Отсюда – требование к наличию живых деталей в информации следователя.
Составной частью отношения населения к преступлению является также отношение к потерпевшему, к жертве преступления[98]. Оценка гражданином потерпевшего может как увеличить его активность, так и уменьшить ее. Вообще-то убийство как одно из наиболее серьезных опасных преступлений вызывает большую активность граждан в оказании помощи расследованию. Но вот ситуация, когда личность убитого (его отрицательная оценка общественным мнением) свела на нет это общее правило. В г. Пласт Челябинской области был убит вор и признанный глава местных хулиганов некто Пролубин. Когда следователь и оперативные работники обратились к населению с просьбой помочь установить убийцу, то на их призыв никто не откликнулся. А наиболее откровенные в беседах заявляли: «медаль нужно дать тому, кто это сделал», «собаке – собачья смерть». Убийца – сожительница Пролубина – была арестована не благодаря помощи населения, а, скорее, вопреки его молчаливому желанию.
Сильно сказываются данные о личности потерпевшей на общественном мнении по делам об изнасиловании. Надругательство над малолетней удесятеряет активность, изнасилование женщины, ведущей развратный образ жизни или двусмысленностью своего поведения способствовавшей совершению преступления, может свести активность на нет.
В Киевском районе Москвы была изнасилована В. Возвращаясь с вечеринки, она подошла к группе пьяных парней в возрасте от 17 до 20 лет, согласилась с ними выпить, дала денег на водку, а затем пошла в подвал пить эту водку, где и подверглась насилию. Активность окружающих – нуль. Зато в другом случае почти все взрослое мужское население окрестных деревень откликнулось на призыв следователя принять участие в поисках и поимке преступника, изнасиловавшего девочку[99].
Как правило, посягательство на малолетнего или несовершеннолетнего вызывает более сильные эмоции у населения. Это и понятно: чем менее способен защищаться сам потерпевший, тем большую энергию проявят в его защите окружающие. Кроме того, здесь играют роль и родительские чувства, свойственные каждому нормальному человеку, опасения за своих собственных детей.
При прочих равных условиях активность граждан оказывается обычно минимальной, если потерпевший сам привел себя в состояние, сделавшее возможным совершение преступления. Это относится, например, к раздеванию пьяных.
Замечено также, что гражданин проявляет большую активность в тех случаях, когда потерпевшим оказывается знакомый или даже просто известный ему человек. В такой ситуации фигура потерпевшего из абстрактной становится более конкретной, и причиненное ему зло вызывает более сильные эмоции. Активность возрастает и в тех случаях, когда потерпевший, хотя и не знаком гражданину, от которого ожидается проявление активности, но является его сослуживцем, коллегой по профессии и т. п. В определенных условиях такие же результаты вызывает общность национальности[100].
Словом, во всех тех случаях, когда гражданин по тем или иным признакам найдет сходство между собой и потерпевшим, зачислит себя и потерпевшего в одну и ту же группу, его содействие расследованию и раскрытию преступления будет более энергичным.
Сила эмоций, возбуждаемых преступлением, зависит также от сравнительной ценности того блага, которого потерпевший лишился в результате преступления. Кража даже небольших ценностей у трудно живущей семьи способна подчас вызвать большую активность населения, чем кража более значительных ценностей у семьи обеспеченной. Вряд ли всколыхнет население кража имущества, нажитого, по общему мнению, нечестным путем.
Таковы факторы активности населения в расследовании преступлений, условно отнесенные нами к первой группе – отношение к преступлению.
Вторая группа факторов активности – отношение населения к органам расследования (авторитет органов внутренних дел)
Немаловажным фактором, влияющим на активность населения в деле оказания помощи следователям в борьбе с преступностью, является отношение трудящихся к органам МВД вообще, к конкретному органу и даже к определенному его сотруднику. Иногда это обстоятельство, выражающееся, собственно, в авторитете органов внутренних дел, может оказаться единственным, побудившим гражданина оказать содействие расследованию. В других случаях, напротив, неприязнь к определенному сотруднику милиции (а через него – и ко всем органам ВД) может привести к тому, что помощь так и не будет оказана, хотя прочие факторы побуждали гражданина к проявлению активности.
