— Джой?
— Нет, все нормально. Ты, наверное, привык к таким вещам, верно? Для тебя ничего не меняется. Мы все разные. У тебя есть твоя работа, а у меня своя.
— Которую ты ненавидишь. Разве ты не хочешь начать заниматься любимым делом?
Она рассмеялась и вздрогнула, когда он схватил ее за бедра, подойдя к ней сзади. Джой не боялась его. Ее чувства, вот что пугало ее.
— Мне нравится моя работа, Бен. Я больше ничего не могу и не хочу делать.
Он поцеловал ее в шею.
— Я тебя люблю.
— Не надо, Бен, не говори таких вещей. Пожалуйста, я не могу с этим справиться.
— Это не должно было заставить тебя плакать.
— Тогда больше ничего не говори, и я буду в порядке. Я смогу жить дальше. Я долгое время была одна.
Его руки легли на ее живот, и она коснулась его рук.
— Тебе больше не нужно быть одной.
— Остановись. Я не хочу, чтобы ты говорил об этом. — Глядя на океан, Джой было трудно думать о чем-то еще. — Тебе осталось жить всего двадцать четыре часа, что ты будешь делать? — спросила она.
— Я просто, приду к тебе, Джой. Мне осталось жить один день, поэтому я приду к тебе и проживу его с тобой.
Слезы потекли по ее щекам.
Он поцеловал ее в шею.
— Я не знаю, что ты сделала со мной, Джой. С тобой я нарушил все правила.
— Ты когда-нибудь любил?
— Только тебя.
— Ты меня не любишь, Бен.
Он вздохнул.
— Ты не знаешь, что я чувствую. Я знаю, что такое любовь, и я люблю тебя. — Он снова поцеловал ее в шею, и она закрыла глаза, наслаждаясь ощущением, что создавали его объятия. — Что бы сделала ты?
— Двадцать четыре часа?
— Ага.
Я бы провела с тобой этот день.
— Я бы съела все, что всегда боялась есть.
— Ты боялась есть?
— Шоколад, жареный цыпленок, картофельное пюре с большим количеством масла и сливок, пирог, что угодно, я бы съела всё.
Он усмехнулся.
— Тебе придется пойти в ресторан.
— Я уверена, что ты нашел бы двадцать четыре места, где приготовили для умирающей женщины.
— Я бы удостоверился, что они открыты всё это время, чтобы ты могла съесть все.
— Жаль, что я не проигнорировала твой звонок в тот день, — сказала она, чувствуя, как он напрягся позади нее.
— Не надо.
— Ты разобьешь мне сердце, и я никак не смогу справиться с тем ущербом, который ты причинил.
Он крепко обнимал ее, пока они смотрели на океан. Джой не хотела даже думать о том, какой будет ее жизнь, когда он ее покинет. Сама эта мысль была слишком тяжелой.
Даже несмотря на то, что не могла вынести разлуки с ним, она знала, что их время подошло к концу. Она никогда не впишется в его мир. Она была не из тех женщин, которые хотели бы такой жизни.
— Однажды ты посмотришь на это как на некую заминку в своей жизни. Ты достойна намного большего чем я, Джой, и я не просто так говорю это. Я так действительно считаю. Мне была уготована такая судьба, и я принял её. Тебе неприятно это слышать, но я умею отнимать жизни людей. Я не думаю об этом. Я не трачу время на размышления о том, кто мог их любить или что они могли бы сделать. Это работа, за которую мне платят деньги, до остального мне нет дела. Я — монстр, и явно не тот человек, которого ты хочешь видеть в своей жизни.
Слезы текли по ее щекам, когда она слушала его суровую правду, и это было именно то, чем она была — суровой правдой.
— Ты обязательно найдешь мужчину, который перевернет твой мир. Он влюбится в тебя, а ты в него. Ты остепенишься и заведешь семью. Я стану далеким воспоминанием. — Он развернул ее и вытер слезы. — Не плачь обо мне, Джой. Я не жалею о своей жизни, совершенно.
Она покачала головой.
— Ты даже не понимаешь.
— Не понимаю чего?
