Я хотел подхватить инициативу в свои руки, сказать, что таланты у меня есть не только в этом деле, но перебил Володька.
— Автобус! Всем — готовность номер один!
Ребята, надо отдать им должное, все сразу же прекратили паясничать и веселиться, взяли рюкзаки, сбились в организованную колонну.
— Что-то рано он, — заметил Костя, глядя, как к станции подкатывает старый пыльный «ЗиС» мышиного цвета.
— Думаю, нам стоит радоваться, что он вообще сюда подъехал сегодня, — хмуро заметил Артем.
Автобус остановился, двери со скрипом раскрылись.
— Карета подана, молодые люди! — таким же скрипучим голосом произнес водитель — усатый худой мужичок в тельняшке и папиросой в зубах. — Прошу!
Мы загрузились. Внутри сидело еще несколько человек, все местные жители — женщина с огромной котомкой, бабушка с костыльком, несколько мужичков с удочками, живо обсуждающие улов. На заднем сиденье сидело двое не местных — крепкие парни, по виду больше подходившие в компанию тому уголовнику из электрички. Один детина с квадратным лицом и такими же квадратными кулаками, второй помельче, с кривым шрамом через все лицо.
«Эти тоже откинулись и домой едут?» — невольно подумал я, украдкой поглядывая на незнакомцев.
Те сидели молча и если и были знакомы друг с другом, то вида не показывали, глядя в разные стороны. И лишь когда детина достал из кармана пачку «Примы», второй, со шрамом на лице, стрельнул у него сигаретку, и они вдвоем закурили на задних местах.
— Никого не забыли? — спросил водитель, выпуская клубы сизого дыма. — Тогда поехали. Следующая остановка — Луговое.
— Милок, а на перевале остановишь? — прокряхтела бабушка с костыльком.
— Остановлю, мать, не переживай. А тебе чего там? Давай уж сразу до Лугового.
— Мне до дому так быстрей будет, напрямки.
— Ну, как скажешь. Крикни только, чтобы не забыл.
— Молодой еще, чтобы забывать!
— Хе, ну даешь, бабка!
Автобус надсадно закашлял и двинул по проселочной дороге. Нас трясло и кидало на каждой кочке, но дискомфорта от этого не было. Напротив, в душе было светло и спокойно. Я любовался на проплывающие пейзажи, иногда невольно обращая внимание на то, что Марина поглядывает на меня украдкой. Ее внимание было мне приятно.
Мы обогнули длинную сопку, вырулили на еще более плохую дорогу.
Справа виднелся густой лес. Был он огромен и величествен. По вершинам деревьев гулял свежий ветер. Лес шумел полнозвучно и звонко. Столетние сосны шептались между собой, обсуждая чужаков, проезжающих мимо. Казалось, здесь еще не ступала нога человека, и места здесь были дикими — ни пеньков от срезанных стволов, ни линий электропередач.
Стало понятно, что именно через этот лес нам и придется идти, но только с другой его части, со стороны села Луговое, потому что там, в дали, сквозь голубое марево горизонта, я впервые увидел пик горы Каменной.
Сердце мое забилось сильней.
— Это она? — шепнул я.
— Она, — кивнул Володька. И наклонившись ко мне ближе, совсем тихо сказал: — Правда, красивая?
Прозвучало это совсем не пошло, напротив, как-то по-доброму, мило.
Я кивнул.
Каменка была небольшой горой, но даже в своих весьма скромных параметрах имела вид гордый, неприступный. У меня даже вспотели ладони — как мы на нее заберемся?
— Не дрейфь, — словно прочитав мои мысли, сказал Володя. — Она только издали кажется такой крутой. А ближе подпустит, поймешь, что не так все страшно. Там уже отработанный маршрут.
Автобус трясло и сквозило, было видно, как в салон залетает пыль из всех щелей. Но никого вокруг это не волновало.
— Это, как его, браток, тут притормози! — пробасил вдруг детина с квадратным лицом, внезапно подскочив с места.
Человек со шрамом тоже встал.
— Давай, тормози.
— Да тут же поле, до деревни далеко еще, — ответил водитель.
— Останови, — с нажимом повторил детина.
