а есть ли тут крысы? Планета другая, но подумав, что крысы есть везде, оставил эту необычайно интересную мысль на потом, будет время подумать. Дальнейший осмотр порадовал, воды в чайнике не было, но под столом обнаружился жестяной бидон литров на двадцать. Да, до эпохи пластика этот мир не добрался. Разочарование было полным, тара оказалась сухой, как и мумия охранника. И тут в голове Головина щелкнуло, возле пристроенных к центральному корпусу цехов стояли бочки, и расположены они прямо под водостоком, а земля ведь была сырая. Головин затоптал факел, чего жечь понапрасну, схватил бидон и выскочил сначала в холл, а потом наружу. Две минуты, и вот он у большой жестяной бочки. И воды в ней аж до самых краев. Согнав сор, плавающий на поверхности, он зачерпнул ладошкой и принюхался, пахла вода совершенно обыкновенно. Рот тут же стал сухим, захотелось пить.
— Обыкновенная вода, — заявил ИИ, — чистая, свежая, пригодна к употреблению. Благодаря иммунитету оболочки, не нуждается в кипячении.
Головин облегченно выдохнул и стал пить прямо из бочки. Утолив жажду, наполнил флягу и повесил ее себе за спину. Теперь запас в пол-литра есть. Следом зачерпнул бидоном, немного тщательно его вымыл, и уже только после этого наполнил целиком. Да, прихватил немного мути со стенок, но сейчас несущественно, восемнадцать часов вода продержится, а больше и не требовалось, жить он тут не собирался. Еще бы с едой разобраться. Счастливый, он без каких-либо усилий оттащил бидон в холл и, заперев дверь, снова запалил факел.
— Нужно достать элемент питания из плитки, — напомнил ИИ
— Она мне еще пригодится, если я найду еду, — ответил Головин.
Сама плитка представляла из себя тонкий керамический диск на железной основе размером с тарелку. Сунув ее в сумку, он подумал, что нужно разобраться с содержимым, она не настолько велика, а он пихает туда все, что видит. Но таскать плитку с собой точно не собирался, если она рабочая, попользуется и потом разберет. Больше тут ловить нечего, пара стульев, кровать, два стакана. Тара, конечно, нужна, но если что, потом быстро за ними сгоняет.
Вернувшись в холл, Павел посмотрел на решетку, которая перекрывала проход внутрь здания. Та была чуть сдвинута и не заперта. Головин поднял факел над головой и прошел внутрь здания, решетку на всякий случай вернул на место и даже замотал петли замка проволокой. Так не сразу откроют. Хотя с чего бы? Если тут никого не было тридцать лет, то и сейчас никто не явится. Если, конечно, он не напортачит. Еще один холл, лестница на второй этаж, лестница в подвал, двери справа и слева.
Павел задумался и решил пойти наверх. На всякий случай в правой руке он сжимал телескопичку с разрядником. Хорошая штука, была у него подобная в юности, только там был шарик свинцовый, а эта током бьется. Появились окна, вот только света больше не стало, на улице сгущались сумерки. У лестницы он обнаружил сразу пару мумий, одетых в такие же мундиры. И умерли они точно так же, только убили их в разных местах, но притащили сюда. В нескольких местах на ступенях заметны бурые размазанные пятна. Один точный удар в сердце со спины, даже удивиться не успели. Быстро обшмонав карманы и не найдя ничего, кроме связки ключей, которую прихватил на всякий пожарный, и дежурного набора дубинки и переговорники. Павел пошел дальше. За пятнадцать минут он обошел весь второй этаж. Ничего интересного, пустые кабинеты, трупы больше не попадались. Неужели была проведена эвакуация? Или все случилось вечером или ночью, когда тут осталась только дежурная смена охраны, которую кто-то быстрый и умелый тихо кончил? Пожалуй, эту версию можно взять за рабочую.
Готический здоровенный особняк с трехметровыми потолками, задрапированными стенами, освещаемыми отблесками не слишком яркого факела, выглядел жутковато. На улице темнело все сильнее, еще час, максимум полтора, и придет долгая ночь.
