– Какая глупая у вас мама, – сказала я, когда Грэм нервно облизал мне ухо. – И как я была неправа. – Мне было так стыдно, что я заподозрила Питера, особенно теперь, когда на него свалилось столько проблем. Я чувствовала себя низкой, подлой, почти порочной. Отныне, приняла я решение, всегда буду доверять Питеру. Затем я отправилась на кухню и сварила себе чашку кофе, настоящего кофе, чтобы отметить. Крепкий аромат «Арабики» наполнил воздух, я расслабилась и принялась дальше листать журнал Лили, когда услышала телефонный звонок.
– Привет, Фейт, – сказала Сара. – Я просто хотела поблагодарить тебя за тот прелестный вечер на прошлой неделе. Я получила огромное удовольствие, – сердечно добавила она. – Замечательно, что удалось повидать детей – они так выросли.
– Да, выросли, – согласилась я с грустной улыбкой.
– И мне понравилось, что ты устроила вечер как сюрприз для Питера.
– Я хотела немного его порадовать, – объяснила я. – Наверное, он рассказал вам, сколько у него проблем на работе.
– Да, – ответила она. – Он позвонил мне вчера вечером. Я уверена, что все в итоге сложится благополучно, но сейчас он немного расстроен.
– Да, расстроен, – согласилась я и продолжала чрезвычайно оживленно, о чем позже пожалела, – он даже забыл, что у нас годовщина свадьбы, чего прежде с ним никогда не бывало.
– Ну! – со смехом воскликнула Сара. – Он забыл и о моем дне рождения!
– Что? – Мне показалось, будто я лечу в шахту. – Извините, Сара, что вы сказали?
– Он забыл о моем дне рождения, – повторила она. – А обычно он такой внимательный. Я, конечно, получила вашу открытку и эту прелестную рамку, но Питер обычно присылает что-нибудь еще, от себя лично, но в этот раз впервые он этого не сделал. Ни одной вещицы. Но, пожалуйста, не говори ему об этом, – поспешно добавила она. – Сейчас у него достаточно своих забот.
– Значит, вы не получили? – чуть слышно начала я.
– Не получила чего?
– Вы не получили никаких?.
Внезапно я услышала в трубке резкий звук ее дверного звонка.
– О, я должна идти, – сказала Сара. – Пришли мои партнеры для игры в бридж. Поболтаем в другой раз, Фейт. Пока.
Очень медленно я опустила трубку.
– Боже мой, – сказала я, обращаясь к Грэму, и повторила, тяжело дыша, – боже мой. Кому, черт побери, послал он эти цветы и что же мне теперь делать? – Я снова взяла журнал. Там под заголовком в рамке «Ваши действия» давался следующий совет: Ни в коем случае не давайте мужу понять, что у вас возникли сомнения в его верности. Как бы вам ни было тяжело, вы ДОЛЖНЫ продолжать вести себя так, словно ничего не случилось.
– Как прошел день, дорогой? – с деланной веселостью спросила я, когда Питер пришел домой после работы.
– Ужасно, – устало ответил он. – Знаешь, что затевает теперь эта старая летучая мышь?
– Что?
– Она пытается навязать мне Эмбер Дейн. Мне казалось, Эмбер Дейн бросила писать свои ужасные романы.
– Мы все на это надеялись, – заметил он с мрачной усмешкой. – Но она написала еще один, который объявила «сатирой», представьте себе! Сатира? Из того, что я уже прочел, могу заключить, что в нем столько же сатиры, сколько в коробке шоколада «Милк трей». Нам не следует его публиковать – я так и заявил. Но Чармиан всучила мне рукопись и требует, чтобы я предоставил полный отчет. Обсуждать то, что яйца выеденного не стоит… – добавил он, развязывая галстук.
– О боже.
– А это пресмыкающееся, – с раздражением продолжал он, наливая себе стаканчик, – это жирное старое итонское пресмыкающееся разозлилось на меня, потому что я назвал его Олли.
– Что в этом плохого?
– Вот именно! Ничего. Множество людей называет его Олли. Чармиан так его называет. И сегодня на собрании я тоже назвал его Олли, так он отвел меня потом в сторону, весь побагровевший и в поту, и рассерженно, словно он мой босс, заявил: «Питер, будьте добры, никогда не называйте меня Олли.
Мое имя Оливер». Напыщенное ничтожество! Ты знаешь, Фейт, как я любил «Фентон и Френд», но теперь жду не дождусь, когда смогу уйти оттуда.
– А есть какие-нибудь новости от Энди? – спросила я. При этих словах Питер немного покраснел, наверное, смутился оттого, что никаких новостей не было.
– А… нет, – со вздохом сказал он, опускаясь в мягкое кресло. – Ничего. Пока ничего. Но я… не теряю надежды.
Я изображала привычный беззаботный вид, как советовалось в журнале, и не могла удержаться и не поздравить себя с тем, что мне удалось сохранить столь приятный фасад, в то время как разум пребывал в полнейшем смятении. Когда мы сели за ужин, я, не отрываясь, смотрела на Питера, сидевшего напротив, и мне казалось, что я вижу его в совершенно новом свете. Каким-то непостижимым образом он стал казаться мне другим, потому что впервые за пятнадцать лет я не могла понять выражение его лица, как будто силилась рассмотреть эти новомодные циферблаты без цифр – по ним довольно трудно определить время. Единственное, что я знала, – я больше не могла по-прежнему доверять ему. Я хочу сказать, что прежде у нас с Питером никогда не возникало такой проблемы. Возможно, это покажется наивным, но это так. Я никогда об этом не думала и сочувствовала тем женам, которым было о чем задуматься. Но теперь я оказалась в таком же положении, как тысячи других женщин, и размышляла о том, изменяет мне мой муж или нет. И это казалось очень непривычным после того, как мы были столько лет женаты. Пока мы сидели так, болтали и ели лазанью, я снова стала думать о том, что означает имя Питера, и о том, что он всегда был моей скалой, крепкой, устойчивой и надежной, до сегодняшнего дня. По Библии, Христос построил церковь, опираясь на Петра.[48] Этому нас учили в школе. Но его смелость дала трещину в Гефсиманском саду, и он трижды отрекся от Иисуса. Так что апостол Петр оказался на глиняных ногах. Похоже, и мой Питер тоже.
– С тобой все в порядке, Фейт? – внезапно спросил Питер. Он отложил нож и вилку.
– Что?
– Ты так пристально смотришь на меня, – сказал он.
– Разве?
– Да.
– О, извини.
– Все в порядке? – снова спросил он. – Я хочу сказать, у тебя нормально прошел день?
– Ну…
– Ты выглядишь немного напряженной.
– О нет, совсем нет. Нет, нет, нет.
– Как прошла программа? – спросил он. – Мне очень жаль, но я не смог послушать тебя сегодня утром. Ты же знаешь, я всегда стараюсь посмотреть.
– Все прошло хорошо, – ответила я. – Было очень интересное интервью об именах и их значении. Твое означает камень, – добавила я.
– Знаю.
– Мое означает… ну да это очевидно, – сказала я. – И я всегда была верна, как ты знаешь.