С воздуха видим огромное поле, сплошь уставленное самолетами. Штурман говорит, что это японские. Несколько самолетов выруливают на старт. Садимся. В это время два японских истребителя взмывают в воздух. Кто дал им право на взлет? Это ведь нарушение условий капитуляции! Старший японский офицер на аэродроме говорит, что разрешение на взлет никто не давал; по глазам видно, что говорит неправду. Пока мы разбирались, они сделали несколько кругов над аэродромом, набирая высоту, а затем, войдя в штопор, врезались в землю метрах в двухстах от наших самолетов. Раздался взрыв. Обломки машин разлетелись в воздухе. Чуть-чуть ближе – и от наших самолетов могло остаться одно воспоминание. По лицам японских солдат и офицеров было видно, что они восхищены поступком своих летчиков. Как потом удалось выяснить, эти летчики были не согласны с приказом императора о капитуляции и решили покончить с собой…»
Глава 11
«Черный свет»
Восточно-Китайское море, острова
Рюкю, 10 июля 1945 года
Прошли какие-то минуты, а весь штаб ВВС уже сидел в автобусах, и водители, будто устроив гонки, помчались на аэродром.
Пересадка в «Ту-12». Взлет.
Поплыли за иллюминатором леса, горы, россыпи фанз, кумирни на перекрестках больших дорог. Сели на аэродроме близ Порт-Артура.
Электрический утес, гора Высокая, батарея Орлиное гнездо – все эти места боевой славы прошли мимо сознания Жилина.
Не до того.
Авианосец «Советский Казахстан» покинул Порт-Артур утром. 1-я и 3-я эскадрильи 122-го ГИАП уже «слетелись» на его палубу, надо догонять.
Штаб ВВС 1-го Дальневосточного фронта по решению Сталина не распускался, а в полном составе переводился на секретную работу – боевая операция по уничтожению американских «Б-29 Суперфортресс» с ядерными бомбами на борту требовала тщательнейшей проработки и четкого исполнения.
Два крейсера Тихоокеанского флота – «Каганович» и «Калинин» – вышли на боевое дежурство южнее острова Кюсю, туда же выдвигался лидер «Тбилиси».
Именно там было решено перехватить штатовские бомбардировщики – корабельные зенитки калибром 100 и 130 миллиметров достанут «Суперфортресс» и на пятнадцати километрах, и выше.
Однако Жилин, как руководитель операции, решил задействовать прежде всего истребители – от «мигарей» бомбовозы точно не уйдут. К тому же «Б-29», переделанные под носителей ядерного оружия, были здорово ослаблены – с них поснимали почти все вооружение, оставив три пулемета из двенадцати. Надо было серьезно облегчить конструкцию, чтобы втулить негабаритную атомную бомбу весом четыре тонны.
Обе бомбы – «Малыш» и «Толстяк» – давно уже были доставлены на Марианские острова крейсером «Индианополис».
Самолет «Б-29» с игривым названием «Энола Гей», который должен будет сбросить «Малыша» на Хиросиму, покинет аэродром на острове Тиниан в Марианском архипелаге. С ним вместе полетят запасной «Б-29», «Топ Сикрет» и еще четыре конт-ролера и разведчика.
Бомбардировщик «Б-29», окрещенный «Бокскаром», взлетит оттуда же, тоже в составе соединения. Его цель – Нагасаки.
«В прошлой жизни», насколько помнил Жилин, бомбу на этот город сбросили три дня спустя после Хиросимы. В данной реальности обе бомбежки совместили, поскольку зависели они не от чьего-то желания или нежелания, а целиком от метео-условий. Погода же нынче летная.
Выходит, уничтожать придется не два бомбардировщика, а целое авиационное соединение.
Обсуждая эту тему с Жилиным, маршал Василевский сказал: «На вас, товарищ Рычагов, первые выстрелы в войне с Западом». Иван тогда покачал головой и напомнил командующему, что еще на прошлой неделе он приказал истребителям ВВС Тихоокеанского флота сбить американские гидропланы, сбрасывавшие мины у портов Юки и Сэйсин. Штатовцы тогда даже не поставили в известность союзников о минировании. А если бы советские суда налетели бы на подарки? В прошлой реальности все так и произошло – пострадали два корабля Дальневосточного пароходства. Теперь подобное не должно было повториться.
Забавно, что американцы промолчали – то ли не поняли, что случилось, то ли списали потери на японцев.
Покинув «Ту-12», Иван тут же пересел на «МиГ-9», отправив остальной штаб на линкоре «Иоанн Грозный» – дотелепают как раз к началу операции или даже раньше. А вот ему просто необходимо оказаться на месте событий вовремя, то есть загодя.
Вместе с Жилиным взлетели Алхимов и Краюхин.
– Я – Варяг! Курс сто, ребята.