Головин поднялся на третий этаж. И снова кабинеты, работало тут человек пятьдесят, судя по стульям за столами. Кабинет директора, во всяком случае, он был шикарней остальных, он обыскал наиболее тщательно, зачем-то сунул в карман пачку денег, найденную в столе. По дороге он вытаскивал элементы питания из всего. Хорошо для этого не нужна была отвертка, ведь только плиток попалось штук пять, а еще было что-то наподобие печатных машинок с экранами, но возиться с ними некогда.
Даже ИИ попросил оставить процесс сканирования на светлое время, рационально решив, что, если не пропало за тридцать лет, то и еще двадцать часов простоит. Головин нашел документ с бланком и просканировал его.
— Можешь сказать, что тут было?
— Я не очень понял, — ответил напарник, если бездушный голос в голове можно было считать таковым, — какая-то частная лаборатория, связанная с физикой, работала на одну из правящих семей. Кстати, мы находимся на территории Верской империи.
— Да пофигу, империя пала, что мне с этой устаревшей географии? А насчет лабы, то я предпочел бы продуктовый склад глубокой консервации или фирму по производству оружия. Стоп, — среагировал Головин, — ты же говорил, что монета из риалийского союза.
— Все верно, мы были там, но потом перенеслись в империю. Я не знаю, насколько далеко скакнули, и как такое возможно, учитывая, что телепорт нас просто не должен бы пропустить, но это факт. Мы далеко на западе, а риалийцы на востоке.
— А и хрен с ним, какая мне разница, где бродить?
Головин содрал прогоревшую тряпку, намотав свежую и поджог факел заново, уж чего-чего, а бумаги для розжига тут хватало.
Пару раз ему попадались газеты, и он запихивал их в сумку, чтобы потом отсканировать. Несколько книг, явно технических, тоже туда отправились, после чего он понял, что лимит исчерпан, к сожалению, сумка была далеко не бездонной. Он отправился вниз, переступив через тела у лестницы, и ткнулся в дверь, ведущую в один из цехов. Странная лаборатория, хотя он мерит мерками будущего, а тут, несмотря на летающие машины, начало двадцатого века. Дверь оказалась заперта, ключи пригодились, две минуты, и замок лязгнул. Оглядев пустое помещение (хотя почему пустое, тут было еще два телепортационных диска), Головин пожал плечами и запер дверь, не фиг создавать лишние точки входа. Пройдя к правой, он отпер ее, вот там какое-то оборудование было, длинный коридор, столы, все поделено на секции. Рациональность никакая. Причем через высокие окна, идущие по фасаду, внутрь уже пролез вездесущий каменный плющ, видимо, это произошло недавно, всего несколько лет назад, поскольку растение не успело захватить все помещение. Понимая, что это нужно смотреть по светлому времени, или когда он слегка отдохнет, день хоть и недавно начался, выдался тяжелым, да и жить по местному граффику он еще не приспособился, Павел решил заглянуть в подвал, и если там безопасно, устроить лежку. А потом уже думать, бродить по темноте или ждать света. А то ведь в спешке и вляпаться можно. Тем более, он не знает, чего ждать от местной ночи.
ИИ нудил, начать исследования каждый раз, когда Головин видел что-то новое. Но все это новое было массивным и требовало времени.
Головин запер дверь и спустился по лестнице в подвал, та была широкая, видимо, чтобы легче носить оборудование. Павел, держа тусклый факел над головой, спустился метров на десять, ровно четыре пролета, неплохой такой бункер. Да, если внутри чисто, не подтоплено, нет плесени, он, пожалуй, и вправду запрется здесь до утра следующего дня. Кстати, местные карманные часы, он тоже нашел во время обхода офисов, и самое поразительное, что они шли.
Головин смотрел на внушительную железную дверь, та была приоткрыта, и это хорошо, поскольку замочная скважина на ней отсутствовала, ее можно открыть только изнутри.
— Интересно, — глядя на высушенную руку, торчащую в просвет, произнес Головин и потянул на себя дверь.
А вот дальше было уже гораздо интересней — рука отделена от тела, которого нигде не было видно, зато на полу старое, въевшееся в камень, бурое пятно, отлично видимое в свете факела.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Головин. — Этого тоже убили, но не как охранников наверху.
— Прикоснись, — потребовал ИИ.
Головин присел и положил свою ладонь на оторванную.
— Предположение верно, — через минуту просветил его ИИ. — Эта рука высохла в результате естественной мумификации. Она была оторвана от тела, когда оно