— От тебя несет гарью. Вымойся, поджигатель.
Томэ молча миновал госпожу и пересек комнату. Войдя в купальню, он быстро сбросил остальную одежду и ступил в круглую отделанную камнем ванную, по размеру больше похожую на небольшой бассейн. Сверху ударили тугие струи теплой воды, Томэ закрыл глаза и раскинул руки. Он неподвижно стоял, пропитываясь ощущением удовольствия, пока острый ноготок не коснулся его левой лопатки, в том месте, где в зубчатом круге раскинул крылья черный ворон Корвуса.
— Выразительная картинка. Никогда бы не поверила, что на войне, кто-то из этих варваров, может создать что-то подобное.
— Ерунда. Таких всем рисовал один сержант, из местных. Не знаю, зачем я его сделал, в тот вечер я был слишком пьян.
Пальцы Тарамис поднялись выше и коснулись шеи, там, где тянулась ниточка залеченного шрама.
— Может, мне потереть тебе спинку?
Томэ отстранился.
— Достаточно, я уже наплескался.
Десятник вышел из ванной, его тело немедленно накрыла пелена горячего воздуха, капельки воды быстро исчезали с кожи.
— Зачем ты устроила весь этот цирк, Тарамис?
— Но ведь получилось забавно. У тебя была такая смешная физиономия. До сих пор удивляюсь, как удержалась от смеха.
— Ты ведь понимаешь, что только привлекаешь лишнее внимание?
— И что с того? Неужели храбрый воин так сильно боится моего отца?
Томэ накинул на плечи тяжелый халат и небрежно завязал узел.
— Не хочу выяснять, что выкинет Ставр, когда обо всем узнает.
Томэ вышел из ванной, Тарамис, улыбаясь, шагала следом. Он немного нервничал, игривое настроение младшей хозяйки Алоика никогда не сулило ему ничего хорошего. Кафтан, который он бросил на полу, куда-то исчез, его место заняла аккуратная стопка одежды.
— Я решила, что твоя старая форма уже никуда не годится.
— И как я объясню, что ухитрился переодеться?
— Не стоять же тебе на почетном посту, как огородному пугалу. Я чту предков.
Томэ нагнулся и ощупал новый кафтан.
— А почему воротник стоечкой?
— Новый покрой. Постепенно всех переоденем.
— А Ставр, значит, все переставляет кровати.
— Ну, девочек-то он поменять не может. Тем более что вассалы не перестают поставлять младших сыновей, которые не смогли устроиться в других местах. Нелегко содержать богадельню для неудачников.
— Ах, он бедняжка. Думаю, еще Аксель помнит те времена, когда великим домам не приходилось стыдиться своих дружин.
— Теперь другие порядки. Если кто-то пробует собрать вокруг слишком много бойцов, в Синклите сразу начинается истерика.
Томэ снова потрогал воротник новой формы.
— Мне не нравится.
— Не капризничай.
Тарамис подошла и забрала кафтан из его рук.
— Пойдем, я знаю занятие поинтересней.
Следом за девушкой Томэ вошел в хорошо знакомую спальню. Почти все свободное место в комнате занимала роскошная кровать.
— Я, между прочим, голодный, — сообщил Томэ.
— Как жаль, ты должен лучше заботиться о себе. Мой любимец всегда должен быть в лучшей форме. В имении у меня есть жеребец, его зовут Принц, я приставила к нему целый отряд слуг, чтобы они следили за ним каждую минуту. Но, думаю, отец не поймет, если организую для тебя специальное стойло. Так что ты уж, пожалуйста, постарайся сам.
— Хочешь меня разозлить?
— Ты и так постоянно недоволен собой, окружающим миром и местом, которое в нем занимаешь. Только и знаешь, что растравлять сам себя. Я как-то видела в одном балагане карлика с двумя членами. Я тогда подумала — интересно, а может он себя удовлетворять двумя руками разом? Ты со своими вечными обидами чем-то его напоминаешь.
Ладонь Томэ скользнула по плечу Тарамис и легла на стройную шею.
— Что-то хочешь сказать, милый?
Пальцы Томэ напряглись, он знал, что на коже девушки останутся следы, но Тарамис только шире улыбнулась, в ее глазах зажглись азартные искры.
— Тарамис, у меня действительно был тяжелый вечер.
— А я тебя, конечно, раздражаю. Как неприятно. Но что же ты сделаешь? Ударишь меня? Свою госпожу? Или уйдешь? А что если пожалуюсь отцу? Просто попрошу его от тебя избавиться. Без объяснений. Как думаешь, что будет?
— Слишком сложный вопрос, для такого усталого человека. А как ты считаешь, если ты все-таки выведешь меня из себя, и я сожму пальцы и дерну — что будет с твоей шеей?
Ладонь Тарамис уперлась в его грудь.
— Как часто бьется твое сердце. Потрясающе. Знаешь, перед тем как я вернулась во дворец, я хотела напоследок прокатиться на Принце. Я стояла рядом с его мордой, а он вдруг попробовал встать на дыбы. Думаю, если бы я выпустила уздечку, он бы меня затоптал. Кто-то из слуг донес отцу и тот стал уговаривать меня взять лошадь поспокойней. Вот ведь глупость. Как можно получить удовольствие, если нет риска?!
Томэ зашипел и оттолкнул девушку. Она упала на кровать, от резкого движения халатик распахнулся.
— Ну, прости, прости меня, я знаю, что я плохая девочка, — Тарамис вытянула ногу, ее ступня коснулась его бедра. — Куда ты смотришь? А-а-а, понятно. Иди же сюда, меня надо как следует наказать.
Позже Томэ лежал среди разбросанных подушек, а Тарамис совала ему в губы горлышко бутылки с каким-то приторным ликером.
— Давай, еще глоточек.
— Что это за пакость?
— Дурачок, это сейчас самый модный напиток в Столице.
— Всегда знал, что в Столице полно идиотов.
Девушка заставила его сделать еще один глоток. Томэ поперхнулся и закашлялся.
— Все, хватит с меня.
Он отобрал бутылку, заткнул ее пробкой и бросил на дальний конец кровати.
— Грубиян. Тогда, может, расскажешь о своих сегодняшних приключениях?
— Да ничего особенного. Если не считать того, что Схола вмешалась, обычный вечер.
— Меня беспокоит драка с лирийцами. Отец, кажется, пытается с ними поладить, так что это может его разозлить.
— Неужели ты действительно за меня волнуешься? Если Магистры ордена не дураки, они должны понимать, что некоторые вещи от Ставра не зависят. В Столице такие стычки обычное дело. Тем более после того как Совет решил, что дружинники должны помогать Схоле охранять порядок на улицах. Не знаешь, кому в голову пришел этот идиотизм?
— Томэ, мерзавец, о чем ты говоришь?! Рядом с тобой красивая девушка. Между прочим, многие говорят одна из самых красивых в Столице. А ты о политике взялся рассуждать. Ты бы еще баланс правительственного бюджета стал подсчитывать.
— Кстати, о бюджете. Мне нужно пару монет, чтобы перетоптаться до жалования.
— Куда ты их тратишь?
— Ты удивишься, но в Столице жизнь не дешевая. Жалования от щедрот твоего папы хватает в обрез.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});