что я увидела, была надпись, оставленная неизвестным, «Здесь живет Зло». Я специально попросила ее не закрашивать, хоть гномы и порывались это сделать в первую очередь. Было в ней что-то, что открывало мне глаза на отношение ко мне окружающих.
Правильно ведь говорят: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Тут конечно сыграло не алкогольное опьянение, а опьянение яростью, мнимой безнаказанностью, ошибочным мнением, что они имеют право вершить суд.
Соседи четко выразили свое мнение — я зло. Ну что ж, так тому и быть!
— Идем, Адалинушка, — ман Тиман, старший гном-строитель, потянул меня внутрь дома.
Внутреннее убранство поражало всякое воображение!
— Ну, и как тебе? — Вопросил гном, довольно поглаживая свою бороду. — Мы очень старались!
— А кто мебель поставлял? — В ужасе выдохнула я.
— А что не так, Адалинушка? — Ман Тиман состряпал непонимающую физиономию.
— Надеюсь, это не священный эльфийский дуб? — Требовательно уставилась на гнома.
— Да что ты! — Возмутились в ответ. — Это все лак. Хорошего качества, причем! Он еще не до конца впитался, но через два-три года, мебель невозможно будет отличить от оригинала. Не понимаю твоего недовольства, это же последний писк моды! Даже самые богатые семейства не гнушаются заказывать… эээ… копии мебели из «эльфийского дуба»! А ты…
— Это очень дорого, — смутилась я. — Не стоило.
— А, ерунда. — Отмахнулся гном.
А я же продолжила осмотр. Массивная, помпезная, иначе и не скажешь, мебель на вычурных резных ножках: шкафы с завитками и гирляндами цветов, обильно декорированные тумбочки, кресла обитые синим бархатом, а прилавок — настоящее произведение искусства. Казалось, что вырезанные птицы готовы вспорхнуть с цветов и веточек при малейшем шуме.
Хорошо, что золото, покрывающие ручки, ненастоящее, да и драгоценные камни не природные, а искусственные.
Поторопилась осмотреть другие помещения. Везде все та же мебель, все тот же стиль. От этой роскоши даже в глазах рябить начало.
Последней комнатой, которую осмотрела, была спальня. Я в ужасе глядела на кроватного монстра, где вольготно могло разместиться шесть меня и еще место бы осталось. Комната была увеличена за счет соседней. Ну, еще бы! Такая мебель требует простора. Прикроватные резные тумбочки, роскошное трюмо, величественный шкаф.
Спальный гарнитур незримо отличался от мебели в других комнатах. Не выдержав, прикоснулась к нежной ткани светло-кремового балдахина. «Сильфовый шелк», — промелькнула у меня мысль, но я быстро ее отогнала. Дальше касание в столбику и мой восторженный «Ах!»
Я отчетливо хорошо помню эти ощущения. Когда-то давно, когда учитель обучал меня искусству общения с травами и деревьями, он привел меня в дом одной знатной дамы. У этой дамы был спальный гарнитур, сделанный из священного эльфийского дуба. Мне было приказано прикоснуться к мебели и описать свои ощущения. Я прикоснулась к дверце шкафа, но ничего произнести не смогла — меня, как и сейчас, поглотила волна света, тепла, счастья.
Эльфийских дуб поистине волшебное дерево. Его древесина одинаково полезна как для создания оружия, так и для изготовления мебели. А всякого рода обереги не требовали дополнительного вливания магии или зачаровывания — они были действенны сами по себе.
А еще эльфийский дуб — тотемное дерево правящей семьи эльфов и его рубка запрещена, не говоря уж о том, чтобы использовать священную древесину столь пошлым образом, как изготовление мебели. Кстати, продажа такой мебели тоже запрещена и весьма сурово карается.
Нет, спальный гарнитур не подделка, то есть не копия, а самый настоящий оригинал.
— Мебель в спальне, — сурово произнесла, сложа руки на груди и требовательно глядя на гнома.
— Что не так, Адалинушка? — Деланно удивился ман Тиман.
— Это контрабанда! — Припечатала я. — Вы нарушаете закон, уважаемый мастер, и меня под темные своды храма подводите.
— Да это все лак, Адалинушка, — продолжал твердить гном, но его оборвала.
— Хорошо, — кивнула ему, — но если ко мне придут храмовники и эльфы, я сразу же вас сдам!
— Да в том то и дело, что не придут! — Радостно воскликнул ман Тиман и побагровел от ужаса, поняв, что сказал.
Я скептически приподняла бровь.
— Как найдем покупателя, мы заберем гарнитур, а тебе точную копию поставим.
— Ай-ай-ай, мастер, — только и покачала я головой.
Распрощавшись с гномом, снова поднялась в спальню. Не удержавшись, прикоснулась к столбику кровати. Ну, что ж крепкий, здоровый сон мне обеспечен.
— Я буду заботиться о тебе, — прошептала едва слышно. А еще подумала, что такую кровать надо застилать благородным шелком или изысканным атласом, но никак не банальным хлопчиком. Придется разориться на новые простыни.
Жизнь потихоньку налаживалась. Двойную радость принесло то, что тайник на втором этаже оказался нетронут. Понимаю, почему погромщики его не нашли — все-таки раньше здесь жил гном, а они свои тайники надежно прячут. Но вот почему строители его не обнаружили? А может и обнаружили, просто не сочли нужным мне об этом сказать.
Охранные чары тайника не были нарушены, условия хранения оставались прежними. С самыми дорогими и редкими растениями все было в порядке. Но этого запаса было мало, чтобы снова открыть аптеку. Требовалось закупить ту же ромашку и другие травы. Брать сырье, собранное чужими руками, не хотелось. Но что было делать?
Еще приходил господин ман Таран. Наверное, просить прощения, но я его даже слушать не стала. Прогнала. Сердце от предательства еще болело, и я была не готова выслушать и простить.
Потом состоялся сложный разговор с Микой. Мальчишка пришел поинтересоваться, как у меня дела. Я пригласила его в дом и даже чаем угостила. Но после выговорила ему все, что о нем думала.
Прав был мастер ман Таран, говоря, что я с Микой еще наплачусь. Ох, прав!
— Ты единственный знал, что я дочь Серого мага. Только тебе я рассказала, в каких мучениях погиб мой отец. И только ты мог сдать меня храмовникам!
— Это не так, — пытался оправдаться парень.
— Не так? Или ты думаешь, что я каждому первому открываю столь неприятную правду о себе? Я ведь тебя тогда поддержать хотела. Когда ты выл у меня в ногах, прося спасти сестру. И я помогла тебе! Не только лечением и лекарствами, но морально поддержала. Ты клялся никому не говорить, Мика. И что же вышло?
Парень опустил голову, красный, как рак. Молчал.
— Ты предатель, — продолжила, а парень от этих слов вздрогнул. — Иначе это никак не назовешь. А теперь покинь мой дом и не приходи сюда. Я больше не буду тебе помогать. По крайней мере, бесплатно.
Мика ушел, шепча чуть слышно, что анонимку в Черный храм послал вовсе не он. Мне было все равно.
Через пару дней после переезда в обновленный