— Никто тебя не заменит. Я люблю тебя, и я знаю, что это убьет меня. Я не найду никого другого. — Джой коснулась его груди и отошла от него. Направляясь к месту для пикника, она уставилась на множество еды, находя ее пустой тратой времени.
Через несколько секунд к ней присоединился Бен, и вместе они убрали остатки.
Ничто и никогда не могло отнять у нее этот момент. Бен лишил ее всего, что она знала, и однажды у нее не останется выбора, кроме как вернуться к прежней жизни. Он вошел в ее мир, перевернув его вверх дном, и теперь ожидал, что она справится со всем, что может преподнести ей жизнь. Не было никаких шансов, что это когда-либо произойдет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он нес корзину, а она держала одеяло, пока они возвращались к особняку. Остров был в их распоряжении. Они были здесь вдвоём, вместе, всегда рядом, и все же казалось, что их разделяет целая пропасть.
Две недели спустя
С того пикника начался обратный отсчет. Бен знал, что это произойдет, как и Джой. Их совместное время имело срок годности, как буханка хлеба. Джой не выдала его. Она уже призналась ему, что больше не винит его. Джоанна или Линдси была продажной и причиняла боль многим людям. Он поверил Джой. Ситуация, которая их связала была хреновой, но этого у них не отнять. Дерьмо. Он смотрел на свою женщину так же, как она смотрела на него. Они оба знали, что время пришло, и пора было возвращаться к прошлой жизни.
Отключив телефон, он сглотнул ком в горле, но ничего не сказал, просто уставился на Джой.
Никто из них не говорил, молчание говорило все, что нужно было сказать, и это разрывало его на части. Джой облизала губы, и первая отвела взгляд.
Он нарушил молчание.
— Я должен позвонить.
— Это новый заказ? — спросила она, ошеломив его тем, что на самом деле сказала это.
— Да. Если есть что-то, что ты хочешь взять с собой домой, возьми.
Она встала, и он снова увидел слезы в ее глазах.
— Почему бы тебе просто не остановиться?
— Остановиться?
— Не соглашайся на другую работу. Ты сам говорил, есть много людей, которые займут твое место.
— Я врал.
Она вздрогнула.
— Что?
— Я врал. Я был единственным, кто взялся за Джоанну. Никто другой не стал бы выполнять тот заказ. Я чертовски хорош в том, что делаю, и меня рекомендуют.
— Почему ты говоришь мне это? Хочешь, чтобы я плакала и умоляла?
— Нет. Я хочу, чтобы ты поняла, что я не собираюсь меняться. Вот кто я. Я киллер, Джой. Я отнимаю жизни.
— Прекрати! — сквозь рыдания сказала она.
Последние две недели, даже после того, как правда всплывала наружу, были для него сплошным блаженством. Он проводил каждую свободную минуту с Джой. Они долго гуляли, проводили время в бассейне, занимались любовью, трахались и снова повторяли все, что делили вместе.
Он схватил ее за руки, прижав к себе.
— Я потерял счет мужчинам и женщинам, которых убил. Я стрелял в них, резал их и смотрел, как они истекают кровью. Частью моего обучения было применение пыток, и я это делал. Я наслаждался звуком их криков.
— Остановись!
— Ты сможешь с этим смирится на остаток своей жизни, Джой? Я убийца. Я мог бы остановиться, но однажды мне придется ответить на этот звонок. Я не хочу успокаиваться. Я не хочу иметь детей, и я не хочу любить.
— Кого ты пытаешься убедить? — спросила она. — Меня или себя самого? Если ты такой безжалостный убийца, то убей меня. — Она вырвалась из его объятий и повернулась. — Убей меня. Возьми мою жизнь и покончи с этим.
Он покачал головой.
— Я не собираюсь этого делать.
— Тогда почему ты не можешь предпочесть меня им? Ты любишь меня, ты сказал, что любишь меня. Если бы это действительно было так, ты бы выбрал меня.
Бену пришлось разбить ей сердце. Больше он ничего не мог сделать. Она не собиралась его слушать. Прижавшись к ней головой, он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. На долю секунды он увидел с ней будущее без убийств, без собственной работы. Даже когда он думал об этом, он знал, что это не продлится долго.
Это было у него в крови.
— Значит, я не люблю тебя по-настоящему, Джой.
Она сдалась.