— На машине приехал.
— Ко мне? — пальчики сжались в кулачки. Хотелось держать себя в руках и сохранять спокойствие. Однако делать это на темной улице, где даже нормальных фонарей нет, совершенно не получалось. А потому беспокойное сердце забилось сильнее.
— К тебе. Замерзла? — вдруг перевел тему Женя.
— Немного, — в душе еще теплилась надежда, что он сейчас просто уедет. Зачем ему здесь оставаться? Зачем было приезжать?
— Пошли, в машине посидим, согреешься. — Наверное, глаза стали больше от удивления. Потому что, кинув взгляд на мое лицо, мужчина рассмеялся. — Не волнуйся, я тебя не трону.
В этот момент Ванька наверняка сказала бы что-нибудь вразумительное, поругалась бы моей наивности, однако ее не было, а потому, лишь сжав пальчики в карманах сильнее, я поплелась к его машине. Внутри нее было тепло. Чувство комфорта и защищенности тут же окутало с ног до головы. А приятный мятный аромат ароматизатора заполнил легкие.
Женя сел рядом на водительское сиденье и включил печку. На что я благодарно улыбнулась.
— Тепло?
— Тепло, — я смущенно заправила волосы за ухо и немного растегнула пуховик у горла, чтоб не душил.
— У тебя красивые волосы, — вдруг заметил мужчина, протягивая руку и накручивая на палец длинную прядь.
— Спасибо, — удалось выдавить мне. Появилось ощущение загнанной в ловушку дичи. А охотник, вот он, сидит себе и ждет, когда зверек поймет, что ему не удастся сбежать. — Где ты взял мой адрес?
На красивом лице появилась улыбка, формируя маленькую складку на правой щеке.
— Для этого не пришлось прикладывать массу усилий.
— И все же?
Он вернул прядь на место, проводя по всей ее длине и убирая руку на сиденье. Я облегченно выдохнула.
— У каждого должны быть тайны, Марина. Пусть это будет моей. — От его загадочного взгляда мурашки побежали по спине. И тут же вспомнились слова Ванессы: "Вы попали в разборки бандитов". Бандитов… А ведь я защищала этих людей, Даже сочиняла причины, по которым они могли так поступить тогда, в клубе. А ответ был на виду. Бандиты… — Не волнуйся, ничего криминального. Лишь ловкость рук и никакого мошеничества. — Конечно, никакого. Совсем-совсем. И пони тоже существуют. Они живут в наших подвалах и жуют крысок на обед.
— Зачем ты приехал?
— Захотел увидеться. — Он сморщил лоб и перевел взгляд на улицу. — Кстати, тебе говорили уже? У тебя глаза добрые.
— Что? — я смущенно улыбнулась, не до конца понимая.
— Глаза, говорю, добрые. И вообще ты очень светлая. В такие морозы твоя улыбка — настоящее солнце. — Женя вдруг приблизился так близко, что удалось разглядеть тонкий темный ободок вокруг синего зрачка в его глазах.
— Ух, — воздух с легкостью покинул легкие, оставляя после себя горячий комочек где-то в груди. Сердце забарабанило по ребрам сильнее, будто срываясь с цепи из тонких паутинок вен. — Что ты… — но договорить не удалось, жесткие напористые губы накрыли рот.
12
Коша сидел на кухне. Растерянный, удивленный, он все никак не мог сообразить, что только что произошло. Телефон сам прыгнул в руку, осталось лишь набрать знакомый номер и дождаться ответа.
— Слушаю.
— Сань, позвони Катюхе, — Костя устало потер переносицу и пробежался взглядом по комнате.
— Чего? Нафига? Зачем я буду звонить ей ночью? — голос друга из сонного превратился в сердитый.
— Спроси, как она.
— Что у вас произошло? — видимо, друг уловил, что просто так наследник волков просить бы не стал, а потому сбавил тон, переходя на дружелюбные интонации. — Что не поделили?
— Да так. Просто позвони ей.
— Я-то позвоню, только ты сначала расскажи, что натворил.
— Да в том-то и дело, тут я в большей степени пострадавшая сторона. — Прохрипел Коша и вновь пробежался по любимой кухне взглядом.
— Что она тогда натворила? — смешок.
— Устроила истерику с битьем посуды.
— Да ладно, это наша-то Катька? Из-за чего?
