Вторая причина. Общество возлагает на МВД весьма сложные и достаточно неприятные задачи. Гражданин сталкивается с милиционером, как правило, не в самые счастливые минуты своей жизни. Ему либо запрещают, либо предписывают, либо его даже наказывают. «Каждое такое “общение” с милиционером, – пишет С. Крылов, – поскольку оно касается личной свободы, оставляет у человека, мягко говоря, не совсем приятный осадок. Скорее, тягостный. Даже если он осознал, что, скажем, переходить улицу не там, где полагается, опасно. Столкновений таких в год по стране бывает тысячи и тысячи. И наблюдают их в общей сложности миллионы людей – прохожие, соседи и т. д.»[105].
В-третьих, в деятельности органа внутренних дел имеется еще определенное количество ошибок и нарушений социалистической законности, которые сказываются (хоть и локально) на отношении населения ко всем органам МВД. Впрочем, бывают и такие местные нарушения законности, которые, получив широкую огласку, сказываются на авторитете органов внутренних дел в масштабе всей страны. «Если безобразничает прохожий-пьяница, – писала газета “Советская Россия”, – то спрос только с него. Но когда неправильно ведет себя блюститель порядка, отвечает вся милиция»[106].
В-четвертых, всегда имеются люди, «обиженные» (с их личной точки зрения) органами внутренних дел. Они просто необъективны. Однако свою точку зрения они деятельно распространяют, и с этим нельзя не считаться[107].
Пытаясь выявить причину неявки свидетелей в зал судебного заседания, мы в ходе интервьюирования двух опрошенных из 80 получили ответ, что они не желали свидетельствовать вследствие антипатии к судебным органам. При контрольной проверке оказалось, что оба эти лица ранее были судимы (Южно-Сахалинск, 1970). При социологическом обследовании, проведенном в г. Омске, 5 человек (из 253 опрошенных) в качестве причины неявки свидетельствовать по собственной инициативе назвали антипатию к судебно-следственным органам.
Прежде чем продолжить изложение, нам кажется уместным сделать здесь следующую оговорку. Хотя автора интересует вопрос о расследовании уголовных дел органами внутренних дел, то есть о деятельности, осуществляемой в основном следователями, говоря об авторитете, мы не можем ограничиться только ими одними. Дело в том, что для подавляющего большинства граждан каждый оперативный работник – следователь; средне информированный человек не видит существенной разницы между инспекторами отдела службы и следователями, также носящими милицейскую форму. У подавляющего большинства граждан впечатление от органа внутренних дел едино. Именно поэтому отношение к следственному отделу (отделению, группе), а также отношение к инспекторам, ведущим дознание, зависит от отношения к органу внутренних дел в целом[108].
Здесь имеется и другая сторона вопроса: работая с населением, следователь должен уметь пользоваться не только своим личным авторитетом, но и авторитетом других служб (участковых инспекторов, госавтоинспекторов, сотрудников оперативных отделов и т. д.). Вот по этим причинам, исследуя вопрос о репутации как факторе активности, автор не ограничивается только фигурой следователя.
На авторитет каждого органа внутренних дел, на отношение населения к каждому следователю или иному сотруднику милиции прежде всего влияет их деловая репутация. Ее составляют следующие четыре стороны:
1) целесообразность действий сотрудников органов внутренних дел;
2) беспристрастность в отношении к каждому из граждан, вовлекаемых в сферу их деятельности;
3) результативность (эффективность) их деятельности;
4) соблюдение законных интересов граждан, обеспечение прав и интересов своих добровольных сотрудников.
О целесообразности действий административных органов как необходимом условии их авторитета М. И. Калинин говорил еще в 1922 году[109]. Сказанное им тогда остается в силе и поныне.
