- Весьма недурственно исполняете, - похвалил Бессмертный. - На троне вон удобно устроились, корону опять же нацепили. Стражу всю дворцовую сменили, величеством себя именуете. Вжились в роль полностью.
Царь побагровел.
- Вы что же, меня подозреваете, что это я Кешку отравил?
- Кешку, - повторил Бессмертный. - Вон оно как. Нет, я пока еще никого не подозреваю. Да и не в моей то компетенции. А вот взглянуть на пациента нам бы не помешало.
- Стража! - завопил Леопольд Базилевсович. - Эй, стража! Отведите-ка этих в лекарские палаты. Они на Того Самого Больного посмотреть желают. Организуйте им экскурсию!
Честно говоря, я сильно опасалась, что стража организует нам экскурсию куда-нибудь в подземелье. С билетом в один конец и новым местом жительства, темноватым и сыроватым. Мышка тоже прониклась и дрожала у меня на груди, хотя ей-то чего бояться? Она сквозь любую решетку пролезет и из любой камеры выберется. Но все обошлось. Видимо, ректор понимал, на кого он может наехать безнаказанно.
Хотя на больницу то место, куда нас в итоге привели, тоже походило мало. Это были именно что палаты, устланные коврами, с расписными стенами и парчовыми занавесками.
- Антисанитария, - проворчала я едва слышно.
Поскольку мама моя работала хирургической медсестрой, я прекрасно знала, что всяким пылесборникам в больнице не место. А здесь - полный набор: ковры, занавески, статуэтки, покрывальца. Маму бы сюда - она бы разгон местным лекарям устроила. Потому-то они и царя вылечить никак не могут: знаний элементарных им не хватает.
Койка в палате была одна. Хотя как койка - этакий ВИП-вариант кровати, ложе кингз-сайз. Я даже не сразу рассмотрела среди подушек и одеял спящего на нем мужчину. Лишь услышала, как охнула рядом Васюша.
- Какой мужчина! - произнесла она с придыханием.
Действительно, до спящего царя даже объекту Машкиной симпатии - Светлозару - было далеко. Темные волосы царя разметались по подушке, длинные черные ресницы и изогнутые брови резко выделялись на светлой коже, изящного рисунка губы были чуть приоткрыты. Я невольно залюбовалась, но противная Мышильда тут же испортила мне все впечатление.
- Ага, красавчик, - пропищала она. - Только яблоки чужие таскает.
- Тише ты, - шикнула я на нее. - Еще услышит кто!
По счастью стражники остались за дверью, так что никто, кроме своих, наглую мышь не услышал.
- Да ладно яблоки, - тихо произнес ректор. - Тут вон целое царство умыкнуть пытаются.
Он подошел к ложу и склонился над Иннокентием.
- Иван Кощеевич, - позвала я. - Скажите, а вы давно этого Леопольда Базилевсовича знаете?
- Давненько, - ответил ректор. - Пройдоха он знатный. Но вот в то, что он самолично царя отравить решился, я не верю. Трусоват Лелик для такого.
Иван Кощеевич слегка похлопал Иннокентия по бледным щекам. Без толку - царь даже не вздохнул. Васюша рядом горько всхлипнула.
- Ты чего? - удивленно спросила у нее я.
- Жалко-то как, - прорыдала подруга. - Молодой какой, красивый. Неженатый. Жить бы да жить.
- Да погоди рыдать-то, - досадливо сказал Бессмертный. - Что ж вы, девки, чуть что, так сразу в слезы? Вот потому и ходят некоторые мужики неженатыми, что вас опасаются. Вы либо затопите, либо рубаху промочите. Хоть так, хоть эдак, а радости мало. Жив Кеша, дрыхнет только. Крепко так дрыхнет, против этого ничего не скажу. Однако же жив.
- Ага, спит, - всхлипнула Васюша. - И мало ли кого там во сне видит. А я тут у его постели убиваюсь.
Ошарашенный столь непревзойденной логикой, ректор остолбенело уставился на нее.
- Так и не убивайся! Чего реветь-то?
- Ах, Иван Кощеевич, ничего-то вы не понимаете в тонкой женской душе! Вот потому и неженаты, а вовсе не оттого, что слез боитесь. Придумали себе фобию и прячетесь за ней.
