Светик. Пойди-ка, потанцуй пока одна, а мы тут с Родом поболтаем о том, о сём. Светлана беспрекословно подчинилась.
– Ну что скажешь? – спросил Влад.
– Ты о чём? – не понял Родька.
– Насчёт предложения Ферзя.
– Пока не знаю, но, откровенно говоря, не хочу участвовать в грязных делах.
– В каких именно?
– Хотя бы в торговле наркотиками.
– Неужели жалость пробрала?
– А хотя бы и жалость, тебе-то что?
– Я тебя просто не понимаю. А чем же наркотики хуже, допустим, водки? Или ты не знаешь, сколько людей она сгубила?
– Я не знаю, чем хуже, но хуже и всё тут.
– А я могу тебе объяснить, в чём здесь причина. Хуже тем, что контроль над реализацией наркотиков находится не в руках государства, а в руках отдельных лиц, которые, получая прибыль, не делятся ею с государством. Вот и вся причина, почему государство так рьяно борется с наркотиками.
– Я не об этом. Я хочу сказать, что мне жаль отдельно взятого человека, его родителей, его друзей.
– Странная, знаешь ли, логика. Кто насильно заставляет людей пить водку?
– Никто.
– А принимать наркотики?
– Тоже никто.
– Тогда в чём же логика? Если бы кого-то насильно заставляли принимать наркотики, я был бы полностью на твоей стороне.
Но ведь этого нет и в помине. Это личный выбор каждого. И ещё. Ты, когда выходишь на ринг, думаешь о родителях, друзьях, да и о самом противнике? Тебе жалко их?
– Это совсем не то.
– Как же не то? Одни сильные, а другие слабые. Одни работают, а другие ленятся. И никто, заметь, никто не запрещает им быть сильными. Никто не запрещает им работать в поте лица, но они этого не хотят. Понимаешь? Они просто этого не хотят. Они хотят вечного праздника, не ударяя палец о палец. И они получают то, что хотят. Они живут в своих заблуждениях и счастливы. Почему я или ты должны лишать их этого праздника?
– Не знаю, – в замешательстве ответил Родька. Он понимал, что что-то в рассуждениях Влада не так, но, что именно, не давал понять не только выпитый виски, но и недостаток аргументов.
–Это совсем не то, –повторил Родька.
– Ошибаешься, дружок. Когда мы своими кувалдами вышибаем сопернику мозги, мы преследуем одну цель – добиться победы. И нам совершенно наплевать на то, что ждёт соперника в случае поражения.
– Нет, Влад. Проблема совершенно в другом.
– Да как же в другом? Именно в этом и есть суть всей проблемы. Ты никак не хочешь признать тот факт, что человек человеку не друг, а враг, потому что тебя всю жизнь учили обратному. Однако жизнь показывает, что если ты будешь исходить из позиции добра, то тебя, в конечном счёте, и обманут, и предадут, и просто растопчут. Ради чего? Да ради того, чтобы съесть тот кусок мяса, который предназначался для тебя. Жизнь человека мало отличается от жизни животного. И где ты видел, чтобы среди животных хилый и слабый получал равную долю со всеми? Если ты умён и силён, то и получаешь все привилегии, какие сможешь взять. Если же ты слаб и труслив, то сиди и не рыпайся. Вот и весь закон жизни. Возражения есть?
– Конечно, есть. Прежде всего, человека невозможно сравнивать с животным.
– Это почему же?
– Потому что нашими поступками движут не желание есть, пить и ненавидеть себе подобных, а честь, любовь и совесть, которая, как известно, у животных отсутствует.
– Идеалист ты, Род. Ты в жизни часто сталкивался со всем, что ты сейчас перечислил? Я, например, нет. Всё это в книгах и в кино. А в жизни та же самая борьба за выживание. И всё о чём ты говорил, не правило, а исключение.
– А я и хочу быть этим исключением. Я не хочу быть таким как все. Я хочу быть самим собой. Поэтому, прежде чем принять или не принять предложение, я должен подумать.
– Ну, что ж, думай. Только смотри, не ошибись в выборе.
– Постараюсь. – кивнул Родион и вышел их кухни.
Вечер пролетел незаметно. Родька ещё не раз прикладывался к бутылке с виски, так что к полуночи Родька совершенно опьянел и утром ничегошеньки не помнил. Да и какие воспоминания могли прийти в голову, если кто-то совершенно безжалостно и методично, будто поленом, колотил по голове, а во рту расположился скотный двор?
– Родя! – донёсся до него из тумана голос. Голос знакомый, но Родька никак не мог вспомнить, кому он принадлежит. Повернуть голову и открыть глаза, было выше его сил. Он боялся пошевелиться, однако голос вновь позвал его. Родька с усилием открыл глаза.
– Ну и нализался ты вчера, парень, – укорила его Светлана. – Вставай. Похмеляться будем.
Одно упоминание о спиртном вызвало у Родьки приступ тошноты и его словно сдёрнуло с дивана и понесло в туалет. Упав на колени и обхватив руками унитаз, Родька бесконечно мучительно блевал, отдавая миру оставшуюся в нём отраву, и никак не мог остановиться, хотя желудок был совершенно пуст. Кое-как встав, Родька открыл кран и подставил голову под струю холодной воды. Это немного облегчило его состояние. Выйдя из туалета, Родька кое-как доплёлся до дивана и рухнул на него.
– Ну, ты даёшь, Род, – усмехаясь, воскликнул вошедший Влад. – Разве можно столько пить? Тем более в первый раз.
– Помру сейчас, – прохрипел Родька.
– Не помрёшь, – улыбнулся Влад. – У нас есть лекарства от разных болезней, а от этой, тем более.
– Я больше пить не буду, – испуганно запротестовал Родька.
– Пить и не надо. Я тебе в вену введу антиалкогольную сыворотку, и через пятнадцать минут забудешь, что вчера вообще выпивал. Медицина! Заграничное средство. Наши до этого ещё не додумались. Наверное, жизнь без похмелья, это как-то не по-русски, – пошутил Влад.
Влад не соврал. Через пятнадцать минут от похмелья не осталось и следа. Родька почувствовал необычайный прилив сил, а головная боль и тошнота исчезли будто бы по мановению волшебной палочки. Вместе с нормальным состоянием вернулась и память. Беспокоила мысль о том, что не ночевал дома и не предупредил мать, и он заторопился домой. Его никто не удерживал. Если бы не утренняя головная боль, то всё остальное пришлось Родьке по душе, хотя он не очень понимал, по какой причине. Проводив Родиона, Влад поднялся на второй этаж.
– Доброе утро, Игорь Николаевич, – приветствовал он шефа.
– Доброе утро, Влад. Как наши успехи?
– Работать он наверняка не будет. Я его вчера хорошенько напоил, так он мне в порыве откровенности это и высказал, да и меня заодно уговаривал бросить вас.
– Что дальше?
– Я его на иглу посажу, Игорь Николаевич. Да, в принципе, уже посадил. Только что дозу ему вкатил.
– Ханки?
– Нет, зачем же. С ханкой возни много, да и привыкает человек не за один раз. Я его от похмелья привентином вылечил. И дёшево, и сердито. Вечером уже ломки начнутся.
– Жаль, конечно, парня, – вздохнул