— Ну, как знаешь, — пожал плечами водитель и притормозил.
Тяжело топая ботинками, двое пассажиров вышли прямо посреди поля.
— Черные, — проворчала старушка, злобно зыркнув им вслед.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне стало интересно, я даже повернулся к старушке и тихо спросил:
— Что за черные?
— Нелюди, — отмахнулась старушка и сплюнула под ноги.
Потом отвернулась к окну и закрыла глаза, намереваясь продолжить дремать, несмотря на страшную тряску.
Я глянул на сошедших. Они стояли на дороге и никуда не двигались до тех пор, пока автобус не отъехал на добрых пару километров. Потом неспешно побрели через поле в сторону густого соснового леса.
Я искренне надеялся, что наши пути с ними на этом навсегда разойдутся.
До села Луговое доехали все измотанные — дорога вытрясла из нас всю пыль и души. Мы с трудом вывалились наружу.
— Вот ирод! — сплюнула старушка, открывая глаза и оглядываясь. — Я же тебе сказала на перевале остановить!
Водитель лишь пожал плечами.
— Мне за баранкой следить надо, а не за тем, кого где высадить. Нужно было, бабка, не спать.
— Ирод!
— Да ну тебя!
Мы не стали слушать их дальнейшую перепалку и двинули в путь.
Село Луговое представляло из себя одну центральную улицу, пару десятков дворов, да старое кладбище. Мимо всего этого мы и прошли, словно прожили мини-жизнь.
Село каким-то чудом не попало под политику ликвидации неперспективных деревень: отсюда не переселили жителей в более крупные населенные пункты. Но косвенное воздействие все же сказалось. Строительство клубов и школ тут уже не осуществлялось, с капитальным ремонтом зданий и сооружений тоже ситуация была плачевная. Единственный в селе магазин представлял собой убогое зрелище.
Особо поживиться там было нечем. Генка предложил взять последнюю бутылку водки, которая стояла на прилавке, но под укоризненные взгляды остальных членов группы сразу же отказался от такой идеи.
Мы двинули по проселочной дороге.
Пейзажи тут были не такими разнообразными, поля да луга, кое-где виднелись стога сена. И только вдали, в мареве горизонта, над верхушками соснового леса, виднелась пирамидальная вершина Каменки.
На нее я и смотрел все время пути, словно загипнотизированный, пока Володька вдруг резко как вкопанный не остановился и не произнес:
— Все, ребята!
Мы недоуменно посмотрели на него, а он продолжать держать интригу и молчать, как заправский актер поселкового театра, только сверкая глазами.
— Да что — все? — не выдержала Марина.
— Все, — повторил Володька. И добавил: — Дальше начинается самое интересное…
И загадочно улыбнулся.
«Вот ведь артист!» — подумал я, понимая к чему он клонит.
Добро пожаловать в клуб любителей интриги. Здесь вас научат…
Глава 9
Зверь
Володька не соврал — дальше и в самом деле начиналось все самое интересное. А именно лес.
Он появлялся сразу, без переходов: вот ты на полянке, а вот стена деревьев, плотно стоящих друг к другу. И никаких кустов, редких побегов сосен, валежника.
— Володя, ты чего в театральный кружок не записался? Чего тебя в альпинисты потянуло? — с упреком произнес Генка. — И без тебя знаем, что дальше самое интересное начинается.
— Да что-то все скисли вы, пока шли, — начал оправдываться тот. — Хотел вас немного встряхнуть.
— Вы в самодеятельности не участвуете? — спросил Генка голосом из фильма.
— Участвую, — тут же подыграл ему Володька. И пародируя закадровый голос, продолжил: — Зачем я соврал, я ж не участвую? А зачем он спросил? Зубы заговаривает. Очень подозрительный тип.
Мы прыснули от смеха.
Обстановка и в самом деле разрядилась, усталость отступила и мы, веселые и гогочущие, вошли в лес.
И все сразу же как будто изменилось все вокруг. В лесу было прохладно, даже зябко, свет тоже едва пробивался сквозь раскидистые лапы ветвей. Где-то высоко над головой звучно долбил кору дятел. Звонко цвикали маленькие птички. Мы словно оказались в другом мире.