шишка, то у него, наверное, все везде проверяется. Меня поймают с поличным и убьют… — озвучила свои мысли и содрогнулась от колючих мурашек, которые рассыпались по коже.
— Мы давно за ним наблюдаем. Тебе ничего не угрожает. Он предпочитает оставаться со шлюхами наедине. И, конечно, не дурак, чтобы снимать на камеру самого себя в такой компании. Так что, когда останешься с ним один на один, хватайся за возможность. Если справишься — получишь премию. Задание сложное.
— Премию?
— Ну да, ты же в доле теперь. Могу купить тебе квартиру или дать крупную сумму.
— И я могу уйти?
Вот сейчас, в эту минуту, мне действительно захотелось уйти и никогда его не видеть.
— Нет, — сказал твердо. — Уйти ты больше никогда не сможешь.
Я все-таки повернула голову и глянула на него. Его слова мне совсем не понравились. Вид тоже. Брови сдвинул и губы сжал. Ничего хорошего можно не ждать.
— Что это значит?
— То, что теперь ты состоишь в моей группировке, — напомнил он. — А из нее не выходят. Только вперед ногами.
Меня напугала эта фраза. Я стиснула пальцы в кулаки и почувствовала, как ногти больно вонзились в ладони. Впервые за эти дни мне стало так страшно. Его безразличие и эти слова, они ранили сильнее всего. Я увязла во всем этом болоте слишком глубоко. И как только перестану барахтаться, — стремительно пойду на дно. А он будет стоять и смотреть. Наслаждаться моей беспомощностью. Пальцем не пошевелит, чтобы меня вытащить. Теперь я в этом ни капельки не сомневалась.
Глава 9
Когда машина припарковалась у высокого многоэтажного здания, я даже не посмотрела на вывеску. Все эти дни я сильно скучала по городу, так хотела пройтись по суетливым улицам, мне даже снились сны, как я иду и смотрю на цветные витрины, а яркие огни фонарей слепят глаза. А сейчас шум и многолюдность раздражали. Мне казалось, что все вокруг видят мое состояние, слышат мои мысли и смеются. Хотелось открыть дверь и сбежать, уйти навсегда и забыть про этот кошмар. Но я понимала, что не смогу этого сделать. Буду в бегах, а потом меня найдут и убьют. Ведь из группировки выходят только вперед ногами. Снова поежилась, вспомнив слова Макса.
Хлопнула дверь, и я моментально пришла в себя. Вышла из салона и замерла рядом с Вороном, который ставил автомобиль на сигнализацию. Подождала, пока он с кем-то коротко переговорит по телефону, а после послушно последовала за ним, в прохладное и шикарно обставленное помещение салона красоты. Нас встретил веселый толстячок в ярких очках и таком же ярком костюме. Кажется, я видела его по телевизору.
— Здравствуйте, Максим Игоревич, — в голосе мужчины послышалось благоговение. — Это она? — кивнул на меня.
— Она. Клиенту нравятся блондинки с голубыми глазами.
— Понял. Будет сделано.
Мужчина усадил меня на стул и начал свои нехитрые манипуляции. А я сидела, не шевелясь, чувствуя, как тугой ком застрял в горле. «Клиенту»! Я не узнавала Ворона. Он вел себя так, словно специально хотел меня обидеть, задеть. Никакой нежности и жалости. Только холодное безразличие и жесткие распоряжения. Мысль о том, что он нарочно подкладывает меня в постель к другому, ранила, как осколок стекла.
Мне полностью изменили внешность. Нацепили парик со светлыми вьющимися прядями, собрали красивую прическу, осветлили ресницы и брови. Откуда-то выудили короткий норковый полушубок и накинули на плечи в довершение образа. Нарядили, как куклу. Словно на витрину. Не прошло и часа, как я стала другим человеком. Как выразился мой «босс», девицей легкого поведения, правда, очень элегантной. Этакой роковой незнакомкой, из-за которой можно лишиться всего… даже кейса, под завязку набитого деньгами.
Я смотрела в зеркало прямо на Макса. Надменного, уверенного в себе и… какого-то отрешенного, задумчивого. Мне казалось, тот мужчина, который ласкал меня и защищал от бандитских шакалов, и тот, который стоял сейчас за моей спиной, — это два совершенно разных человека. Этот — холодный, равнодушный. От его взгляда веет морозной стужей, хочется укрыться и спрятаться. Он не распаляет. Не вызывает жара в крови. Пугает. Ставит на место. Не забывай, мол, кто я и кто ты.
Я и не забываю…
— Готово!
Парикмахер крутанул стул, и я оказалась повернутой к Ворону. Он оглядел меня оценивающим взглядом. Взглядом того же холодно-равнодушного мужчины. Так обычно смотрят на товар.
— Порядок, — удовлетворенно произнес он, и толстячок расцвел прямо на глазах.
— Рад стараться, — подобострастно проговорил он.
— Пойдем, — обронил Макс и направился к двери. Я, как собачонка, засеменила за ним, чертыхаясь на непривычно высокие каблуки, от которых подкашивались ноги. Я уже говорила, что настроение у меня паршивее некуда? И никакие доводы разума не могли выдернуть меня из этого уныния. Ворон вынул из кармана фотографию и передал ее мне.
— Это клиент.
Взяла фото похолодевшими пальцами и затаила дыхание. На меня смотрел лысоватый мужчина лет шестидесяти с довольно упитанным брюшком и отвратительной ухмылочкой. Так вот, значит, кого я должна соблазнить! Премерзкого толстяка, от одного вида которого меня выворачивает наизнанку! Представила, как меня «лапает» его потная ладонь, и на душе стало еще гаже. Подняла глаза на Ворона в зыбкой надежде, что он передумает. Но Макс даже не посмотрел на меня. Весь его вид говорил о том, что ему плевать на то, что я чувствую. Это обычное задание, которое я должна выполнить. Детали его не интересовали. Он спокойно завел мотор, и машина тронулась с места…
Мы припарковались у какого-то ресторана. Бросила взгляд в зеркало и ухмыльнулась. На меня смотрел совершенно чужой человек. Какая-то блондинка с голубыми глазами. Я ее не знаю. Это не женщина, это всего лишь приманка для крупной рыбки. Жаль, что вместе со внешностью нельзя поменять и чувства. Я бы сейчас все отдала, чтобы не думать о том, что предстоит сделать.
— Минут через десять должен выйти, — донесся до меня голос Макса, бесстрастный и сухой, с начальственными нотками. Нужно слушать и запоминать. И никак иначе. — Утром получил взятку, потом пошел на заседание. Сейчас поедет домой — деньги прятать. Выйдет с серебристым