Читать интересную книгу Дети Дракона. Изгои - И. Пермяков

– Согласен, Ваша светлость, тем более, что под надзором барона Орениуса не забалуешь.

– Да и барон уже далеко не молод, – задумчиво произнес герцог, делая мат королю Фужи.

Что ж до самого Истре, то он и не предполагал, какой переполох произвел в сердцах молоденьких и не очень дам, так как находился в прямом смысле между жизнью и смертью в одной из комнат дворца, у дверей которой день и ночь стояла стража из числа личной охраны Ливии.

В этой комнате всегда горел в камине огонь, а у кровати Истре сидела молодая, очень бледная девушка, уже упомянутая дочь лейтенанта гарнизона замка Валенштайн по имени Лидия. Одна из самых близких подруг Ливии. Как уже упоминалось, она была влюблена в Истре уже давным-давно, но молодой человек не только не отвечал взаимностью, но даже не замечал бедную девушку. Теперь же, когда врач не оставил Истре ни одного шанса на выздоровление, она одна еще на что-то надеялась. Ливия не осталась безучастной к своей подруге и, разыскав в Аурелии известную в некоторых кругах врачевательницу, тайно ее навестила и получила в обмен за некоторое количество серебряных монет древний ритуал, который, по заверению врачевательницы, способен был спасти от смерти даже смертельно раненого человека. Основной смысл этого ритуала почти точно описал герцог, не вдаваясь в подробности. Но именно в скрупулезном исполнении этого ритуала, как то: омовении больного трижды в день освященной храмовой водой через равные промежутки времени и окроплении этой водой меча умирающего, завернутого в его окровавленную рубаху, с произношением выздоравливающего заклинания, – был залог ожидаемого успеха. Кроме того, были использованы все доступные средства, от чтения вслух святых книг до покупки множества амулетов, которые располагались во всех углах комнаты, если так можно сказать. Вследствие ли принятых мер, либо каких других причин, но на удивление личного врача герцога Валенштайна, господина Суси, лечившего всю семью герцога, если дела больного и не шли на поправку, то ему не становилось и хуже.

Тем временем замок и город преображались, готовясь к встрече с императором. Дома и мостовые мылись щетками, украшались зеленью и разноцветными клумбами, лентами, флажками и новыми вывесками. Кадеты тренировались в парадном движении на лошадях и пешим строем. Отрабатывались показательные выступления мечников, стрелков и наездников. Гвардейцы под непосредственным командованием барона Корениуна методически вычищали леса от разбойников, проводя в седле по восемнадцать часов и были близки к тому, чтобы выполнить команду герцога.

В один из таких дней, а точнее будет сказать, вечеров, когда суматоха дня несколько спала, и свободные от службы офицеры могли себе позволить немного расслабиться, а в коридорах замка стало появляется все меньше народу, мимо то ли задремавшей, то ли задумавшееся стражи у дверей комнаты Истре мелькнула тень и проскользнула в чуть приоткрытые двери. Лидия, бессменно дежурившая у кровати Истре, свернувшись калачиком, мирно посапывала в кресле. Темный, почти неуловимый глазом в полумраке комнаты силуэт остановился возле нее, немного постоял, словно оценивал, затем приблизился к Истре. Послышался тихий шорох, тихий стрекот сверчка, силуэт склонился к Истре, долго стоял в таком положении, затем стремительно скользнул к двери. Задержался возле нее, вернулся к больному и неожиданно приник к его голове. Это можно было бы назвать поцелуем, если бы у силуэта была бы голова, но ни на что другое это было не похоже. Наконец, так называемая тень отпрянула и послышался тихий голос, больше похожий на журчание ручейка: «Похоже, я люблю тебя, мой милый лейтенант». Затем этот почти бестелесный силуэт так же бесшумно выскользнул из двери и растворился в темноте дворцовых переходов.

