Тайдир тоже позволил Лиарене себя утянуть, решив, после короткого размышления, что будь там нечто особо опасное, маги уже поднимали бы щиты и отправляли тех, кто послабее, прочь.
По лестнице дорин с женой поднимались одними из последних, но едва вошли в просторную, полутёмную столовую, вполне достойную званья трапезного зала, стоявшие кучкой маги молча расступились, пропуская их вперёд.
Однако сначала Лиарена не поняла, что особенного в большом, овальном старинном зеркале, заключённом в громоздкую раму тёмного металла, щедро украшенную крупными драгоценными каменьями. В нём отражался полутёмный зал, длинные стол и кучка стоящих напротив зеркала людей.
И только чуть пристальнее вглядевшись в их лица, магиня почувствовала, как от внезапной слабости у неё начинают подкашиваться колени. Комната, возникшая за толстым стеклом, вовсе не была отражением столовой, где они находились, и стоявшие напротив них люди не были окружавшими её магами.
— Ох, боги… — выдохнула девушка растерянно и покрепче вцепилась в руку мужа.
Он тотчас обнял ее обеими руками и крепко прижал к себе, не в силах оторвать взгляда от родового артефакта. Вернее, от людей, молча стоявших напротив них. Их становилось все больше, видимо те, кто находился в неведомо где расположенном помещении, каким-то образом передавали друг другу известие о появившемся в их зеркале изображении. И как скоро стало ясно, среди них были и путники, судя по раскрывшимся за спиной молчаливой толпы выходам их туманного пути.
Но больше всего поразил Лиарену вид незнакомцев. Бледные почти до синевы, худые и какие-то неухоженные, в простых, грубых одеждах, какие селяне надевают только на самую грязную работу. И взгляды у них были подстать одежде, потухшие, безразличные, как у безнадёжно больных.
Они покорно расступились, когда вперёд начали проталкиваться люди, пришедшие порталом, и тут уже тихо, как от острой боли, зашипел Ильтар. Лиарена перевела на него недоуменный взгляд, пытаясь сообразить, в чем дело. и нахмурилась.
Старший магистр смотрел вовсе не в зеркало, а на Экарда, и торопливо шевелил пальцами, как будто выплетая невидимую паутину. А ее отец весь подался вперёд, и так напряжённо вглядывался в стекло, словно обнаружил за ним злейшего врага, не замечая, как крутят камни посоха его побелевшие от натуги пальцы.
— Отец, — ринулась к нему Лиарена, вцепилась в его локоть и попыталась оторвать руку магистра от артефакта, — кого ты там увидел?!
Он перевёл на неё побелевшие от полубезумного гнева глаза, нахмурился, на секунду отрываясь от владевшего им чувства и тихо скрипнул зубами. А затем небрежно, как надоевшего щенка прижал к себе магиню, и снова уставился в зеркало. Лиарене ничего не осталось, как повернуть голову и попытаться внимательно рассмотреть странных людей, непонятно почему так расстроивших отшельника, но сколько она не глядела, никого хоть смутно знакомого не видела.
Тайдир встал рядом с нею и настороженно следил за происходящим, не снимая руки с рукояти меча.
— Та, которая пришла последней, — вдруг еле слышно выдохнул он на ушко жене, и она поспешила вглядеться в стоявшую почти посредине толпы полуседую женщину.
Ничего особого в ней не было, такая же мешковатая, серая одежда, как и на других, измождённое лицо, опущенные вниз уголки крепко стиснутых губ. Ее слегка прищуренные глаза непонятно какого цвета смотрели на стоящих в столовой магов с отрешённой, привычной усталостью, за которой магине виделось то ли раскаянье, то ли разочарование.
— Инрисса… — виновато выдохнул Дзерн, и Лиарена недоверчиво фыркнула.
Он явно ошибался, этот упрямый и недоверчивый магистр, никак не могла эта старая женщина быть ее лукавой и прелестной матерью.
— Она похожа на тебя, — шепнул Тайдир, не решаясь оторвать жену от застывшего статуей Экарда, и ободряюще погладил её по плечу.
Однако девушка его сейчас почти не слышала. Она с новым интересом рассматривала седую незнакомку, ища в ней сходство с висевшим в убежище отшельника портретом, и почти не находила. Так, если самые общие. Но понимала, что Экард ошибиться не мог, и недоумевала, отчего в таком случае он ведёт себя так странно?!
Не бросился к зеркалу, чтобы быть ближе к любимой, коснуться ее хотя бы через стекло, и даже не улыбнулся ей приветливо?! А стоит и смотрит так, словно она преступница! Неужели до сих пор злится на жену за тот ее порыв? Так зачем тогда столько лет ждал и искал? Неужели только ради того, чтобы молча прожечь горьким, презрительным взглядом?!
Нет… не может быть. Она же видела, как нежно он гладил пальцами ее портрет, как шептал ему что-то глубоко личное. Так в чем тогда дело?
Стоящий рядом с Инриссой мужчина с тёмным, морщинистым лицом, словно вырезанным из куска старой коры, властно положил руку на плечи Инриссе и попытался увести ее прочь. Но женщина неожиданно вывернулась, и снова уставилась на стоящих по ту сторону зеркала магов с непонятным упорством. Словно хотела дать получше рассмотреть себя и своих товарищей по несчастью, или сообщить им этим зрелищем какие-то сведения.
— А они не могут нас слышать? — тихо спросил кто-то из молодых магов, и на него шикнуло сразу несколько коллег.
Значит, могут, сообразила дорина, перевела взгляд на Экарда и едва не вскрикнула. За эти несколько минут отшельник осунулся и постарел на десять лет, и теперь смотрел на толпу оборванцев, стоящих по ту сторону зеркала, пустым взглядом окаменевшего в безразличии лица.
А потом развернулся, небрежно сунул дочь Тайдиру и, так же безучастно глядя сквозь коллег, размеренным шагом направился прочь.
— Отец… — рванулась бежать следом Лиарена, но дорин ее не отпустил.
— Не нужно… он должен сам немного остыть. Иль, нельзя его ненадолго отключить?
— Боюсь, потом не сумею найти то место, — мрачно сообщил магистр и скрипнул зубами.
Мужчина, стоящий рядом с Инриссой, горько усмехнулся и, протянув руку к своему зеркалу, легко коснулся пальцем рамы. И в тот же миг перед магами возникли их собственные, мрачные и настороженные физиономии.
— Пожалуй, я лучше позавтракаю в том зале, — словно про себя пробормотал Ильтар и повернул к выходу.
— Там столов нет… — заикнулся Тайдир и тотчас несколько столов и стульев взмыли в воздух поднятые воздушными лианами магов.
Оказывается, завтракать по соседству с зеркалом не желал ни один из присутствующих.
Через полчаса, наскоро осмотрев комнаты, кухню, кладовую и сад, маги устроились, наконец, за накрытыми Зеленом столами, однако приступать к еде не спешили. Всех угнетало воспоминание о спрятанных неведомо где узниках и их странном молчании.