Читать интересную книгу Хромая дама: Нерассказанная история женщины – тайного агента периода Второй мировой войны - Соня Пернелл

же чувство отчаянной спешки в стремлении запустить деятельность УСО во Франции заставляло держаться в тени и Беге. Он, хотя и был французом, учился на инженера в Университете Халла на севере Англии, и теперь лихорадочно передавал сообщения в Лондон из маленького гостиничного номера в Шатору. На него полагались пять молодых сетей УСО, но ни одна из них и не подумала предложить ему защиту, несмотря на то, что он, очевидно, находился в опасности. Вишисты начали развертывание автомобилей радиообнаружения, которые с помощью системы триангуляции могли со временем отследить источник тайных радиосигналов[70]. Беге, единственный действующий радист УСО на юге Франции, слишком долго оставался в эфире, и его дни до неизбежного раскрытия были сочтены.

«Почувствовав горячее дыхание полиции на своей шее»[71], Беге решил связаться с единственным оператором беспроводной связи в свободной зоне, о котором было известно, что тот не за решеткой. В ответ Кристоф пригласил всех агентов на юге Франции встретиться на вилле в Марселе, что являлось грубым нарушением основных правил безопасности. Причина, по которой он так поступил, вскоре стала предметом ожесточенных споров; трагедия заключалась в том, что к тому времени откликнулось уже много людей. Некоторые пришли за духом товарищества, обнаружив, что работа в поле была труднее, чем они ожидали. Другие, у которых было так мало денег, что они практически голодали, пришли за финансовой поддержкой, присланной вместе с последней парашютной выброской. У многих из них большую часть собственных денег отобрали недобросовестные оргкомитеты, состоящие из местных жителей, которые по какой-то причине считали это своим долгом[72]. Проблема в значительной степени заключалась в том, что агенты УСО и отдельные бойцы сопротивления по-прежнему действовали в одиночку, без четкого руководства или поддержки на местах или в Лондоне. Необходимость в человеке, который мог бы их всех объединить, ощущалась очень остро.

Вирджиния, ожидавшая в Лионе появления Ле Харивеля в качестве долгожданного радиста, чувствовала себя изолированной. После семи недель одиночества она тоже ощущала недостаток руководства или поддержки. И все же какое-то шестое чувство, по-видимому, остановило ее от того, чтобы присоединиться к массовому собранию членов УСО. Она уже давно была вынуждена открыть для себя преимущества самостоятельности и была не по годам мудра. Напротив, некоему лейтенанту Марку Жюмо, высокому взлохмаченному техническому советнику, десантировавшемуся 10 октября с парашютом недалеко от Бержерака, недоставало ее осторожности, и он искал дружескую компанию в этом пугающем мире. Он был первым, кто прибыл на виллу, проигнорировав тот факт, что никто не ответил, когда он несколько раз звонил туда по телефону ранее. Он отмахнулся от беспокойства соседки по поводу подозрительного поведения Кристофа. Он не заметил ничего необычного в густо засаженных палисадниках, беспечно прошагав двадцать ярдов[73] по дорожке к входной двери и миновав нескольких затаившихся полицейских. Но встретиться со своим коллегой – агентом УСО не вышло. Дверь открыли трое инспекторов Сюрте – внушающих страх французских контртеррористических сил. Они арестовали Жюмо.

Вскоре после этого была задержана еще дюжина агентов УСО, включая Ле Харивеля и Ланжелана. На вилле арестовали еще пятерых из них, в том числе Жана и Габи Пьер-Блох (которые везли пять миллионов франков, присланные из Лондона и завернутые в полотенце). Это привело к другим арестам в Шатору и Антибе. Наконец, когда после наступления темноты 24 октября, последний работающий оператор беспроводной связи УСО в свободной зоне, единственный прямой канал коммуникации с бескрайними просторами южной Франции, прошел по дороге к парадным воротам виллы и обнаружил, что дом закрыт. По крайней мере, Беге, чьи навыки передачи данных быстро сделали его звездой Бейкер-стрит, строго следовал протоколу безопасности, позвонив за полчаса до предполагаемой встречи, чтобы разузнать обстановку. Мужчина, голос которого звучал точно так же, как у Кристофа, заверил его, что все «нормально»[74]. Но когда Беге позвонил в звонок и стал ждать, когда его впустят, шесть офицеров Сюрте схватили его и отвели его к остальным в камеры. Здесь следователи обычно проводили вечера, прожигая паяльной лампой ступни заключенных. Беге считал, что Кристоф, никогда не пользовавшийся популярностью, сознательно позволил выследить себя и использовать виллу как приманку. Другие[75] были убеждены, что он купил себе свободу, активно заманивая коллег в ловушку. Кристоф, единственный оставшийся на свободе, продолжал заявлять о своей невиновности. Но предательство это было или нет, правда заключалась в том, что одним махом французская, а не немецкая полиция практически ликвидировала УСО во всей свободной зоне. Почти все самые многообещающие агенты оказались за решеткой и столкнулись с перспективой долгих недель пыток, за которыми последует расстрел. Большинство из них даже не приступило к своей тайной работе.

Несколько дней спустя Андре Блох, который работал севернее, передавая сигналы из оккупированной зоны, также исчез. Сосед-француз донес на него просто за то, что Блох был похож на еврея. Никто как следует не учел дополнительную опасность, которая из этого вытекала. Его пытало гестапо, радостно изъявшее его радиопередатчик; но, до последнего проявляя мужество, Блох встретил расстрел, никого не выдав. Теперь во всей Франции не было ни одного продолжающего работу радиста УСО.

Для Секции F начался период, который считался новым «темным веком»[76]: Управление было оглушено молчанием своих агентов. После пятнадцати месяцев напряженной работы, связанной с вербовкой, обучением и внедрением почти двух десятков агентов, в Лондоне «не осталось никого, кроме мисс Вирджинии Холл»[77]. Только она могла связаться с Бейкер-стрит. Только у нее была налажена растущая, незапятнанная арестами сеть агентов. Только она снабжала УСО жизненно важной информацией о вишистах и нацистских оккупантах. Будущее разведки союзников во Франции теперь зависело от одинокой женщины, которую списывали со счетов большую часть ее взрослой жизни.

Глава третья

Подруги легкого поведения

Катастрофа на Вилле де Буа сильно пошатнула УСО. В Лондоне головы буквально летели с плеч на фоне обвинений в жутком непрофессионализме, как и предсказывали их соперники в МИ-6. Несколько сотрудников сломались, не выдержав напряжения, и в течение нескольких месяцев глава УСО, бывший депутат Фрэнк Нельсон, известный среди коллег как CD, ушел в отставку, безвозвратно подорвав свое здоровье. Тем временем для улучшения ситуации был назначен новый начальник Секции F (которого называли просто F) по имени Морис Бакмастер, но он тоже не обладал достаточным опытом или подготовкой в сфере ведения как тайной, так и традиционной войны. Бывший директор «Форд мотор компани» во Франции, он, по словам очевидцев, «принес с собой оптимизм директора по продажам» на