Эдвард выглядит удивленным, но, когда мы дошли до последних нот песни, он не просит объяснений.
— Он причинил тебе боль? — его глаза ожесточаются, и он выглядит так, будто собирается извергать пламя.
— Нет. Воистину, Эдвард. Не хватило времени.
— Слава богу. — Он задерживает руку на моем локте, а взгляд остается неподвижным на моем лице. Я с трудом глотаю. Его любовь ко мне превзошла эту отвратительную маску, которую я ношу. — Не покидай бальный зал. Я пошлю кого-нибудь искать тебя.
Интересно, как он это сделает. Но, по крайней мере, мне удалось найти Эдварда. Даже если Жером сейчас найдет меня, я не против. Просто счастья, которое преображает лицо Эдварда, достаточно. Даже если меня заклеймят ведьмой, предательницей или соблазнительницей, мне все равно.
Танцую несколько песен с другими людьми. Дворянин Морин пытается попросить меня совершить приватную прогулку в саду. Я отказываюсь настолько вежливо, насколько могу. К счастью, никто не спрашивает, кто я. Они, похоже, довольны тем, что я ателийская дворянка, и они задают вопросы об ателийской культуре, знаменитых достопримечательностях и королевских семейных вопросах, на которые могу ответить без труда. Так рада, что на этот раз мои воспоминания остались нетронутыми.
А потом кто-то схватил меня за руку. Пищу и отдергиваю руку. Жером, должно быть, нашел меня.
— Леди Кэтрин. Вы не окажите мне честь стать моим партнером в следующем танце?
Боже мой, я так рада. Думала, что это будет Жером, но это Генри, официально одетый в черный костюм и галстук.
— Честь — это мое все, ваша светлость, — отвечаю я, как меня учили. В то же время оглядываюсь на Эдварда, но он уже занят какой-то другой благородной дамой. Но я уверена, что он послал сюда Генри. Кроме того, он назвал меня Кэтрин. Он знает, что я не Катриона Брэдшоу.
Генри берет меня за руку и уходит.
— Как ты вернулась? — спрашивает Генри, кружа меня. Честно говоря, он не такой хороший танцор, как Эдвард, которому удается вести быстрый разговор, не пропуская ни единого шага. Его движения резкие, и иногда он делает ошибки. Возможно, атлетические способности Генри ограничиваются только крикетом, или Эдвард был вынужден тренироваться более широко.
— Моя болезнь, — говорю я тихо. — Она была излечена.
— Хорошо. — Он крепко держит меня за руку. — Я очень рад это слышать, леди Кэтрин.
— Элли здесь?
— Ее не пригласили. И, честно говоря, меня бы здесь не было, если бы я не приехал в Морин для моего исследовательского проекта с доктором Дюрантом.
— О. — яЯпочти забыла. Генри был поклонником доктора Дюранта, главного врача императора Морина, и хотел провести с ним исследования. Но герцогиня не одобряла желаний Генри, противоречащих его позиции как герцога, и только после того, как Элли отправилась в Сомерсет, она, в конце концов, согласилась.
Мелодия заканчивается. Когда он кланяется, и я делаю реверанс, это должно быть точкой, предшествующей расставанию, но вместо того, чтобы уйти, он оглядывается и кивает. Держу пари, он сигнализирует Эдварду.
— Леди Кэтрин, это было очень приятно танцевать с вами, — рука Генри остается на моей руке. — Тем не менее, я бы не хотел, чтобы меня так быстро лишили вашей компании. Не могли бы вы прогуляться со мной на улице? Я был бы рад увидеть ваше лицо под этой маской.
Если бы я не знала, что для этого приглашения должен быть мотив, я бы закатила глаза и спросила, кто он, и что он сделал с Генри, которого я знала.
— Конечно, мой лорд. — Мои ресницы трепещут, я пытаюсь выглядеть польщенной, хотя это не может быть эффективно через маску. — Ваше желание для меня закон.
Мы привлекаем мало внимания, когда выходим наружу. Если бы Эдвард сопровождал меня, дамы определенно заметили бы, поскольку он наследный принц, но Генри рассматривается как любой другой аристократ в маске. Кроме того, несколько пар также ускользают с танцпола.