В решениях партии и правительства неоднократно подчеркивалась необходимость поддержания авторитета милиции среди трудящихся. «Прежде всего, – пишет министр внутренних дел СССР, – необходимо поднять авторитет каждого сотрудника милиции, престиж милиции в целом. Всем своим видом, своими действиями сотрудник милиции должен внушать уважение к Советской власти, представителем которой он является. Такое же уважение должен внушать и каждый орган милиции, милиция в целом»[101].
Уместно отметить, что зарубежные специалисты в области науки управления уделяют серьезное внимание анализу взаимоотношений между органами государственной власти и управления, с одной стороны, и населением, – с другой. Так, в интересной книге французского исследователя и публициста Б. Гурнея имеются специальные главы: «Служащий и общественность», «Улучшение отношений с общественностью». Автор приходит к довольно пессимистическим выводам: «Позиция французских граждан по отношению к органам государственного управления, – пишет он, – характеризуется двумя основными чертами: почти полным неведением и неблагоприятностью сложившихся мнений»[102]. По английским исследованиям шестидесятых годов, 83 % опрошенных заявили о своем уважении к полиции, 16 % выразили смешанное чувство, а 1 % имел мало или вовсе не имел уважения к полицейским. Любопытно, что процент критично настроенных подданных ее Величества наиболее высок среди молодежи (возрастная группа 18–25 лет), водителей автотранспорта и горожан[103].
В социалистическом обществе отношение граждан к милиции, прокуратуре и суду определяется прежде всего тем, что эти органы защищают порядок, угодный всему народу в целом. Именно поэтому отношение народа – и это подтверждается материалами социологических обследований – к органам внутренних дел характеризуется, как правило, духом сотрудничества.
Однако мы слишком бы упростили вопрос, если бы, характеризуя отношение населения к сотрудникам и органам внутренних дел, ограничились сказанным.
Существует еще целый ряд частностей, которые корректируют это общее правило, когда речь идет о конкретном человеке или органе. В силу этого отношение каждого гражданина к органам внутренних дел представляет собой весьма сложный комплекс впечатлений, умозаключений, чувств. И чем более частный случай мы берем, тем более вероятной становится возможность, что мы встретимся с отклонениями от общей тенденции. Именно поэтому, хотя для большинства трудящихся характерно благожелательное отношение к органам внутренних дел, мы не должны упускать из виду и того факта, что некоторые граждане, нередко как раз те, в чьей помощи мы испытываем потребность, нуждаются в соответствующем идеологическом и психологическом воздействии, прежде чем они примут участие в расследовании. Тому много причин.
Во-первых, из общефилософского положения о том, что сознание, как правило, отстает от бытия, следуют два вывода, касающиеся отношения населения к органам внутренних дел:
а) общественное представление об органах внутренних дел, и в частности, о следователях МВД, в каждый данный момент отражает не сегодняшние, а вчерашние органы;
б) еще не у всех граждан нашей страны изжито пренебрежение к милицейской работе.
Настороженное отношение к такого рода деятельности уходит своими корнями еще ко временам возникновения государства, обязательной функцией которого является охрана общественного порядка и общественной безопасности[104].
Это утверждение автора, сделанное еще в 1964 году в своем диссертационном исследовании, вызвало резкую критику, что заставило нас вновь продумать проблему. И мы вновь приходим к выводу, что среди определенной части членов социалистического общества бытуют пренебрежительные взгляды на милицейскую работу. Оттого, что мы закрываем глаза, то или иное отрицательное явление не перестает существовать. Частный, но весьма показательный факт. В центральном аппарате МВД и в вузах Министерства для ряда лиц существует фактическая альтернатива в выборе звания (милиции или внутренней службы). Большинством эта альтернатива решается в пользу звания офицера внутренней службы.