— Да так. Просто позвони ей, узнай, как она. И все, об остальном не спрашивай, понял? — Коша знал любопытную натуру друга, но именно Саня был ближе остальных к взбалмошной девчонке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Они росли все вместе. Соседние дворы. Одна игровая площадка. И родители, мечтающие вырастить из своих детей идеальных представителей аристократии. И если Санины мама с папой отчаялись еще в самом начале, когда их дитя начало драться с каждым в группе, классе и дворе, то Катины и Костины шли до последнего. Девушку заставляли сначала учить историю, потом запоминать лица самых богатых мужчин. Кошин же мозг заполняли языками и графиками расходов и доходов.
В конечном итоге, Катюха убежала из дома, Саша открыл свой бизнес и довольно успешно начал торговать автомобильными деталями, а Костя ушел в отрыв. Он присоединился к байкерам и отправился в кругосветное путешествие. Каждый из них сам сделал свой выбор. И каждый получил свое. Возможно, будь Шарапов более гибким, сумел бы спасти отца. По крайней мере, сам он верил именно в это.
Отложив телефон на стойку, мужчина прошелся по осколкам посуды и взял в руки единственную уцелевшую кружку. Ему тут же вспомнился взгляд разъяренной бестии, в которую за секунды превратилась всегда спокойная и веселая подруга. Перед глазами встала картина того, как она, крича, доставала тарелку за тарелкой из шкафов и кидала их в стену.
Отпив горячего кофе, Коша пробрался по сотням маленьких частиц стекла, рассыпанных по полу, и прикрыл за собой дверь. В эту комнату совершенно пропало желание возвращаться. Как в принципе и в любую из трех оставшихся. Наверное, поэтому он и покинул квартиру, оставляя совершенно завядший кактус на подоконнике и медленно остывающий кофе в черной кружке.
***
В университете казалось, что каждый смотрит на меня по-другому. Их взгляды будто говорили: "Я знаю, что ты делала прошлой ночью". И, глядя в глаза этим людям, хотелось оправдаться. Но каждый раз я себя одергивала, проходила мимо увлекшегося рассматриванием парня или шушукающихся девчонок с гордо поднятой головой.
— Эй, подруга! — я остановилась, чтобы оглянуться. Вадик почти бежал в мою сторону. Казалось, он сейчас сядет на шпагат, так широк был его шаг.
— Чего кричишь, буйный? — огорошила его и потянула вниз мягкий ворот водолазки.
— Ого, зеленый! Тебе очень идет. Особенно, к глазам. Замутим свадьбу в зеленом? — он взял меня под локоток и повел в сторону зала, где должна была проходить следующая лекция. — Вот представь, я буду в зеленом пиджаке и зеленом галстуке, девчонки-подружки нарядятся в великолепные мятные платья. А весь зал заполонят нежно-розовые цветочки. Ты будешь спускаться с лестницы и вдыхать их волшебный аромат. — Друг даже закатил глаза, наслаждаясь открывшейся ему картиной.
— А куда я буду спускаться? В ад что ли? — вдруг спросила я, руша его иллюзии.
— Тьфу ты! Дурочка! К принцу своему, конечно!
— Вообще-то, это должна была сказать девчонка. И вряд ли твои мечты сбудутся. — Я улыбнулась, наблюдая за тем, как Вадик садится и вытягивает длинные ноги под партой. Вид у него при этом был крайне счастливый.
— Ой, конечно-конечно. У тебя ведь так много подружек. И все они непременно желают выдать тебя замуж.
— Нет, — я уселась рядом, доставая из рюкзака конспекты. — Ты же знаешь.
— Вот именно. Кстати, я тут вчера был в одном месте. Закачаешься! — его глаза заблестели от эмоций. А складка, что сложилась на лбу при моих словах, тут же разгладилась.
— Где ты опять успел побывать?
— В клубе. Для других. — Последнее он сказал шепотом, кинув на меня многозначительный взгляд.
Что я подразумевала под словом "многозначительный"? Это когда парень после очередной шутки внезапно становится очень серьезным: хмурит брови, сжимает губы.
— Да? И что ты там делал? — я оторвалась от доски и посмотрела на друга. Он за последнее время сильно изменился. Манера говорить, держать себя, даже одеваться — все другое. Теперь в его гардеробе стало больше ярких вещей, а еще добавились разные милые детали в образе. Парень, наконец, избавился от своих комплексов и вдел в давно проколотое ухо маленький гвоздик. Всегда взъерошенные волосы он стал укладывать набок, открывая высокий лоб и яркие темные брови. — Кстати, тебе идет эта прическа.