидать.

Аноха чистосердечно кололся: он готов отвечать за любые кражи, кроме предложенных, а также за покушение на римского папу, Бенину маму или появление на свет его собеседников, а когда надо, так менты уже могут получить показание — именно он написал «Малую землю» под псевдонимом. В заключение Аноха слезно просил ментов не вешать на него трупов, одновременно соглашаясь на любое наказание старого режима, если можно, то без расстрела. Ну, а когда без этого никак нельзя перевоспитывать его дальше, то чему бывать, того не миновать.

Выйдя в очередной раз на свободу, донельзя перевоспитанный экс-архитектор сделал грамотный вывод: он до того обучился в исправительном от фраерских замашек учреждении, что вполне может трудиться самостоятельно. А потому решил зарабатывать самым распространенным и элементарным способом, освобождая хаты от всего лишнего, что в них лежало.

Аноха запросто заломился на одну квартиру, дверь которой сумел отомкнуть еще быстрее, чем его в свое время уговорили на явку с повинной. За этой гнилой дверью вора ждала такая добыча, что он только успевал благодарить судьбу, набивая свою торбу золотом, мехами и хрусталем.

Не успел Аноха мысленно скомандовать себе: «Спасибо этому дому, теперь пойдем к другому» — как услышал за своей спиной рык, мало в чем уступающий по выразительности тигриному. Вор на всякий случай направил в сторону этих звуков луч фонарика, и его морду перекосило не от дополнительной радости уворовать еще чего-то, а совсем по другому поводу. Кроваво-красный оскал огромной пасти с ходу довел Аноху до нужной мысли.

Домушник мгновенно стал доказывать дарвиновскую теорию за происхождение человека. В долю секунды он, подобно личности, народившейся от гиббона, взлетел на шкаф в передней, не выпуская из зубов торбы с добром, и самым невероятным образом упаковался в тридцатисантиметровом пространстве между мебелью и потолком…

Ровно через два дня после этого события мимо подломленной квартиры проходила соседка, вернувшаяся с дачи. Так она почему-то стала активно принюхиваться к двери, а потом постучала. В ответ, вместо «войдите», девушка услышала грозный рык и отчаянный вопль: «Спасите! Убивают! Сдаюсь! Вызовите милицию!». Соседка мгновенно врубилась, что делать, и настучала ментам по телефону.

Прибывший наряд выяснил у вызывавшей их дамы, что соседи еще не вернулись с дачи в хату, а в ней уже точно кто-то поселился явно без временной прописки. Менты прислушались до человеческого хрипа и хорошо известным не только им способом сумели открыть дверь, не выбивая ее могучими плечами.

Первым делом не переступившие порога менты почувствовали вокруг себя такой запах, который бывает только у допотопного сортира после экскурсии в него помешанной на диспепсии толпы. На залитом самыми органическими отходами шкафу поскуливало нечто, слегка напоминающее человека, непонятно каким образом уместившееся в узком пространстве, вопреки всем законам природы. Только после этого зажавшие привычные ко всему носы менты заметили — возле шкафа лежит белая собака, а вокруг нее разбросаны золотые цацки, деньги, осколки хрусталя и пыжиковая шапка, наполненная все тем же дерьмом.

Неизвестное науке существо завопило со шкафа почти человеческим голосом, чтобы менты поскорее проявили гуманность и увезли его в тюрьму. Стоило защитникам правопорядка пошевелиться, как пес принял боевую стойку и менты захлопнули дверь с такой скоростью, словно тренировались в этом деле с утра до вечера.

Тут же на площадке они приняли решение — нейтрализовать собаку и с ходу получить, возможность резко опустить прущую кверху кривую нераскрытых краж.

— Да вы что? — прислушалась до их рассуждений соседка. — Попробуйте только убить это животное. Знаете, сколько он стоит? Весь райотдел не рассчитается.

Менты натурально задумались. Конечно, одно дело — раскрыть кражу и спасти местами человека, совсем другое — платить за это из собственного кармана. Тем более кража, считай, уже расследована, а этот домушник вполне может еще немного посидеть на шкафу. Судя на то, что из него вытекло, он успел привыкнуть до своей странной позы в узком пространстве.

И тогда менты приняли поистине мудрое решение. Они устроили щелку в двери и сказали Анохе: колись по-быстрому, чего ты тут оказался, а потом мы тебя вызволим от четвероногого вертухая.

Это было самое чистосердечное и быстрое показание за всю историю криминалистики. Аноха кололся еще чистосердечнее, чем во время своей прошлой явки с повинной, справедливо полагая: только от обвала показаний зависит, сколько еще, иди знай, приятного времени он будет застывать в такой позе по уши в собственном дерьме в прямом смысле слова над собачьей пастью. Мент у двери едва успевал конспектировать вопли со шкафа.

Следствие закончилось за полчаса до того, как наконец-то пожаловали хозяева. Перед тем, как войти в хату, они подробно рассказали за комнатную собачку любопытствующим ментам, прекратившим обращать внимание на дальнейшие чистосердечные признания Анохи. Правильно товарищи менты сделали, что не сунулись на их жилплощадь. Потому как эта собачка — аргентинский мастиф, выведенный для охоты на пум и ягуаров. На дачу его брать нет никакой возможности — такая псина обязана ходить не просто в наморднике, но и при этом быть постоянно привязанной поводком до хозяина. Так у них на даче есть другие дела, кроме держаться руками за животное, хорошо известное специалистам под определением «Белый ангел смерти».

Менты тут же полюбопытствовали — понятное дело, запас пищи на пару дней можно оставить в удобном месте, но куда делает из себя эта собачка? Нехай от такого дела, понятно, смердит меньше, чем от шкафа вместе с вором, но все равно любопытно. Хозяева пробормотали, что специально оставляют открытой дверь на балкон, и если бы менты стали любопытствовать дальше, так это обошлось им дешевле.

Когда Аноху снимали со шкафа, он заливался тихим хохотом и целовал ментам руки. За посадить вора в их машину не могло быть и речи. Водитель веско заметил — он руляет вовсе не говновозом и не допустит, чтобы служебная машина пропитывалась не сильно свойственными ей запахами.

Аноху поливали водой под дворовым краном из пожертвованной кем-то миски, хотя вор больше стремился лишний раз глотнуть с нее воды, чем помыться, до того в его организме не хватало жидкостей. Выводя Аноху из двора, менты окончательно поняли, как устроилась эта собака. В свою очередь, Аноха, жадно грызущий купленную сердобольным водителем булку, врубился: мастиф не собирался забывать за то, как юр пытался отстреливаться от него дерьмом, пока в организме не кончились заряды.

Когда менты вместе с ворюгой синхронно подняли головы, они увидели балкон, тщательно обшитый пластиком по всему периметру. Только в одном месте заграждения, видимо, по замыслу его архитектора, была оставлена узкая щель. Как оказалось, именно в нее направлял свою струю сверху вниз надрессированный не только на пум белый ангел смерти. Это в общем-то неудивительно, потому что мастиф славится своим умом, а советские пешеходы давным-давно привыкли, как с балконов постоянно чего-то льется или вылетает. При всем желании Аноха не мог нажаловаться, что этот кобель обоссал его хуже, чем группа захвата в андроповское время. Больше того, отставной архитектор откровенно радовался и благодарил ментов, которым тоже немного досталось собачьего внимания прямо с балкона.