Кир был таким живым и открытым. Ничего не стеснялся, я даже завидовала такой беззаботности. Ничего из себя не строил.
Его глаза, губы, руки… Я улетала рядом с ним. Давно такого не испытывала. Наверное, со школьной скамьи. В моих прошлых отношениях с Артемом все было совсем не так. Лаконично, по-взрослому, без розовой мути и нежностей.
Наверное, я влюблялась. А, может, уже влюбилась. Мозг пока еще отказывался принимать такие мысли. Мозг усиленно работал.
О своих отношениях с Кириллом я никому не рассказывала, даже Машке, хотя она догадывалась, когда я с раскрасневшимися щеками влетала в аудиторию на очередную консультацию перед экзаменом.
Пару раз Кирилл предпринимал попытки познакомить меня со своими друзьями, но я отказывалась, ссылаясь на неотложные дела. Он все понимал, недовольно поджимал губы и уходил один.
Но все хорошее не вечно. Иногда мы сами в этом виноваты.
В этом году июнь выдался достаточно жарким. Моя белая блуза липла к телу, пока я сидела на экзамене. Жутко волновалась, но все же сдала на отлично.
Еще утром мы списывались с Кириллом, и он сказал, что сегодня не сможет встретиться со мной, уедет к родителям на дачу. И поэтому после экзамена я вместе с группой согласилась отправиться в кафе, чтобы отпраздновать окончание очередного экзамена.
Когда все, наконец, отстрелялись, выходим большой компанией из здания. Шум, гогот. На крыльце полно студентов. Сегодня у многих экзамены.
Прямо у основания широкой лестницы, ведущей с крыльца стоит Кирилл.
Улыбается и машет мне. На нем просторная серая майка с бело-красной эмблемой известного бренда и светло-голубые джинсы с подворотами. Волосы небрежно убраны со лба солнцезащитными очками, открывая глаза.
Он вызывает интерес. Он привлекает внимание.
А еще мы движемся всей компашкой прямо в его сторону. Вырулить некуда.
Меня холодным потом пробирает, когда подходим вплотную.
— Привет — пытается считать эмоции, заглядывая в глаза. Тянется ко мне, но я тут же отшатываюсь, отступая на шаг. — Я пытался позвонить, но у тебя телефон отключен, поэтому решил приехать.
Вспоминаю, что выключила его перед экзаменом, а потом совсем про него забыла. Бегло оглядываюсь на однокурсников, с интересом разглядывающих парня.
Машка лыбится. Вперед выходит Дима Козырев.
— О, знакомые люди — косится на меня с хитрой ухмылкой.
— Уль — тыкает меня в плечо подруга, Аня. — Может, представишь?
И почему всем есть дело? Какого они вообще лезут? Злость накрывает меня в перемешку со стыдом. Да, именно со стыдом. Будто в сложившейся немой сцене, действительно, есть что-то постыдное.
Я даже чувствую, как бледнеет моя кожа.
— Это Кирилл — выцеживаю из себя. Только на это смелости и хватило.
— Я ее… — собирается ответить Кирилл, но я, ведомая паникой, успеваю опередить.
— Сосед снизу — заканчиваю фразу. — Мы просто живем в одном доме.
— Ммм — недоверчиво и как-то разочарованно мычит Аня.
— Снизу? — хмыкает Козырев, и я убить его готова. — А сверху бываешь?
Господи, ну, и козел!
Желваки у Кирилла напрягаются.
— А ты, я смотрю, невъебенный юморист?
— Че ты сказал? — рыпается Козырев.
— Димас — Мишка Дронов, наш одногруппник, оттаскивает его за рукав футболки. — Остынь. Пойдем — и уводит друга за собой в сторону остановки.
— Молокосос, твою мать — долетают до нас слова Козырева.
Большинство уходят следом, но некоторые остаются.
Даша и Аня вопросительно пялятся. Машка тоже с открытым ртом разглядывает нас. Понятно, что хочет что-то сказать или спросить. Она знает больше остальных моих подруг, с любопытством рассматривающих сейчас Кирилла. А еще я понимаю, что она злится. Злится на меня.
— Девчонки идите, я догоню — прошу подруг и пытаюсь изобразить спокойствие, хотя внутри землятрясение десять из десяти.
Я не хотела, чтобы все получилось так. Мне просто нужно время.