Снаружи дворцовые сады великолепны в своем разнообразии, кажется, что император попытался посадить каждое дерево и кустарник, которые он мог найти в каждом укромном уголке сада. Интересно, что Эдвард думает об этом саде, так как Генри ведет меня мимо скопления красных роз размером с блюдца. Эстетический стиль сада похож на декор дворца и, вероятно, отражает и культуру Морина — смелую, кричащую, ослепительную.
Время от времени можно было услышать хихиканье, и я съеживаюсь при виде не отрывающихся, страстных пар в различных местах сада. Нам с Генри даже пришлось обойти пару, которые целовались посреди дорожки. Было бы не так плохо, если бы я была здесь с Эдвардом, но с Генри, которого я всегда вижу хорошим, надежным другом, это так неловко.
Спустя время, показавшегося вечностью, мы достигаем двора, переполненного многочисленными каретами.
— Ой! — мужчина из Морина спотыкается, но женщина, макияж которой смазан, поддерживает его. — Не можешь дождаться, чтобы забрать это домой, а? Почему бы вам не присоединиться к нашей вечеринке, будет веселее!
— Спасибо за предложение, но нет, — выражение Генри спокойное и безразличное.
— Ты из Ателии! — человек шлепает Генри по спине. — Неудивительно, что ты так встревожен. Позвольте мне сделать вам одолжение, Вы не узнаете, что такое настоящее плотское наслаждение, пока вы…
— Извините, но я действительно должен отказаться. — Генри находит карету с кучером и подталкивает меня. — Спокойной ночи.
Он поднимает занавески, пряча нас от посторонних и кричит, чтобы водитель трогал. Когда карета выезжает со двора, крики человека угасают. Откидываюсь на своем месте, чувствуя себя настолько уставшей, что могу заснуть в карете. Я сбежала из лап Жерома. И что более важно, Эдвард знает, что я вернулась.
Глава 15
Кэт
Квартира Генри находится недалеко от Королевского института Морина. Он выбрал ее специально, чтобы каждый день ходить в Королевский институт. Как его таунхаус, который находится недалеко от университета в Ателии. Удобство прежде комфорта.
— Почему ты арендовал квартиру вместо дома? — спрашиваю я.
Генри больше похож на простого человека по сравнению с его сверстниками, но все же я ожидала, что он привык жить в доме со слугами.
— Половина домов рядом с институтом принадлежит счету Морина, а другая половина принадлежит факультету института, — говорит он, направляя меня по лестнице. — Я знаю мало людей в Морине, поэтому нет необходимости развлекать гостей на вечеринке. Мне не нужны слуги, питание предоставляется институтом, и у меня есть уборщица более двух раз в неделю. Кроме того, это только на год. Меньше, если проект пойдет хорошо.
— Никаких приглашений от аристократов Морина? — спрашиваю я. — Если они узнают, что ты двоюродный брат Эдварда и герцог из Ателии, я уверена, что они с удовольствием познакомились бы с тобой.
— Было бы сложно завершить мои исследования, если бы я жил, как обычный аристократ из Морина. — Генри пожимает плечами. — Также не хочу, чтобы у Элли были какие-то причины для беспокойства. Ты видела, как… свободны нравы в Морине.
О, да. Не то, чтобы у меня было что-то против культуры Морин, но, тем не менее, я рада, что меня перенесло именно в Ателию. Если бы оказалась невестой Августина или Жерома…
Бр-р-р. Чувствую себя плохо, только подумав о Жероме. Августин не так уж плох, и думаю, что Симона рада выйти за него замуж, но помню истории людей Морина, которые недовольны своим самодержавным правлением. Эдвард — лучший из всех, кого я встречала, будь то в Ателии или Морине. Не знаю, как мне посчастливилось приглянуться ему.
Квартира просторная и уютная, оформлена в стиле, подобном дому Эдварда в Энрилте. Однако, поскольку есть только одна кровать, Генри настаивает спать на диване в гостиной.
— Это твой дом, — возражаю я. — Я не могу занять кровать. Этот диван выглядит достаточно большим, и, если одолжишь несколько одеял, мне будет очень удобно.