виду. И жадно впитывал слова учительницы. Приятели подкалывали меня, говорили, что слушаю внимательнее, чем на других уроках, потому, что я в нее втюрился. Возразить было нечего. Она только что окончила университет. Увлеченная и невероятно хорошенькая. В ее устах великие теории Платона, Сократа и Аристотеля сразу становились понятными. Вопреки мнению друзей, я действительно ее слушал. Она умела иллюстрировать сложные философские построения конкретными примерами из повседневной жизни, ее уроки побуждали меня думать. Побуждали и возбуждали, спорить не буду. Впрочем, одно совершенно не мешало другому.
– Вы меня слушаете?
Нет, я не слушал Диану. Я отыскивал в глубинах своей памяти тот урок, на котором мадемуазель Лувен рассказывала нам о встрече и который произвел на меня большое впечатление. Слова всплывают с трудом. Диана же рассуждает о разнице между случайностью, столь дорогой Эпикуру – «то, что есть, но чего могло не быть», – и детерминизмом в духе Спинозы – «то, что есть, и чего не могло не быть».
– Примерно об этом говорил Альберт Эйнштейн, – добавляет она. – «Случай – это Бог, который путешествует инкогнито». Вместо «Бога» можете подставить что угодно: «Вселенная», «судьба», «ангел-хранитель», «зайчик-попрыгайчик».
– Зайчик-попрыгайчик? – переспрашиваю я, улыбаясь.
– Почему бы и нет? Неважно! Поставьте что угодно, но вдумайтесь в определение Эйнштейна или в случайность Эпикура, если это понятие вам ближе. Каждый трактует как хочет случайности, которые направляют его путь. В конечном счете главный и единственный вопрос – «Что мне с этим делать?». Либо наслаждаться счастливой случайностью, либо следовать детерминизму. И что-то мне подсказывает, что для вас эта своенравная случайность полна смысла.
Потом я рассказал о своем мрачном открытии. Не зайчик ли привел на платформу Симоне, чей брат разнес в клочья будущее Капуцины? Мы сразу посерьезнели, но она не оставляла в покое Эйнштейна, утверждая, что время от времени судьбе необходимо наводить порядок в своем бардаке.
– Что вы теперь собираетесь делать?
– Верить в зайчиков, следовать инстинкту и копать дальше.
Глава 31
Случай, путешествующий инкогнито
Здравствуйте, Адриан.
Вы мне показались немного застенчивым, поэтому я решила сама вам написать, чтобы вы не ломали голову, кто теперь должен сделать первый шаг, после того как мы обменялись номерами. На дворе XXI век, так что я могу себе позволить такую вольность. У меня прием в следующий понедельник в то же время, а у вас?
До встречи,
Капуцина.
Здравствуйте, Капуцина.
Я – застенчивый? Ума не приложу, с чего вы взяли…
Насчет приема – увы, нет. Она предложила мне выбрать любое другое время на неделе. Так что если мы хотим снова увидеться, придется встречаться за пределами кабинета…
Надеюсь, до скорого,
Адриан.
Беру свои слова обратно, не такой уж вы и застенчивый…
Простите, не хотел вас смутить своим напором. Не будем торопиться.
Я просто не привыкла…
Встречаться с застенчивыми мужчинами?
Вообще с кем-то встречаться. Я немного замкнулась в себе в последние годы.
Понимаю, я сам такой же. Всегда боюсь разочароваться.
Надеюсь, я пока не успела вас разочаровать.
Меня бы разочаровало, если бы вы так и не воспользовались моим номером телефона. Вы верите в случай?
«Случай – это Бог, который путешествует инкогнито». Альберт Эйнштейн.
С ума сойти. Диана Дидро мне привела именно эту цитату на последнем приеме.
Видимо, Альберт прав…
Поступил вызов, мне придется вас оставить.
До скорого!
Будьте осторожны и погладьте Блума за меня…
Глава 32
Тирамису
Капуцина разложила все ингредиенты на столешнице в идеальном порядке, как стерильные инструменты в операционной. Ее письменный стол в детстве выглядел так же. Выровненные, упорядоченные предметы успокаивали и придавали уверенности. И не дай Бог сестренке что-нибудь сдвинуть.
