- Как ты? - спрашиваю дрожащим голосом, - идти сможешь?
- Вперед, - выдохнул слабым голосом, и, опираясь об меня, подтолкнул нас в сторону дома.
Мы едва успели забежать за амбар, как наткнулись на Марка.
- А я вас ищу везде! - его тон не предвещал ничего хорошего, но он быстро осекся, увидев нас поближе.
- Косте нужна помощь, - пискнула я брату и тот мигом оказался рядом.
Забрал Костю, помог ему опереться на себя, спешно потащил в сторону нашего дома, по пути задавая миллион вопросов.
- Все... потом, - хрипло прервал Кот их поток, совсем обмякая.
Я тут же подхватила его под вторую руку и мы вдвоем втащили его в гостиную, в которой столкнулись с родителями.
- А это еще что такое? - папа посуровел мгновенно, так быстро, что я и икнуть от страха не успела. - Что произошло?
Он помог нам уложить Котика на диван и бегло осмотрел его тело.
- Лежи, не двигайся, сынок. Маргарита, аптечку. Ту самую, - конкретизировал хмуро, и мама молча кивнула и выскочила из гостиной.
- Двое за амбаром. Обижали Лилю. Возможно, там еще...
Марк побледнел и поднял дикий взгляд на меня, а отец сосредоточенно кивнул. Обернулся, очень пугающим взглядом ощупал меня.
- Держи его голову, не давай отключаться, - бросил, и повернулся к Марку, которому молча кивнул на выход.
Они выбежали из дома.
- Мне так жаль, - всхлипнула я, как только мы с Костей остались наедине.
Он не ответил. Я не могла понять, услышал ли. И тут же вспомнила указание папы - не давать ему отключаться.
- Костенька, пожалуйста, - вместо мягкого голоса с моих губ сорвался очередной всхлип, - слушай мой голос, хорошо? Давай я тебе расскажу что-нибудь. Я бы рассказала тебе, как мне бесконечно жаль, но боюсь тебя разволновать еще сильнее. Хочешь, я тебе спою? А то ты всегда поешь, ведь так нечестно.
Я болтала всякую чушь, пока мозг лихорадчно вспоминал текст хоть одной песни. В стрессе все как стерлось из головы, было состояние полного опустошения и отупения. Заставила взять себя в руки и стала напевать что-то негромко, пока не услышала голос мамы за спиной.
- Это не помогает, Лилечка. Ты своим мурлыканием его только усыпишь. Пусти меня.
Я отодвинулась, позволяя маме занять место рядом с ним. Папа всегда хотел, чтоб мама стала медстестрой, говорил, что у нее талант лечить и забирать чужую боль. Я как никогда хотела увидеть это чудо сейчас. В детстве мама всегда нас “латала”. Обрабатывала порезы и синяки, лечила неприятные болячки. Сейчас я готова была отдать все, чтоб она забрала боль Котика.
Я так внимательно наблюдала за ней, что не слышала, как вернулись Марк с папой.
- Что там? - спросила у них мама, не отрывая взгляд от Кости.
- Никого. Найдем. Глебу набрал, он едет, всех на уши поднял по району. Далеко не уйдут.
Папа подошел к дивану и присел рядом с мамой.
- Били профессионально, - заключил, с нескрываемой яростью проследив места синяков. - Двое на одного, шакалы.
- Не представляю, как он выстоял и смог ее вывести, - качает головой мама, и я слышу, что ее голос дрожит. - Один этот удар, - кивнула на синяк на груди, - и это стопроцентный нокаут. Как он встал после него?
- У меня не было выбора, тетя Маргарита, - хриплый голос Кости заставил мои глаза широко распахнуться. - Я единственное, что стояло между ней и ними. Я не мог...
- Чшш, сладенький, - мама ласково погладила его волосы и мягко улыбнулась. - Ты герой. Выпей это, и ты проспишь до утра как младенец. Боль уйдет.
Костя послушно выпил то, что ему было предложено, и прикрыл глаза.
В этот момент папа повернулся ко мне.
- Это я виновата, - каюсь тут же, без обиняков. - По моей беспечности и вине все произошло. Я осознаю это и готова понести наказание.
17 глава
Костя
Проснулся и первой, кого увидел, когда открыл глаза, была мама.
