Читать интересную книгу Евангелия и второе поколение христианства - Эрнест Ренан

Но вследствие этого Евангелие Марка нельзя считать менее историческим, чем другие; совершенно наоборот. Все в высшей степени оскорбляющее нас имело большую важность для Иисуса и его учеников. Римский мир еще более, чем еврейский, был жертвой подобных заблуждений. Чудеса Веспасиана составлялись по тому же образцу, как и Иисусовы в Евангелии Марка. Слепой и хромой останавливали его в общественном месте, умоляя исцелить их. Он исцелял первого, плюнув ему в глаза, а второго - наступив ему на ногу. Петр, по-видимому, был особенно поражен подобными чудесами и, вероятно, напирал на них в своих проповедях. Оттуда и особый характер произведения, написанного под его влиянием. Евангелие Марка более биография, написанная с верой, чем легенда. Характер легенды, туманность обстоятельств, мягкость контуров поражают в Евангелиях Матфея и Луки. Здесь же, наоборот, все взято с живого, чувствуется, что имеешь дело с воспоминаниями.

Господствующий дух в этой книжечке - дух Петра. Во-первых, Кифа играет в ней важную роль и почти всегда стоит во главе апостолов. Автор не принадлежит к школе Павла, но вместе с тем он во многих случаях более приближается к его направлению, чем к направлению Иакова, своим равнодушием к иудейству, ненавистью к фарисейству и своей горячей оппозицией принципам еврейской теократии. Рассказ о хананеянке, указывающий ясно на то, что язычник может спастись, если уверует, будет смиренным и признает прошлые привилегии дома Израиля, вполне согласуется с ролью Петра в истории центуриона Корнилия. Впоследствии Павел считал Петра недостаточно решительным, но тем не менее Петр первым признал призвание язычников.

Далее мы увидим, какого рода изменение нашли нужным внести в этот первый греческий текст Евангелия и как, благодаря этим изменениям, появились Евангелия от Матфея и Луки. Важным фактом примитивной христианской литературы является то, что исправленные и расширенные тексты не повели к исчезновению первоначального текста. Маленькая книжечка Марка сохранилась и скоро, благодаря удобной, но вполне ошибочной гипотезе, сделавшей из нее "божественное сокращение" попала в таинственное число четырех Евангелий. Осталось ли Евангелие Марка вполне чистым от всяких изменений, читаемый нами теперь текст есть ли первое греческое Евангелие в чистом виде? Весьма возможно, что когда сочли нужным, при составлении новых Евангелий, носящих другие имена, взять за основание Марка, тогда же подправили и само Евангелие Марка, оставив ему старое имя. Многие частности заставляют предполагать некоторого рода обратное влияние на текст Марка Евангелий, составленных по Марку.

Но все это сложные гипотезы, ничего не доказывающие. Евангелие Марка представляет нечто вполне целое и, не считая некоторых деталей, в которых расходятся манускрипты, не считая маленьких поправок, без которых не обошлось ни одно из христианских писаний, в него, по-видимому, внесено мало сколько-нибудь значительных изменений с тех пор, как оно было составлено.

Характерной чертой Евангелия Марка является отсутствие в нем с самого же начала генеалогии и легенд, относящихся к детству Иисуса. Если бы в нем был пробел, который необходимо было пополнить для правоверных читателей, то именно этот; однако, остереглись внести в него подобные дополнения. Многие другие частности, стеснительные с точки зрения апологетов, не были исключены из него. Единственно только рассказы о воскресении носят на себе следы поправок. Лучший манускрипт останавливается на словах ЕФОВОУNТОГАР (XVI, 8). Однако, невозможно, чтобы первоначальный текст оканчивался таким обрывчатым образом. Вероятно, там находилось нечто несоответствующее существовавшему тогда взгляду; его отрезали; но оборвать на efobounto gar было неудобно, стали придумывать различные заключительные параграфы, из которых ни один не был достаточно авторитетен, чтобы устранять из манускриптов другие.

Из того, Матфей и Лука опускали тот или другой параграф, имеющийся у Марка, заключать, что эти параграфы не находились первоначально у Марка заблуждение. Вторичные составители выбирали и опускали, руководимые инстинктом художественности и требованиями единства своего произведения. Имели смелость утверждать, например, что описание Страстей отсутствовало в первоначальном Евангелии Марка, так как Лука, следовавший ему до тех пор, оставляет его в рассказе о последних часах Иисуса. В действительности же, Лука в описание Страстей взял себе другого руководителя, более трогательного и более символического, а Лука был слишком хороший художник, чтобы смешивать краски. Страсти Марка, наоборот, самые достоверные, самые древние и самые исторические. Вторая редакция в подобных случаях всегда более очищена и в ней сказывается влияние предшествующих предвзятых мнений. Черты, точно определяющие, не имеют большого значения для поколений, не знавших первоначальных участников. Для них всего важнее рассказ с округленными контурами и знаменательный во всех своих частях.

