жадные, спесивые и трусливые людишки. По-настоящему честных и порядочных среди них были единицы и те помалкивали, не желая навлекать на себя гнев мерзопакостного большинства. Из ратуши вышел также магистр города и его советники. Даже священники в своих нелепых чёрных халатах, из храма Сета и всех богов, расположенного неподалёку, не усидели в ожидании подаяний. Они тоже приплелись в этот солнечный, весенний день на площадь. После хорошего завтрака и Вили с Аском пришли сюда развеяться, всё же какое никакое, а развлечение. Когда на площади появился командир Кром, его поначалу никто и не заметил. Он с трудом протиснулся через толпу горожан к помосту и, только после окриков его воинов с просьбами тишины, присутствующие обратили свои праздные взоры к ордену. И всё же командиру пришлось выдержать небольшую паузу, в ожидании установления той самой тишины. Она конечно же была относительной: шум из мастерских у южной стены, детский плач где-то в отдалении, окрики рабочих, ремонтирующих северную дорогу, ведущую с площади в район достойных и богатых горожан, неторопливые разговоры где-то в толпе.
— Достойные горожане города Рица! — громко и уверенно начал командир орденов. — Я воин божественного Ордена из города Хелма, что на западе у Больших скал. Как вы все, наверное, уже слышали, я объезжаю города нашего мира, с предложением союза, для совместного будущего и нашего всеобщего процвета…
— Орден безбожников, поклоняющихся силам тьмы! — выкрикнул кто-то из толпы, не дав Крому продолжить.
Толпа загудела и понадобилось немало времени, прежде чем все готовы были слушать оратора дальше. Тот же очень старался оставаться спокойным.
— То, что мы с некоторых пор не признаём главенство Сета и служим единственному величайшему, после отца-создателя, богу нашего мира, показывает лишь то, что безбожники те, кто не следует за нами. Ибо те, кто не идут по пути добра идут злым путём! Всё же мы уважаем ваш выбор и не ждём что вы… — Ропот недовольства стал вновь нарастать, недовольные возгласы горожан множились, а ордену пришлось снова повысить голос. — …немедленно примете нашу веру. И всё же пример осаждённого города Барта заставляет задуматься о будущем нашего мира. Сет не сможет защитить сей свободный город и его несчастных горожан, ибо слаб. Помяните моё слово, разбойники доберутся до бартян и тогда не будет пощады никому и даже их детям. Зло и тьма будут править там. Точно также они могут осадить и Риц, обрекая вас на страдания и смерть. Моё предложение состоит в объединении для совместной защиты от злодеев. Также мы предлагаем строительство хороших дорог между городами, процветание торговли и…
— И несомненно под вашей властью, — подал голос глава города, небольшого роста плешивый старик, разодетый как шут бродячего цирка. — Вы же лучше знаете, что нужно нашему городу и всем иным городам Агрии. Не так ли? — язвительность ещё больше состарила его изборождённое морщинами, неприятное лицо.
— Вир с тёмного берега ваш бог теперь и идёте вы вместе с Аром в его владения, за грехи ваши! — это завизжал один из священников, патриарх Зорг да Шур, глава церкви святой города Рица. — А нам там с вами не место. Праведникам бог наш завещал светлый берег во владеньях своих и встретит нас бог света Сет! Аска́ш дом ваш, а наш Сене́га и не по пути нам! Сами вы и есть суть разбойники, а хотите изничтожить добрых горожан хитростью своей злобной! Не бывать тому!
В каждом свободном городе Агрии был свой глава святой церкви, как, впрочем, и свой магистр, но в отличие от магистра, главу церкви выбирали лишь святые отцы, а не избранные горожанами советники, либо достойные горожане. В Рице уже давно правил Зорг да Шур, получивший эту должность скорее по наследству от своего отца, как тот раньше от своего. Орден покушался на проповедуемую святой церковью веру в бога света Сета, заступника агрян, и это было неприемлемо. Именно поэтому сам глава церкви пришёл на площадь посмотреть на своего врага. Теперь он, не сдержавшись, стал обвинять Крома и всех орденов. При этом его, с позволения сказать, лицо, израненное в неравной войне с лучшим вином и обжорством, больше походившее на свиную морду, покраснело больше обычного. Он злобно потрясал кулаками в драгоценных перстнях, а его коллеги в расшитых серебром, чёрных, до земли халатах, ему шумно поддакивали. Было очевидно, что в Рице святая церковь не бедствовала. Толпа также одобрительно ревела, поддерживая и магистра, и святого отца. Кром смотрел на всех с высоты помоста и на его благородном лице ещё резче прорезались складки злого презрения. Он уже решил, что с него хватит, и пора прекращать этот бесполезный цирк. Уже ясно, что следует продумывать другой путь к осуществлению орденских планов.
Лишний раз он убедился в том, что его отец сильно заблуждался, прививая ему веру в мирные перемены. Магистр святого Ордена без сомнения был избранным, это он начал превращение города Хелма в неприступную крепость и это он постепенно сменил веру хелмян. Это он создал Орден и сплотил всех этих воинов. А ведь до того они были лишь отрядами разобщённых наёмников. Это ему во снах являлся сам О́дин и направлял по верному пути. На его счастье большинство хелмян признало его правоту, поверило в его избранность и приняло перемены. Остальным пришлось либо смириться, либо покинуть Хелм. Хотя таких оказалось немного, в основном те, кто потерял власть и влияние. Они стали первыми непримиримыми врагами новоявленного Ордена. Отец всегда старался всё решать миром, воинов же тренировал для защиты от разбойников и для исполнения особой мечты своей. Мечтал он объединить все города Агрии в один союз, под настоящей верой. Потом связать их дорогами из камня, а на дорогах построить крепости для их постоянной охраны. Всё для процветания безопасной торговли и ремесленничества. Кром вспомнил как он, как и оба его брата, дал клятву поддерживать начинания отца и преуспеть на пути добра. Но он был не таким как отец. Кром, с его властной и высокомерной натурой, был совсем другим. Боги не приходили в его сны, людей он видел такими как они есть, силу предпочитал договорам. За харизму сильного лидера его уважали в Хелме, хотя оба его брата были настроены против старшего. Они явно желали сами после смерти отца стать во главе города и Ордена. Их стоило опасаться, но пока жив был отец, Крому можно было не беспокоиться о коварстве братьев.