Где-то стукнула дверь, оба стражника вздрогнули, один из них прикрыл дверь и шепнул другому что-то чуть слышно, второй кивнул в ответ. Проснувшаяся Лидия поправила простыню на плечах Истре, подкинула дров в камин, и, усевшись в кресло, стала, как всегда, пристально вглядываться в его лицо. Что-то непривычное было в нем, и она никак не могла понять что, пока вдруг ее не озарило: если раньше его дыхание было почти не слышно, и врачу приходилось прикладывать зеркальце ко рту Истре, то теперь он дышал ровно и глубоко. Лидия бросилась к дверям и приказала стражнику срочно пригласить господина Суси, и, подумав, добавила: «И госпожу Ливию, если это ее не затруднит». Через некоторое время врач, которого именем Ливии вытащили из кровати, и сама Ливия, которая еще не ложилась, стояли у кровати Истре. Осмотрев больного, господин Суси был вынужден констатировать:

– Кроме как чудом, леди, больше ничем этот факт я объяснить не могу. Не буду скрывать, что состояние больного очень тяжелое, но кризис мы пережили, и у него очень неплохие шансы выжить…

Весна в тот год выдалась ранняя. Прихваченные солнечными лучами снега стаяли как-то враз, обнажив полусонную землю, еще не отогревшуюся от зимы, но уже улыбающуюся мгновенно проклюнувшейся зеленой травкой и набухающими почками.

Война, шедшая, казалось, где-то далеко, но, словно щупальцами диковинного монстра, высасывающая все соки из деревень и городов, кончилась. Наемники ушли, дав надежду крестьянам, что уж в этом году не будет тех непомерных налогов, что шли на содержание бесчисленных воинов, «вставших на стражу империи» и отбросивших степняков куда-то в бескрайние и далекие степи. Налогов, которые почти разорили большую часть поселений и, несомненно, были причиной голодных смертей и небывалого роста разбойничьих шаек и банд. Налогов, большая часть которых, по мнению простого люда, были попросту разворована бессовестными чиновниками и сборщиками.

Жизнь должна была вот-вот наладиться, осталось только дожить до новых урожаев, дождаться караванов купцов и, самое главное, дождаться возвращения мужчин, ушедших на войну.

Все замерло в ожидании. В ожидании нового, чего-то хорошего, которое вот-вот должно было случиться.

– Все будет хорошо, – прошептали пересохшие губы молодого человека, прикованного к постели тяжелейшей раной, излечение которой местный врачеватель в глубине души иначе как чудом объяснить себе не мог. – Все будет хорошо, – прошептал он вновь и провалился в беспамятство, где боль отступала, а перед глазами проходили его прожитые годы.

– Все будет хорошо, — похлопал по плечу молодого юношу лет четырнадцати-пятнадцати, пожилой, можно сказать, почти старый мужчина.

Оба путника были на уставших лошадях, к которым, кроме обычных седельных сумок, были приторочены небольшие баулы с каким-то скарбом. Да и на лицах их лежала печать длинного путешествия.

– Да, я знаю, – кивнул в ответ юноша, в голосе которого было гораздо больше уверенности, чем в яростно стучавшем сердце.

Горло предательски запершило и тот, чтобы скрыть волнение, склонился к своей лошади и потрепал ее по холке.

– Устала, Серая, – участливо спросил он ее, – ничего скоро уже.

Юноша поднял голову и с тревогой посмотрел на грозно стоящий вдалеке замок.

Это был не просто замок, замок это был там далеко, дома, а тут это была настоящая крепость, цитадель, оплот, словно гигантский и бесстрашный воин, перегородивший дорогу и своим зорким взглядом оглядывающий окрестности.

Это был замок Валенштайн, родовое имение герцога Валенштайна генерала армии, советника императора и самого именитого и родовитого вельможу при дворе Его Имперского Величия.

Именно в этот замок уже на протяжении нескольких недель стекались вереницы молодых людей от тринадцати до пятнадцати лет, все без исключения верхом на лошадях, в сопровождении кто слуг, кто наставников, а кто и просто сопровождающих. Подъезжая к центральным воротам, они, предъявив стражнику бумагу с гербовой печатью, беспрепятственно въезжали внутрь, где их встречал один из сержантов или лейтенантов из числа гарнизона замка и размещал в одной из четырех казарм, расположенных в освобожденных и перестроенных для этого башнях.

Когда-то замок представлял собой большой донжон, окруженный со всех сторон зубчатыми стенами и укрепленными воротами, с каждым годом он все более и более принимал свой нынешний грозный вид. Появился второй ряд крепостной стены, внешний двор с хозяйственными постройкам. Появились барбаканы – башни обороняющие подступ к мосту, бартизаны – сторожевые башни, бастионы – сооружения в виде выступов в крепостной стене, казематы – сводчатые помещения для защиты войск, машикули – навесные бойницы, реданы, клуатры, мерлоны и многое-многое другое, что необходимо для настоящего замка. Утверждают, что и теперь через много лет после его постройки, кстати говоря, строили его более тридцати лет, этот замок является самым грозным сооружением современности.