И застал Эмму Маршалл на пороге.
Эмма замерла. Вдохнула и забыла выдохнуть. Её взгляд упёрся в поросший светлой щетиной подбородок, периферическое зрение ловило широкие голые плечи, но смотреть ниже она постеснялась. Однако глаза зажили своей жизнью. Ресницы опустились, взгляд стрелой метнулся вниз к крепкому плоскому животу. У Брента Рейнера оказался очень… литой живот. Как теперь жить с этой информацией?
— Кхм, — прозвучало сверху.
Чёрт! Эмма оторвала взгляд от края серых джинсов и заставила себя заглянуть в мужское лицо. Ей нужно собраться. Она пришла исключительно по делу, хотя для этого пришлось устроить внутреннюю борьбу.
— Вы что-то хотели? – полноватые губы Рейнера дрогнули в сдерживаемой ухмылке.
А Эмма наивно надеялась, что он не заметил её замешательства...
— Да, — выронила она. Голос сорвался и пришлось откашляться. Теперь уже Рейнер и в самом деле ухмылялся. Чёрт. – Кажется, мне нужна ваша помощь.
А эта фраза может быть очень даже отрезвляющей. Мужчина вмиг стал серьезным. Ухмылка улетучилась, светлые брови нахмурились, впалые щёки стали как будто еще больше впалыми.
— Что случилось?
Эмма обернулась, обреченно посмотрела в сторону кострища. Случился её недосмотр, за который она винила себя уже минут десять. С тех самых пор, как обнаружила и пыталась решить проблему. Эмма вздохнула, провела рукой по растрепавшимся волосам и снова посмотрела на Рейнера.
— Финны напоили малышей, — устало проговорила она. – Не знаю, когда успели, я не была с ними всё время. Они выключились прямо возле костра. Я пыталась их будить, но Дженни чуть не заехала мне по лицу, а Колин вообще не реагирует. Нужно как-то перенести их в домик, — Эмма запнулась, переводя дыхание. – Извините, что беспокою. Я не справлюсь. Я хотела просить Флорана, но он и Леа куда-то исчезли…
Кажется, у неё начали гореть уши. Вполне понятно, куда могла исчезнуть пара, которой несколько дней не давали побыть наедине. Рейнеру тоже не составило труда догадаться. Он тихо хмыкнул.
— А Фрэнсиса я не решилась просить, — продолжила Эмма.
История вышла неприятной. Эмма корила себя, хотя понимала, что не обязана быть нянькой. И в договоре с туристами есть пункт о не распитии спиртных напитков под страхом большого штрафа. Видимо, американские дети договор не читали. Эмма ужасно не хотела идти за помощью к Рейнеру, но не просить же о ней пьяных финнов.
— Я понял, идемте, — коротко кивнул мужчина и ступил за порог.
Прямо так, без кофты или хотя бы футболки.
— Вы… — Эмма попыталась подобрать слова. – Не хотите набросить что-то на плечи?
Рейнер остановился. Бегло осмотрел себя сверху до низу и развернулся на пятках.
— Точно, — бросил он, возвращаясь в домик и наклоняясь над «медицинской» кушеткой, на котором валялась скомканная белая тряпка.
Мистер Рейнер подхватил тряпку, стремительно расправил и парой резких движений влез в рукава. Мышцы спины красиво перекатились. Эмма нервно закусила губу. Русая голова пролезла в горловину, мужчина развернулся и обтянул белую футболку, скрывая свой «греческий» торс. Теперь можно было дышать без перебоев.
— Где они? – спросил Рейнер, поправляя горловину на чётких ключицах.
Нет, всё-таки дыхание еще давало сбой. Ключицы ничем не уступали торсу.
— Там, — Эмма ткнула большим пальцем через плечо. – Уснули прямо на бревне.
— Гимнасты, — пробормотал мужчина.
Он осторожно сдвинул Эмму в сторону, спрыгнул с низкого крыльца и размашисто пошагал к костру. Она бросилась вдогонку настолько быстро, насколько позволяли отёкшие за день ноги. Позволяли они не слишком охотно, хотя сегодня всё было не так плохо, как вчера. Даже вполне сносно. Когда Эмма оказалась возле злосчастного бревна, мужчина уже поднял на руки Дженнифер. Девчонка поморщилась и попробовала отмахнуться вялой рукой, но та упала и повисла.
— Куда её? – спросил Рейнер.
Он подбросил ношу как мешок с зерном, чтобы перехватить удобнее. Джен что-то проворчала во сне.