Яйца, печенье савоярди, маскарпоне, сахар, форма, глубокая тарелка, венчик, лопатка. Она трижды все проверила.
Из кофемашины струится кофе. Капуцина запустила несколько двойных эспрессо, чтобы получилась полная миска.
Дядя любит вкус крепкого кофе.
А она любит дядю.
Не так, как отца. Любовь бывает разная, сравнивать сложно. В отношениях с дядей есть привязанность, нежность. Сострадание. И определенные нюансы. Определенные условия. Иногда усталость. Волны приходят и уходят, то плещутся, то обрушиваются на берег, каждый день по-разному.
Любовь к отцу была абсолютной и безусловной. Он был целым океаном. Включая соль ее слез. Долгие месяцы после аварии Капуцина просыпалась с соляными разводами на щеках. С крупинками соли в уголках глаз. После душа ничего не оставалось. Кроме боли, которую не растворишь самой мощной струей. Иногда перед тем, как залезть под обжигающую воду, она пальцем собирала со щеки высохшие кристаллики, чтобы попробовать на кончике языка этот безрадостный вкус, ставший неотъемлемым спутником ее жизни.
Она отделяет белки от желтков. Взбивает в крепкую пену. Отставляет в сторону. Растирает желтки с сахаром в белый крем, как учила бабушка. Бабушка так и не оправилась от горя и умерла через два года после смерти своего любимого мальчика. Хирург, она так им восхищалась. «Только представь, какой труд!» – часто восклицала она. Вслух она никогда не говорила, что ушел хороший сын, тот из двоих, кто больше заслужил остаться, но думала именно так. Тем хуже для второго, никуда не годного неудачника, который часто слышал от нее, что жизнь устроена несправедливо.
Капуцине все это неведомо. Дядя никогда об этом не упоминал. Старался сохранить видимость приличия ради брата.
Она решительно взбивает маскарпоне с кремовой смесью, вкладывая в венчик всю свою ярость к водителю, который испортил ей жизнь. Ее остервенение не способно изменить прошлое, но хотя бы сделает текстуру более равномерной.
Капуцина, или Способность сублимировать ярость в нежный крем.
Печенье мокнет в миске с кофе. Укладывать на дно формы по одному, вынимая самое пропитавшееся. Повторять через равные интервалы времени.
Вдруг очередное печенье оказывается слишком мокрым и едва не разваливается в руках. Адриан завладел ее мыслями и нарушил ритм.
Хочется, чтобы ему понравился тирамису.
Хочется готовить для кого-то.
Вместе есть.
Убирать со стола две тарелки.
Глава 33
Даже с лучшими из нас
Здравствуйте, Адриан.
Я чувствую себя немного глупо, но я начинаю волноваться. Вы ушли на задание четыре дня назад, и с тех пор никаких новостей…
Но вы мне ничего не должны, мы едва знакомы.
Надеюсь, все прошло благополучно.
Капуцина.
Здравствуйте, Капуцина.
Это чудесно, что вы за меня волнуетесь, простите, надо было дать о себе знать. Но я не хотел торопить вас со встречами, к которым вы не привыкли. А может, я и правда немного застенчив и боялся вас потревожить.
Мы с Блумом в порядке. Ложная тревога.
Кто-то забыл чемодан.
И как столько людей умудряются забывать свои чемоданы…
Ну, если я скажу, что понятия не имею, вы вряд ли мне поверите. Это может случиться с каждым… Даже с лучшими из нас! Ха-ха!
Вы не догадываетесь, почему могли забыть чемодан, выходя из поезда?
Долгая история…
Я опять слишком напираю, простите…
Мне по-прежнему ужасно неловко, что я устроила весь этот переполох. Столько людей подняли на уши из-за моей оплошности.
Ваш коллега не церемонился, но он имел на то право.
Мой коллега – мерзкий тип и в любом случае не должен был так с вами разговаривать.
Что до меня – я совершенно не жалею, что меня вызвали, иначе я бы вас не встретил.
Вы из тех, кто в любой ситуации видит хорошее?
Не всегда… Но я стараюсь.
Это у меня от мамы. Она привезла немного сенегальского солнца в своих чемоданах.
Вот откуда ваша внешность…
Моя мать так же черна, как мой