Красиво взлетев звеном, истребители взяли курс на восток, чуть склоняясь к югу. Вскоре берег растаял в дымке, вокруг заплескалось одно лишь море, и было оно совершенно пустынным – ни рыбаки, ни коммерсанты не решались пока бороздить его просторы.
– Я – Варяг. Следите за небом на юге, могут пожаловать китайцы. У Чан Кайши американские истребители, а нас только трое.
– Новые он фиг выпросит, а старые… – Краюхин хмыкнул. – Море тут глубокое, места на дне хватит.
– Да и толку от тех новых! – фыркнул Алхимов. – Что у них там? «Ф-80»? Фигня, а не самолет. Наши лучше!
Полчаса спустя в дымке нарисовался серый силуэт авианосца. Его сопровождали несколько эсминцев.
– Товарищ маршал, вы первый!
– Это потому, что «молодым везде у нас дорога», или оттого, что «старикам везде у нас почет»?
– Това-арищ маршал…
– Шутка.
Жилин собрался. Корма «Советского Казахстана» приближалась, чуть покачиваясь, прянула под самолет.
Упругий толчок – и крюк зацепил трос аэрофинишера. Сели.
Выбравшись на палубу, Иван дождался, пока сядут «мигари» Алхимова с Краюхиным.
Капитан 1-го ранга Ермаков вышел лично поприветствовать «залетных».
– Добро пожаловать, товарищ маршал!
Жилин пожал руку моряку.
– Моих не обижали? – спросил он со скользящей улыбкой.
– Обидишь их, пожалуй!
Подходившие летчики ухмыльнулись как по команде.
– Время у нас еще есть, – глянул Иван на часы. – Предлагаю пообедать и… и вот что. Физиков-ядерщиков среди нас нет, поэтому я сам прочту небольшую лекцию экипажу корабля. Это важно. Все в курсе, что за самолеты мы будем перехватывать?
– Американские! – раздался голос из толпы.
– С этими… бомбами такими…
– Урановыми!
– Молодцы, – улыбнулся Жилин.
Обед в кают-компании не блистал изысками – борщ, картошка с котлетой, компот. Подкрепившись, Иван поднялся на палубу – сотни моряков и летчиков уже собрались здесь.
Жилин оглядел всех и начал:
– Одна урановая бомба может стереть с лица земли целый город, убив сотни тысяч людей. Ударная волна разрушит дома, просто сметет их, а радиация, то есть излучение… Вот в нем-то и кроется главная пакость. Радиация невидима, как тепло или радиоволны, но сжигает живые ткани, пронизывая их насквозь. Многие пилоты горели на войне, и как же это было больно – выздоравливать! Но гораздо лучше обгореть, как головешка, чем попасть под излучение урановой бомбы. Муки обгоревшего пройдут, он будет жить дальше, пусть даже со страшными шрамами. Ожоги от радиации не проходят – ваше тело покроется язвами, и такая же гадость будет твориться внутри. Люди, выжившие при взрыве урановой бомбы, все равно умрут – через неделю, через год, но умрут. От белокровия или рака, от лучевой болезни. Облученная женщина будет рожать уродов, и даже ее правнуки будут маяться страшными болячками.
Иван смолк, чтобы оглянуться, и высокий женский голос сказал:
– Люди не могут сбрасывать такие бомбы! Это занятие для чудовищ, для упырей!
– Упыри и есть, – подхватил Жилин. – Поэтому я прошу флотских и приказываю: находиться внутри корабля, под защитой брони. Хорошо, если мы просто собьем «Б-29», но ведь бомба может и взорваться. Короче, берегитесь! Товарищ капитан, локаторы далеко ловят?
– У нас «Гюйс-2» стоит, берет за восемьдесят километров. Я имею в виду воздушные цели.
– И я о них.
Экипаж, в основном комсомольский, взялся бурно обсуждать злодеяния «проклятых империалистов», и Жилин тихо удалился. Главное он сказал. Провел инструктаж по технике безопасности…
* * *
Первыми в «точку встречи» посреди Восточно-Китайского моря прибыли крейсеры Тихо-океанского флота, за ними – авианосец. Линкор «Иоанн Грозный» пожаловал позже. Еще не видя корабля, Иван провел короткое совещание по радио, и вновь – ожидание.
Оно тянулось… Тяну-улось… Тяну-у-уло-ось…
– Вижу цели! – неожиданно пронеслось по кораблю, и все разом пришло в движение.
– Третья эскадрилья – по самолетам! Первая – готовность раз!
Жилин занял место в кабине «мигаря», и Алхимов не посмел сделать замечание.
Цели скоро определились точно – две пары «Б-29» и целый эскорт из самолетов-разведчиков. Истребители, знамо дело, отсутствовали – на большие перелеты они не были способны.