– Откуда вы знаете, что я не джентльмен?
– Вы пират, – сказала она так, как будто это все объясняло – и личность, и характер.
– Не все пираты имеют низкое происхождение, – почтительно напомнил он.
– Так вы джентльмен?
Джек немедленно просветил ее насчет своего происхождения.
– В глазах закона я низшее звено, – сказал он и поклонился, как будто их представили друг другу. – Я незаконный сын вечно пьяной проститутки.
Она была шокирована, чего он и добивался.
– Я вырос в задней комнате борделя на Карибских островах, где убирал за шлюхами и матросами.
Слезы заволокли ей глаза.
. – Извините. Я понятия не имела.
На этот раз он был шокирован. Он высказал упрощенную версию своего прошлого, но он никогда и не скрывал, кем была его мать. Он скрывал только, кем был сам. И кто его отец. Но его смутила ее реакция. Никто еще так эмоционально не относился к его прошлому. Даже он сам.
– Не надо сожалений. Это сделало меня пиратом, которого вы видите перед собой.
– Тогда я сожалею вдвойне, – прошептала она. – Я уверена, при других обстоятельствах с вашим умом и талантами вы могли бы многого достичь в жизни.
Он остановился, ее слова больно ударили и вызвали злость.
– Я переплыл землю из конца в конец. Мало на свете такого, чего бы я не видел, и еще меньше – чего бы не делал.
– Но вы никогда не любили.
Джек с трудом сдержался, чтобы не вытаращить глаза.
– Вы опять за свое?
– Признаете вы или нет, но все к этому сводится.
– Вы романтик в розовых очках. – Он отворил дверь ее каюты и пропустил ее. – Обед в час. Я пришлю за вами Тарика.
Лорелея смотрела вслед пирату. Он был рассержен. И это ее озадачило. Она не знала, как с ним себя вести и даже чему верить, он весь был клубок противоречий. Пришлось признаться себе, что ей нравится сложность этого человека, нравится разгадывать его. Она вошла в свою каюту и обомлела. Кто-то сегодня здесь похозяйничал.
Маленькую кушетку унесли, на ее месте стояла добротная кровать с резными спинками. Вместо сундука был шкаф, справа от двери появились умывальник и туалетный столик. Все сияло свежей полировкой, в нос ударял запах лимонного масла. Кто-то даже поставил на туалетный столик вазу с засушенными цветами! Изумленная Лорелея закрыла дверь и только тут поняла, что вся каюта выдержана в ее любимом цвете – желтом. Желтое покрывало на кровати, желтые кружевные салфеточки.
– Чего ты добиваешься? – прошептала она, понимая, что только один человек на корабле обладал властью переделать ее каюту.
Стал понятен странный вопрос Кита, но не было ни малейшего объяснения мотивов пирата. Сначала он засовывает ее в каюту с засушенными головами, потом превращает это место в уютную комнату.
Он с ней заигрывает? Или это способ извиниться? Последняя мысль ее рассмешила. Чтобы Черный Джек стал извиняться? Это еще невероятнее, чем то, что он поклянется ей в любви за обедом.
«Он коварный тип», – сказала она про себя, но потом заговорила громко, как будто он мог услышать ее сквозь стены:
– Но я вам не любовница, капитан Черный Джек, и никогда ею не буду!
Нет, надо подчинить его себе – другого не дано. Что ж, она сможет подчинить его, нужно только держать свои намерения при себе. Правда, каждый раз, когда они встречаются, ее воля слабеет, и благие намерения рассыпаются. Взгляд скользнул к букету цветов, и на этот раз она увидела среди желтых нарциссов записочку. Она ее вынула и прочла строчку, написанную четким, плавным почерком:
«Наденьте зеленое бархатное платье. Джек».
– Ни за что! – выпалила она. Как он смеет приказывать ей, что надеть! Она не собачонка, чтобы слушаться команды. Она...
Лорелея распахнула дверь Шкафа и замерла: он был набит дорогими платьями, шляпками и нижними юбками. Зеленое платье выделялось среди всех. Красивое. Такое и королеве надеть не стыдно: густо расшито золотыми нитями и мелким жемчугом. Она невольно провела по нему рукой, любуясь богатым материалом. Может, в самом деле, его надеть? В конце концов, она же предполагает склонить его к своей воле. Ладно, ублажим его в этот вечер.
Она вспомнила: «Так же, как с собачками, вы должны с самого начала установить, кто в доме хозяин». А сегодня власть будет принадлежать ей.
Глава 6
Глядя в зеркало, Джек повязал полотняный накрахмаленный галстук. Он с нетерпением ждал ужина, новой интеллектуальной схватки с пленницей. И чтобы эта женщина оказалась в вечном аду брака с таким типом, как Джастин Уолингфорд?
Чем больше времени Джек проводил с Лорелеей, тем больше она его интриговала. Он решил не допустить, чтобы она страдала от мужчины, который отдавливает ей ноги. «От каких еще любимых развлечений ей пришлось отказаться из-за этого хлыща? – кипел он. – И ради чего?»
Ради любви! Его тошнило от этой мысли. Почему женщины дают себя одурачить всякими глупостями?
– О, но «он меня любит». – Джек состроил рожу своему отражению, чтобы его не стошнило.
Что ж, ему некого винить. Только свою принадлежность к мужскому полу. Есть мужчины, которые играют на женских фантазиях, и все ради одной ночи наслаждений. Его кольнула совесть, но он быстро приглушил ее. Он не такой, как его отец. Он не лжет Лорелее, не играет на ее чувствах. Она знает, что он намерен ее обольстить – он высказался достаточно прямо, – так что игра честная.
– Нельзя дать ей влюбиться в меня, – прошептал он, чувствуя бурю в душе. Если она посмеет сказать ему такие слова, он лучше швырнет ее за борт, пусть достанется акулам.
Ему всегда хватало ума не позволять себе оставаться с женщиной долго, чтобы не вызывать у нее заблуждений на его счет. Он приходил в ужас при мысли, что может причинить какой-нибудь несчастной горе неразделенного чувства, если она решит, что любит его.
Стук в дверь отвлек его от размышлений.
– Входи!
Тарик просунул голову в дверь:
– Обед на столе, капитан. Привести ее?
– Да, спасибо.
Джек пригладил кружевные концы галстука. Прекрасно. Он был само совершенство, и через несколько минут Лорелея почувствует его очарование!
Идя за Тариком в капитанскую столовую, Лорелея не могла удержаться, чтобы не сравнить себя с христианами четвертого века, которых вели в Колизей на съедение львам; она была уверена, что идет в логово льва.
Он умный лев. В отливающей позолотой шкуре, красивый, гипнотизирующий и ужасный. И полный решимости уничтожить ее так или иначе. Но она не собирается от него прятаться. Нет, отец всегда говорил ей, что надо прямо смотреть в лицо страхам и трудностям. Пират не станет применять силу, он так сказал, и пока он будет придерживаться этого принципа, она владеет ситуацией.