снова вздохнул банник.
— Может, и вправду — издать указ, чтобы парились от души, а? — я посмотрел на Сытина.
Глаза у него удивлённо полезли на лоб.
— Да шучу я! Так чем тебе помочь-то, банник?
— Выходит, что ничем, — развёл руками банник. — А может, в гости ко мне заедешь? В баню! Я тебя так напарю, как ты в жизни не парился!
Глаза его загорелись сумасшедшей надеждой.
Тоже мне, энтузиаст!
— Погоди-ка, — вдруг сказал дед Миша. — А ты сам к нам не хочешь переехать?
— Дед, ты чего? — удивился Сытин.
— А что? — ответил прадед. — Хороший банник — это специалист. Его беречь нужно. А у нас и вовсе никакого нет. Самому баню топить приходится.
— Да вы что? — задохнулся от счастья банник. — Вы это серьёзно? Вам банник нужен? И чтобы париться по-настоящему?
— Нужен! — подтвердил прадед. — И ты, Васька, не спорь!
— Да я и не спорю, — пожал плечами Сытин.
— Спасибо, князь! — банник вскочил со стула и поклонился.
Я тоже подскочил.
— Ну-ка, перестань! Что ты здесь цирк устроил? При чём тут я вообще? Деду Мише спасибо скажи.
— Спасибо, дед Миша! А где у вас баня? Покажешь?
Банник аж приплясывал от нетерпения. Сухие берёзовые ветки веника радостно топорщились в разные стороны.
— Пойдём, покажу, — сказал ему дед Миша.
— А я сразу и истоплю! К обеду будет готова!
— Да там дрова не колоты.
— Я наколю! Ты мне только топор дай и сам не мешайся! Князь! Я квас холодный приготовлю! А если не один надумаешь пойти, а с девкой — так только свистни! Я можжевельничка запарю. Такой аромат в бане будет, такой пар целебный! Ух, он и силу придаёт! Девка довольна будет!
Глашка покраснела, а Сытин снова загоготал.
И чего ржать? Хорошее же дело!
Прадед и банник свалили во двор.
Ну, слава богам! Хоть одного осчастливили. Да и нам польза.
Я потянулся, предвкушая жаркую вечернюю баню. С можжевельником, само собой!
— Ну, вот и мне от твоего княжения польза, — улыбнулся Сытин. — Теперь о баньке можно не беспокоиться! Что, Немой? Тяжелы государственные дела?
Не то слово, бля!
Я вытер вспотевший лоб.
— Всё на свете делается к лучшему, — неожиданно сказал Мыш. — А если кажется, что это не так — надо просто изменить свой взгляд. Немой? А мне можно в баню с можжевельником?
— Мыш, и ты туда же? Ну, какого хера ты меня спрашиваешь? Хочешь в баню — иди в баню! Ты свободная нечисть.
— Мой тебе совет, Немой — не заигрывайся в демократию, — сказал Сытин. — Взялся княжить — на тебе и ответственность.
Во как!
Я поймал умоляющий взгляд болотника и кивнул ему.
— Всё в порядке. Давай, рассказывай — в чём проблема?
Болотник тоже шумно вздохнул.
— Так я и говорю. Клюквенное болотце у меня. Небольшое — так вот пять километров, а так вот — семь.
Ни хрена себе — небольшое!
— Ягода хорошо родится. В прошлом году телегами возили. И мёд есть на островках. Но я туда людей не пускаю, тропинки запутываю. Если тебе, княже, вкусного мёду надо — я привезу!
— Клюква и мёд — это хорошо, — мягко сказал я. — А жалуешься на что?
— Так ручей перекрыли!
— Какой ручей? Объясни по порядку.
— Из моего болота ручей течёт. Прямо в речку Лопухинку впадает. А оттуда — дальше, в Тяготу и так до самого Волхва. А они ручей перекрыли. Мельницу строят.
— Кто «они»?
— Так лопухинцы! Жители деревенские!
— Ага. И что?
— Как что, — развёл руками болотник. — В болоте вода копится!
— А это разве плохо? — удивился я. — Что за болото без воды?
— А чего же хорошего? Трясина появляется. Весной лося засосало — не успел вытащить. Скоро вместо болота озеро будет. Лес вокруг затопило. А лешие мне выговаривают — болото-то моё.
— Так!
Я шумно выдохнул.
— Но ведь мельница людям тоже для дела нужна. Не просто так они её строят.
— Так и болото тоже нужно. Где же мне жить? Да и не только во мне дело. Знаешь, сколько у меня зверей кормится? Прорва! А птиц! Тетерева всю зиму клюкву клюют! Затопи болото — и чем им питаться?
— А в другом месте нельзя мельницу построить?
— Можно! — сказал болотник. — я уже старосте говорил, а он и слушать не хочет. Помалкивай, говорит, нечисть, пока на вилы не посадили!
Хера себе, порядки!
— Похоже, придётся съездить в Лопухинку, — задумчиво сказал я.
— Поедем! — обрадовался болотник. — Скажи ты им, что так не делается!
— Погоди, Немой! — вдруг остановил меня Сытин. — Это дело серьёзное. Люди в Лопухинке не тебе подчиняются, а князю Всеволоду. Надо тебе сперва с ним поговорить.
А ведь прав Сытин.
— Ну, так схожу и поговорю, — сказал я. — В чём проблема-то? Только штаны переодену.
И тут в ворота снова постучали. Я со вздохом поднялся со стула.
— Михалыч, а у меня неприёмные часы могут быть? Чтобы нормальной жизнью пожить, а не княжеской?
Сытин засмеялся:
— Так возьми и назначь.
— И назначу! — пригрозил я неизвестно кому и пошёл к воротам.
За воротами нетерпеливо топтался молодой светловолосый паренёк в красном кафтане княжеского дружинника. Глаза у него были необычные — почти чёрные, цвета переспелой вишни.
— Чего тебе? — спросил я его.
— Приглашение от князя Всеволода князю Добрыне Немому, — браво ответил паренёк.
— Ну?
— Что «ну»? — удивился дружинник. — Князя позови! Или впусти меня к нему!
— Я — князь.
Паренёк недоверчиво оглядел мою помятую рубаху и штаны с дыркой на колене.
— Ты точно князь?
Я хотел было ругнуться, но махнул рукой.
— Иди за мной! Только с тропинки не сходи.
Я провёл дружинника в столовую и попросил Сытина:
— Михалыч, подтверди ему, что я князь. А то он мне на слово не верит.
— Я верю! — дружинник покраснел. — Служба такая.
— Ну, так что там у тебя?
— Князь Всеволод приглашает князя Добрыню Немого к себе в терем на заседание боярской думы.
— Когда? — спросил