— Номер четырнадцать, через один от вашего. Они не догадались застелить кушетки своими коврами, так что бросайте прямо так.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Один уголок полноватых губ приподнялся.
— Злая Эмма.
Мужчина снова подбросил Джен, и довольно лёгкой походкой направился к нужному домику. Эмма не пошла с ними. Она села на бревно рядом с Колином, и уронила голову в ладони. Усталость накатила, как небесный свод на плечи атланта. Давило всё: тяжёлый день, куча чужих людей, невозможность нормально поговорить с мамой, невозможность добраться до душа, и как вишенка на торте – пьяные американские дети.
Вообще-то Эмма не рассчитывала на такое содействие Рейнера. Да, он не зарекомендовал себя таким ослом, как Фрэнсис, даже наоборот был дружелюбен и мил, однако учитывая все его странности Эм не знала, чего ожидать. А он просто взял и без лишних вопросов потащил Дженнифер, туда, куда сказали. Стоило отдать ему должное. Несмотря на своё раздвоение личности, мистер Рейнер был тем, на кого можно рассчитывать в сложной ситуации. Да он даже душевую насадку отобрал!
Он вернулся спустя минуту. Эмма вскинула голову и села ровнее. Нечего давать повод думать, что с нею что-то не так.
Рейнер подошёл к Колину, присел рядом с ним на корточки, уперся локтями в бёдра в джинсах. Поднял руку и легко шлёпнул мальчишку по щеке. Тот даже не поморщился. Продолжал дышать медленно и ровно, пребывая в глубоком сне.
— Слабак, — тихо сообщил Рейнер безмятежному лицу. — Я не донесу его, Эмма, — признался он, обернувшись. – Мне жаль, но вам придётся помочь. Я поставлю его на ноги, вам нужно будет подхватить его под вторую руку и держать равновесие.
Эмма уперлась ладонями в бёдра и поднялась с бревна.
— Хорошо, — с готовностью ответила она.
Всего-то и нужно, что подхватить мальчика, который весит как мужчина, под руку и помочь дотащить. Это не должно быть слишком сложно.
— Справитесь? – вдруг спросил Рейнер. Он продолжал сидеть на корточках, а его взгляд теперь был устремлён на колено Эммы. — Вы ударились в первый день. Как нога?
Что? Он настолько наблюдателен? Эмма уже и забыла про тот удар, но какая неожиданность, Рейнер не просто о нём догадался, он еще и помнил!
— Я… — Эмма застыла с открытым ртом, не зная, как продолжить фразу. – Всё… всё хорошо. Спасибо. Был маленький синяк, но уже на второй день ничего не беспокоило.
Взгляд серых глаз поднялся от колена к лицу Эммы. Серьёзный взгляд. Умный. Очень умный.
— Хорошо, — кивнул мужчина после паузы. – Тогда поехали.
Перетаскивание оказалось не сложным. Эмма подозревала, что всю тяжесть Рейнер перенес на себя, а она болталась под рукой Колина просто для красочности. Но страшно представить, что было бы, если бы парень действительно повис на её плечах. Вряд ли Эмма смогла бы удержаться на ногах.
В дверной проём три человека не влезали. Эмма осталась стоять на улице, в то время как оставшееся расстояние Рейнер преодолел сам. Она слышала, как Колин с глухим шумом рухнул на кушетку, после чего неожиданный помощник появился в дверях, расправил плечи и медленно покачал головой влево-вправо, разминая шею. Кожа натянулась на чётких ключицах в вороте футболки. Эмма засмотрелась. Опять.
— Замкнуть дверь изнутри они не сумеют, — проговорил Рейнер, шагнув с крыльца.
Опомнившись, Эмма моргнула. Нельзя вот так пялиться на постороннего человека!
— Нет. Полагаю, нет. Спасибо за помощь. Я поставлю палатку прямо здесь, чтобы ночью никто не украл их деньги и документы.
Мужчина сдвинул брови.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Какую палатку?
А это была еще одна вещь, давившая неприятным грузом.
— Обычную. Мою палатку. — Эмма обманчиво безразлично пожала плечами. — Я ночую в ней, мне всё равно, где её поставить. А если она будет стоять у входа, я услышу, если кто-то попробует вломиться к малышам.
Хмурое выражение не пропало с худого лица.
— Я не понимаю, — Рейнер расставил ноги и скрестил руки на груди. – Почему вы не ночуете в одном из домов?