- Мам, это уже не смешно, - бурчу недовольно.
- Не ругайся, я только что зашла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Скептически щурюсь. Как же. Третью ночь не спит и тут ночует, как будто боится, что не проснусь. Хотя я в полном порядке, за исключением фингала, легкого ушиба ребра и пары синяков на теле. Не знаю, что за волшебные мази были в той аптечке у тети Маргариты, или это она волшебница, но на ноги она меня поставила на ура. Оклемался быстро.
Лилю с тех пор не видел. Папа говорил, что она взяла всю вину на себя и извинилась перед всеми родителями, а после дядя Матвей провел с ней беседу, напомнив о безопасности, и посадил под домашний арест.
- Не помешаю?
Поднимаю взгляд на дверь и вижу заглянувшего в комнату Солова.
- Нет, заходи, дорогой, - улыбается ему приветливо мама. - Котик как раз проснулся.
- Вообще-то я хочу украсть его на свежий воздух. Погода хорошая сегодня. Мама говорит, неплохо было бы уложить его в ее любимое кресло во дворе и дать подышать воздухом всласть - это ее прямая цитата.
Я хмыкаю и пытаюсь присесть, но это действие отзывается тупой болью в корпусе.
- Я помогу, - тут же вызывается Марк, видимо, увидев, как я скривился. - Не волнуйтесь, тетя Мара, за мной будет как за каменной стеной.
- Я в тебе не сомневаюсь, - кивает мама доброжелательно Марку и отпускает нас.
- Сама поспи, - говорю ей, нахмурив брови, - ты уставшая.
- За меня не беспокойся, - отмахивается как обычно.
Мне остается лишь закатить глаза. Упрямая как бык. Как у папы только хватает сил с ней договариваться?
Мы добрались до внутреннего двора нормально. Марк не солгал, за ним действительно как за каменной стеной. Не знаю как, но было стойкое ощущение, что он взял весь мой вес на себя, и все, что мне оставалось - передвигать ногами в помощь.
На столике около кресла стоит поднос с едой. Травяной чай благоухает на всю округу, рядом булочки с корицей, мои любимые.
- Передай маме спасибо, - говорю тут же, обрадовавшись булкам как ребенок.
В детстве тетя Маргарита часто их пекла. Они у нее получаются так вкусно, что я готов был лопать их целыми противенями.
- Это она передавала тебе спасибо. Сам знаешь за что.
- Глупости, - тут же фыркнул я.
Я не считаю, что совершил какой-то героический поступок или у меня был выбор ничего не делать. Я должен был защитить ее. Это естественно, как дышать. И благодарить тут не за что.
- Не глупости, - не соглашается со мной Марк. - Я оплошался. Если бы не ты, это все могло закончиться...
Он не договаривает, и не нужно. Я был там. Прекрасно понимаю, чем могло закончиться, и визуализировать это не хочу. Да не могло, не случится никогда такого с ней. И точка.
- Проехали. Лучше расскажи что-нибудь хорошее.
- Папа отправился в город. Останется там на пару дней, пока они с Глебом разбираются во всем этом. Эти двое больше никому не навредят, это однозначно. Оба совершеннолетние, она будут отвечать по всей тяжести проступка.
- Кто такие? - спрашиваю, хотя не уверен, что хочу знать.
- Местные. Заприметили ее, когда они ездили от ветеринарного на пастбище. Сюда пробрались под шумок, когда узнали, что у нас тусовка.
- Ты хочешь сказать, что это было спланировано? - я дернулся и это мгновенно отозвалось резкой болью.
- Не скачи, - вздохнул Марк, положив свою огромную ладонь мне на плечо и максимально деликатно для своей комплекции уложил меня назад в кресло. Раздраженно кивнул на поднос. - Ты чай пей и ешь, мама утро убила чтоб твои любимые булки испечь, расстроится. Больше подробностей я все равно не знаю, отец приедет и расскажет все, что узнает.
Я кивнул, хотя внутри все горело. Какие же отмороженные ублюдки. Как же сильно я жалею, что не разукрасил их хотя бы так же, как они разукрасили меня. А лучше того хуже.
- Костя, жри давай. Не варись в этом дерьме, у тебя все на лице написано. Не стоит оно того.
- Как она? - прерваю я его и беру таки булку, чтоб не ворчал и не менял тему.