с Филом погрузили первую пару бойцов. Ко мне уселся Бор, тот самый с курчавой бородкой, что был свидетелем моего невинного розыгрыша Гарека-смотрящего. Последний по жребию достался Филиппу.
— Ох, леди маг, теперь мне точно будет, что рассказать внукам, когда они появятся, — с воодушевлением схватился он за мои плечи. — Я не сильно сжал?
— Нет, нормально, — мужчина был доброжелательный и учтивый, не из пугливых, крякнул только когда я стартовала, а потом то со счастливой улыбкой жмурил глаза, то вертел головой, шепча мне, как это невероятно — уметь летать. — Все помните?
— Да, за рубкой есть углубление, с метлы спускаюсь сразу в него и стою там ровно до сигнала, без звука и без шевеления. Эх, чувствую себя олушем, высматривающим в море добычу, — он убрал руки, видимо расставив их в стороны, словно крылья. Путы держали мужчину крепко, и он к середине полета расслабился окончательно. — Леди маг, пообещайте мне, что мы все уцелеем. Я обязательно должен рассказать Илире, что летал. Жена не понимает мою тоску по морю, но с нетерпением ждет рассказов о том, что я повидал и где был. А это… Такого не было ни у одного человека, которого я знал.
— Конечно, вернемся. И похищенных вернем по домам. И слава о героях «Ветреного» разойдется по всем портам, жена будет вами гордиться, — улыбнулась я. — Все. Тихо, подлетаем.
Я зависла ровно у края рубки, сняла почти все воздушные петли, оставив только две, чтобы страховали Бора. Тот сначала повис на древке метлы, потом перехватился за крышу и, удерживаемый воздушной стихией, сполз вниз. Стоило его нога коснуться пола, как я рванула обратно за следующим бойцом. Спустя десять ходов брат остался на «Ветреном», а я продолжила перетаскивать матросов на «Карагезгин», попутно портя нервы хозяевам черного корабля, выполняя роль «корабельного». В какой-то момент, я уже сбилась со счета и даже не заметила, что расстояние между кораблями с каждым полетом уменьшается все быстрее, пока вдруг я не обернулась, отнеся очередного бойца, и мой взгляд не уткнулся на фигуру капитана, буквально метрах в десяти от меня. В этот момент в борт «Карагезгина» с жутким грохотом вгрызлись крюки, напугав его экипаж, ведь иллюзию, сквозь которую я прекрасно видела, брат так и не снял. Для остальных, находящихся на черном корабле, веревки вылетели из пустоты.
— Я решил, что так они не решаться перелезать к нам, — ухмыляющийся Фил подлетел ко мне. И усилив магией голос, крикнул, — «Ветреный» к оружию!
На корабле началась свалка, бойцы, переброшенные заранее, так и остались под моим пологом, впрочем, как и я. Поэтому большинство местных матросов, бывших на палубе, помахавшись с весьма условным противником, вскоре оказались в море.
— Вообще-то это была моя фраза, — запоздало укорил Шон Фила, но тот не слышал, он, паря над рубкой ловил бандитов ментальным щупом и заставлял их связывать друг друга да усаживаться ровными рядами. Я же металась туда-сюда, прикрывая мужчин, которых не успела спрятать под пологом. — Где капитан? — мужчина не моей мечты искал меня в воздухе взглядом, но увидеть никак не мог.
— Прыгай, подброшу, — подлетела я, подбив его под мягкое место древком метлы. — Я в азарте совсем про него забыла!
И это весьма зря, Эфенера не оказалось на мостике, пойманный за горло помощник пробормотал что-то вроде: «Конец вам, шерпово отродье», и засунув себе в рот какой-то корешок, скоропалительно скончался.
— Вот же… Это не к добру, — Шон огляделся по сторонам, но ничего здесь не могло сказать, куда отправился капитан.
— Как думаешь, куда он делся? — я закрыла глаза и попробовала прислушаться к мыслям людей на корабле. — Слишком много народу, я его не слышу.
— Либо в своей каюте, либо убивает пленников, либо… Фиона, я тебя вижу.
— А я вижу наш корабль! И я знаю почему! — я в ужасе смотрела по сторонам, пытаясь по нитям стихий определить, откуда действует «око правды». — Вот только откуда у работорговца изобретение иллирийских магов, мне интересно? О, нашла, — я не успела даже дернуться, как Шон оказался у меня за спиной.
— Гони!
По нити я почти мгновенно долетела до двери, у которой стоял крупный, усатый мужчина, который благодаря загару мог вполне без заклинаний ночью затеряться в темноте. Он ухмыльнулся, посмотрев на Шона, спрыгнувшего с метлы и доставшего меч.
— А я-то думал, что ты так и будешь прятаться за женщиной, морской ты чигурдык.
— Дядь, ты бы игрушечку отдал, — ласково сказала я, подлетев ближе, и чуть не пропустила момент, когда в меня полетел какой-то металлический кругляш. Увернувшись, я запустила в него с десяток водяных стрел, заморозив их в полете. Но цели достигли только две, причем одна врезалась в туловище и отлетела, под рубахой у гада оказалось что-то непробиваемое. А вот вторая оставила отчетливый красный след на его щеке.
— Какую игрушечку, милая? — ощерился он и снова швырнул свое странное оружие, только уже с двух рук. И вот Шон, в отличие от меня от метательного диска не увернулся. — Что, боишься использовать огонь, змея? Ведь там внизу люди… Есть у вас, стражей, одна слабость, вы испытываете муки совести за сопутствующие потери, и порой даже убить отъявленного мерзавца для вас проблема, — рассмеялся он. — А пока ты думаешь, как эту проблему решить с наименьшими потерями, твой дружок останется без корабля.
— Шон, они будут стрелять по Ветренному! — в ужасе прошептала я.
— Эфенер, это глупость, ты потопишь всех!
— Какой ужас, — хохот капитана «Карагезгина» стал зловещим. — Первыми сдохнут те, кто в трюме и сладко спят.
— Обойдешься, — я со злостью швырнула в него самое страшное заклинание, которое знала. Трупный ветер был доступен только сильным некромантам, и считалось, что спастись от него невозможно. За всю историю, что известно это заклинание, только однажды человек, подвергшийся ему, выжил. Первая жена нашего с Филом отца смогла спасти магистра Соренсена, что бросился наперекор «ветру». Вот только Эфенеру никто не поможет.
Но стоило голове капитана, корчившегося от боли, коснуться палубы, как раздался взрыв.
Глава 7
Взрывной волной меня перекинуло через умирающего и впечатало в дверь. Вернее в Шона, который извернулся и смягчил удар.