— Ладно, решайте тут свои соседские дела — язвит Маша, выделяя слово "соседские". — Чего застыли? — рявкает на остальных девчонок. — Поехали уже — и уводит их за собой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кир провожает подруг взглядом, а потом поворачивает голову ко мне.
— Значит просто сосед? Ты не рассказала своим подружкам, что у тебя теперь парень есть?
— Нет, не рассказала — выплескиваю на него все напряжение. — И не нужно меня подгонять. Я еще не готова. И зачем ты вообще сюда явился? Не мог подождать меня дома?
— К чему ты не готова? — выходит из себя и делает головой выпад в мою сторону. — И не нужно со мной тоном училки разговаривать.
— Что за бред? Какой тон? — кривлюсь в ответ.
— Это ты несешь бред — обхватывает мое лицо ладонями. — Вот скажи, я — лох какой-то? Может, урод? Придурок? Не хочешь знакомиться с моими друзьями, не рассказываешь своим. Какого черта?
Хочу прокричать ему в лицо, что мне стыдно. Я не в своей тарелке рядом с ним, и никак не могу с этим справиться. Мне просто нужно время.
Но в ответ лишь молчу.
— Оглянись вокруг! — Кир прододжает напирать. — Взрослые мужики мутят с малолетками, молодые пацаны встречаются с бабками. Парни с парнями. А у нас лишь разница на три сраных года. Я уже не школьник. Мне восемнадцать. Я — совершеннолетний, твою мать! Так в чем тогда проблема?
— Зачем ты меня торопишь, Кир? Что изменится, если они узнают про тебя, про нас?
— Все изменится. Ты не воспринимаешь меня всерьез. Скрываешь от свои подруг. Для тебя эта игра? Долбаное развлечение?
— Нет.
— Нет? — нервно усмехается. — Тогда почему ты не представила меня, как своего парня? Стыдишься меня? Я не тот, кого показывают подружкам? Кем хвастаются, да? Скажи честно.
Столько разочарования в его глазах. Я тону в нем. Но он прав, мне стыдно. Слишком уж зависима от чужого мнения.
— Ты давишь на меня — убираю его пальцы со своего лица. — Я никогда не хвасталась своими парнями, но ты… Я не знаю, Кир — выдыхаю, жмурясь.
Никак не могу подобрать правильных слов.
— Ладно — отсутпает на шаг. — Я все понял.
— Кир — подаюсь вперед за ним, но тот лишь выставляет перед собой ладонь.
— Нет, отвали. Не ходи за мной — вскидывает голову к небу, а потом на меня. — Нужно быть полнейшим мудаком, чтобы влюбиться в тебя.
Я смотрю на удаляющуюся спину. Слезы застывают в уголках глаз, слепят, размывают картину.
Нужно было сорваться с места, побежать за ним, остановить, обнять. Сказать, что все не так. Я тоже люблю. Я хочу быть с ним. По-настоящему. Если вернуть время вспять, я бы так и поступила.
Но момент был упущен.
Глава 21
Кир не отвечал на звонки и сообщения, но я знаю, что он переехал. Очень по-взрослому, просто свалить. Его отец уже через неделю сам меня нашел и вручил небольшой тетрадный сверток с адресом внутри.
И вот уже несколько дней эта чертова бумажка прожигает мои ладони, но я упорно отказываюсь ее разворачивать. Хоть и тянет. И невыносимо больно. Я скучаю так сильно… Не ожидала, что будет настолько плохо.
Все валится из рук, крошится. Только экзамены и помогли отвлечься от бесполезных мыслей и метаний.
Кирилл сам все оборвал. Так зачем я думаю о нем?
— Тебе просто нужно закрыть этот гельштат. Вы не поговорили, не расстались окончательно, ничего не выяснили. Вот тебя и мутит — говорит Машка, потягивая мохито в кафешке, куда девчонки меня насильно вытянули.
Я понимаю, она права. Но у меня коленки трясутся только от мысли, что я заявлюсь к нему домой сама.
— А, может, помиритесь, наоборот — подмигивает Аня. — Он вообще-то классный. Зря ты скрывала, Уль.
Смотрю на стол и чувствую, как по щеке ползет слеза. Медленно протаривает себе дорожку.
— Сама подумай, чего хочешь и ждешь — вздыхает Даша. — В конце концов, чего ты теряешь?
— Думаете, стоит поехать к нему? — с надеждой оглядываю подруг.
Машка тут же улавливает мой позыв и улыбается.
— Думаю, нам стоит выпить еще по бокалу и заказать тебе такси — подзывает официанта.