Вот тут у ректора и вовсе челюсть отвисла. Я даже посочувствовала бедолаге, который никак не мог сообразить, каким образом связан сон Иннокентия со слезами Василисы, а все это - с его семейным положением. Васька хихикнула.
- Да что вам непонятно-то, Иван Кощеевич? - спросила она. - Влюбилась наша Васюша, вот и все.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- А, - с облегчением выдохнул ректор, но тут же вновь напрягся. - А я здесь при чем?
- Не при чем, - заявила вредная Васюша. - Я Кешика люблю-у-у.
- Кешика? - переспросил вконец замороченный Бессмертный. - А, царя Иннокентия. Да как же так? Ты его и не видела ни разу. Тьфу ты, я хотел сказать - не разговаривала.
- А разве для любви обязательно разговаривать? - удивилась Премудрая. - У влюбленных говорят сердца.
Сбитый с толку окончательно ректор в сердцах махнул рукой и отвернулся к спящему.
- Так, Елисей, поди сюда, - позвал он. - Диагностику проводить будем.
Елисей подошел к постели больного - или Иннокентий больным все же не являлся? - с другой стороны. Он пощупал лоб царя, зачем-то подергал его за ухо, оттянул веко и заглянул в глаз, приложил ладонь к груди.
- Крепко спит, - наконец констатировал он. - Из пушки не разбудить.
- Да я уж догадался, - сказал Кощеевич. - Пушка - она только спящих караульных будит. Ты мне лучше скажи, какую методу применять будет? Хор водяных? Эти и мертвого подымут. Купание в ледяной живой воде? Вроде бы тоже способ неплохой, я им завсегда сонливость сгоняю. Или поцелуй царевны?
- Вот еще, - вмешалась Васюша. - Не позволю какой-то посторонней царевне моего Кешика целовать.
- Так я нашу царевну предложить хотел, - виновато принялся оправдываться ректор. - Сама знаешь, она обладает столь альтернативно прекрасной внешностью, что любой подскочит и сбежит. Даже в одних портках. Да что там - даже без порток.
- Все равно, - стояла на своем Премудрая. - Знаю я этих царевен. Сначала воспользуется ситуаций и поцелует, а потом и жениться заставит. Особенно если Кешик без порток перед ней пробежится. Заявит, что он ее скомпрометировал. И оп – уже жена!
- А откуда ты знаешь, в портках он или без оных? - похоже, Бессмертный уже ничего не соображал.
- Так вы же сами сказали, вот только что!
Тут Иван Кощеевич все-таки потерял терпение.
- Стража! - заорал он. - Стража!
Караульные влетели в палату, готовые отразить нападение неведомого врага. Не обнаружив никаких несанкционированных посетителей, они методично приступили к обыску: заглянули под кровать, за занавески, даже в прикроватную тумбочку.
- Что это вы делаете? - полюбопытствовал ректор.
- Супостатов ищем! - дружно отрапортовали бравые стражи. - Сами же на помощь звали.
Мышка захихикала, а Бессмертный растерялся.
- Так нету никаких супостатов. Я не затем вовсе вас звал.
- А зачем? - насупился бородатый караульный.
- Да вот студентки мои устали. Отведите их в женский терем.
- А я, быть может, здесь остаться хочу, - закапризничала Васюша. - Возле Кешика.
- Не положено, - сурово ответил караульный.
- Да-да, не положено, - радостно подхватил ректор.
Елисей и его друзья промолчали. Быть может, кто из них и захотел за нас вступиться, да только не решился спорить с грозным ректором.
После недолгих препирательств нас все-таки отвели в женский терем. Оный представлял собой правое крыло дворца, надежно отгороженное от прочей части решеткой. Васюша покосилась на увесистый замок, который отпирал караульный.
- Это что же, в вашем женском тереме не живет никто?
- А ты почем знаешь, девка? - изумился стражник.
- А с какого перепуга тогда днем дверь заперта? Ясно же, что покои пустуют. Пыли там, небось.
- Сейчас дворовых девок пришлю, приберут.
- А зачем нас вообще там селить? - вкрадчиво поинтересовалась Васюша. - Давай выберем другую комнату, в жилой части.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Так ведь начальство ваше так и приказало - в женский терем, - упрямо сказал караульный.
Премудрая скользнула к нему поближе, положила ладонь на его локоть.
- Так наше начальство - оно ведь не ваше начальство, понимаешь? Вам-то его слушаться вовсе не обязательно.