Деятельность органов внутренних дел неразрывно связана с применением (или возможностью применения) принудительных мер, санкций и т. д. Для того чтобы эти меры не только не вредили авторитету органов внутренних дел, но, напротив, способствовали его росту, они должны быть целесообразны не только внутренне, но и внешне – с точки зрения общественного мнения. Отмеченное выше единство общественных и правильно понятых личных интересов в социалистическом обществе создает условия для того, чтобы действия органов внутренних дел в оценке общественного мнения выглядели целесообразными. Однако эта возможность не всегда становится действительностью. Случается это то ли потому, что действия оцениваемых работников подчас на самом деле оказываются нецелесообразными, то ли (а это бывает значительно чаще) потому, что указанные работники не обратили внимания на то, чтобы целесообразность действий, очевидная для них, стала ясной и для окружающих.
По одному из уголовных дел в качестве обвиняемого проходил некто Гапоненко – инвалид, лишенный обеих ног. Прямо надо сказать, неблагодарный объект для ареста. Неизбежны толки: «калеку посадили… нашли с кем бороться…» Однако если найти способ довести до всеобщего сведения, что в результате подстрекательской и организаторской деятельности этого «убогого» совершили преступления (кражи) и были осуждены несколько групп подростков, едва достигших четырнадцатилетнего возраста, то целесообразность его ареста станет очевидной и для населения. И арест Гапоненко, который при других обстоятельствах мог бы вызвать нарекания в адрес следователя, породит одобрительное отношение к работникам, докопавшимся до глубинных причин преступлений, совершенных подростками.
К сожалению, бывает и иначе. В 1969–1970 г. ВНИИ МВД СССР, Омская высшая школа милиции МВД СССР и УВД Омского облисполкома провели социологическое обследование с целью выяснить мнение населения Омской области о работе милиции. Из 337 лиц (10,3 % от числа вернувших заполненные анкеты), по обращениям которых в милицию были приняты отрицательные решения, 74,2 % не получили убедительных разъяснений, по каким основаниям и причинам не были удовлетворены их просьбы (в Кировском РОВД г. Омска этот процент равен 92,1), 62 % не был разъяснен порядок обжалования отрицательного решения (в Кормиловском районе Омской области этот процент равен 80). Не случайно поэтому 32,6 % из этих же 337 человек убеждены, что отрицательные решения по их ходатайствам были приняты вследствие «халатного», «беспринципного», «бюрократического», «безынициативного» (в формулировках ответов граждан) отношения работников милиции к исполнению своих обязанностей, плохой работы дежурных частей и т. д.
Любопытно отметить, что, по мнению троих граждан, отрицательное решение по их делу было вызвано тем, что работники органа внутренних дел передали свои непосредственные обязанности общественности.
Перефразируя слова Иеремии Бентама, адресованные им судье, мы можем сказать: следователь, каждый инспектор органов внутренних дел должен не только быть беспристрастным, но и казаться таким. Названным работникам повседневно приходится сталкиваться с самыми разными людьми, разными по занимаемому ими положению, общественному, должностному, по образованию, национальности, неодинаковыми, наконец, по полу, характеру и внешнему виду. Одни из них могут быть симпатичны следователю, другие – безразличны, третьи – вызывать явную неприязнь. Но единственное различие, которое может допустить следователь в своем отношении к этим разным людям, – это указанные в законе различия, вытекающие из их процессуального положения. Все они должны найти в работнике внутренних дел внимательного и уважительного слушателя, пребывающего неизменно в ровном и хорошем настроении.
В 1969 году Министерством внутренних дел СССР издан специальный приказ «О вежливом и внимательном отношении работников милиции к гражданам». «В этом приказе, – пишет Н. А. Щелоков, – изложены основные морально-этические требования, предъявляемые ко всем сотрудникам органов внутренних дел…» И далее: «Работник милиции должен проявлять твердость, мужество и решительность в борьбе с преступностью и в то же время – глубокую заинтересованность в судьбах людей, обеспечивать их безопасность, защищать права, честь и достоинство каждого гражданина.
Именно такое отношение… вызывает признательность советских людей, создает вокруг органов милиции атмосферу доверия и поддержки, воспитывает их в духе уважения к закону, в духе добровольного сотрудничества с органами милиции в борьбе с правонарушениями»[110].
Известную сложность представляют отношения с обвиняемым. Трудно требовать от следователя уважения к убийце или растлителю малолетней. Однако необходимо, чтобы эмоции работника внутренних дел не препятствовали этим лицам полностью использовать свои процессуальные права.