По всем данным Марк писал свое Евангелие после смерти Петра. Папий предполагает то же самое, говоря, что Марк писал "по воспоминаниям" слышанное им от Петра. То же самое говорит и Ириней. Если признать единство и целость всей книги, то это явиться неоспоримым доказательством, так как там имеются явные намеки на катастрофу 70-го года. Автор вкладывает в 13 главе, в уста Иисуса род откровения, в котором пересекаются предсказания о взятии Иерусалима и о будущем конце мира. Это маленькое откровение, по нашему мнению, составленное отчасти с намерением понудить верных переселиться в Пеллу, распространилось в Иерусалимской общине около 68-го года. Конечно, в то время оно не заключало в себе пророчества о разрушении храма. Автор иоаннического Апокалипсиса, хорошо знакомый с христианским миром, еще не верил к концу 68 или к началу 69 годов в возможность разрушения храма. Совершенно естественно, все составители сборников, слов и рассказов о жизни Иисуса, принявшие упомянутое нами откровение за пророчество, изменили его сообразно произошедшим событиям и вложили в него точное предсказание разрушения храма. Вероятно, в первой редакции еврейского Евангелия уже находилась речь Иисуса, заключавшая в себе это откровение. В еврейском Евангелии, конечно, имелся также и параграф, относящийся к убийству Захарии, сына Варахиина, зародившийся в предании около того же времени, как вышеупомянутая речь с откровением. Марк, конечно, не упустил такого характерного эпизода. Марк предполагал, что Иисус в последние дни своей жизни имел ясновидение о гибели еврейской нации и принял время ее гибели показателем того, сколько времени должно пройти до его второго пришествия. "В те дни катастрофы увидят сына человеческого..." Подобное выражение ясно указывает, что, когда автор писал, разрушение Иерусалима совершилось и совершилось еще недавно.

С другой стороны, Евангелие от Марка составлено ранее, чем умерли все очевидцы жизни Иисуса. Отсюда ясно видно, в каких узких границах находится время возможного составления этой книги. Многое указывает на первые годы затишья, последовавшие за иудейской войной. Марк в то время мог быть немного старше пятидесяти пяти лет.

По всей видимости, Марк составлял свой первый опыт греческого Евангелия в Риме; это Евангелие, несмотря на все его недостатки, заключало в себе все существенные черты предмета. Таково древнее предание, и в нем нет ничего невероятного. Рим после Сирии был главным пунктом христианства. Латинизмы встречаются у Марка гораздо чаще, чем в каком-либо другом изложении Нового Завета. Библейские тексты, на которые он ссылается, близки к текстам Семидесяти Толковников. Многие частности указывают на то, что автор имел в виду читателей, мало знакомых с Палестиной и еврейскими обычаями. Точные цитаты из Ветхого Завета, сделанные самим автором, сводятся все к одной; пояснительные рассуждения, характеризующие Матфея и даже Луку, отсутствуют у Марка; слово Закон ни разу не вышло из под его пера. Ничего не дает повода думать, что к другому значительно отличающемуся от разбираемого нами произведения относились слова Presbyteros Joannes, сказанные Папию в первые годы второго столетия: Presbyteros говорил еще следующее: "Марк стал толмачом Петра, записал точно, но без всякого порядка, все, что вспомнил о словах и делах Христа. Сам он не слышал и не сопутствовал Господу; но впоследствии, как я уже говорил, он сопутствовал Петру, который составлял свои didascalies, соответственно требованием минуты, а не с намерением создать сборник речей Господних". Марк нисколько не виноват в том, что написал небольшое количество вещей, как он их помнил; он имел единственную заботу: не упустить ничего слышанного им и не внести ничего ложного.

Глава 8. Христианство и империя под властью Флавия

Иудейская война не только не уменьшила значение евреев в Риме, но в некоторых отношениях увеличила его. Рим был самым еврейским городом в мире, он наследовал все значение Иерусалима. Иудейская война пригнала в Италию тысячи рабов евреев. Между 65 и 72 годами, захваченные во время войны пленники продавались массами. Притоны разврата были полны евреями и еврейками самых знатных фамилий, что дало повод образованию легенд о романических встречах.