Снова вернулось чувство тревоги. Сосредоточившись, Элис попыталась понять его причину. Наконец, подняв голову, она увидела, что дверь спальни открыта.
На пороге, засунув руки в карманы выцветших джинсовых шортов, стоял Рэнд. Под ярко-синей футболкой выделялись его крепкие мускулы. Он переводил взгляд с Томми на Элис. Ее смутило и удивило хмурое выражение его лица.
Элис приподнялась на локте. Сначала ей пришло в голову, что Рэнд недоволен тем, что они с Томми спят в одной постели. Потом она подумала, что, вероятно, Рэнда рассердило, что мальчик пришел ночью к ней, а не к нему. Что ж, Элис вполне могла понять его чувства.
Конечно, Рэнд не знал, что мальчика напугала гроза и он решил поискать поддержки и утешения у взрослых. И Рэнд не видел обескураженного выражения лица Томми, когда в кровати своего дяди он увидел Элис.
Она приветливо кивнула Рэнду. Ей хотелось как можно скорее уладить недоразумение. Воспользовавшись гостеприимством Рэнда, Элис вовсе не хотела, чтобы он подумал, будто она намеренно вмешивается в его и без того сложные домашние дела.
Осторожно, чтобы не разбудить Томми, Элис отодвинулась к противоположному краю кровати и спустила ноги на пол. Но Рэнд не дал ей возможности подойти и все объяснить.
— Кику подаст завтрак через двадцать минут, — холодно произнес он.
Хотя Рэнд старался говорить тише, чтобы не потревожить сон племянника, Элис ясно слышала каждое его слово. Она подумала, что, наверное, таким же голосом Рэнд пытается обычно запугать свидетеля или оказать давление на суд.
Рэнд вышел из спальни.
Элис стояла, обхватив себя руками за плечи и пытаясь решить про себя, что ей сейчас сделать — смутиться или рассердиться. Посмотрев на мешковатую пижамную куртку, которую одолжил ей Рэнд, она решила, что, пожалуй, все-таки рассердиться — причем рассердиться на себя.
Ведь это она влезла в жизнь Рэнда Тернбулла со своей определенной целью — уговорить его расстаться с вещью, которую он приобрел на аукционе. В свете этого Рэнд вполне имеет право сомневаться в ее мотивах, когда дело касается Томми.
— Все просто ужасно! — пробормотала Элис, обходя вокруг кровати.
Хорошо, допустим, ей нравится Рэнд — и вызывает самые нежные чувства его племянник. Дальше. Какой бы неправдоподобной ни выглядела эта мысль после столь недолгого знакомства, Элис, кажется, успела влюбиться по уши и в того, и в другого. Но это вовсе не дает ей права вторгаться бесцеремонно в их личную жизнь.
Закрыв дверь, Элис посмотрела на тумбочку, где поверх оставленного Рэндом шпионского романа лежало ожерелье с глиняным долларом. Она взяла его и ощупала небольшой скол на задней части, где виднелся край крылышка из нефрита и перламутра.
Представитель японского консульства пообещал, что вознаграждение переведут на ее счет в Нью-Йорке уже сегодня. Элис не смогла сдержать улыбку при мысли, какое недоумение вызовет в банке международный перевод на крупную сумму на ее счет, весьма редко пополнявшийся.
Она все еще не могла поверить, что такой небольшой по размерам предмет смог за такое короткое время сделать реально осуществимой ее мечту о собственной галерее. Впервые в жизни Элис предоставлялась возможность самой распорядиться собственной судьбой. К этому еще надо было привыкнуть.
До сих пор вся ее жизнь была сплошной цепью компромиссов, они уже успели набить оскомину. Награда за находку амулета навсегда избавит ее от необходимости подстраиваться под всех.
Взгляд Элис упал на дверной проем, в котором только что стоял Рэнд, и улыбка сменилась задумчивым выражением. Вернулось хорошо знакомое чувство пустоты, одиночества. Неожиданно Элис стало ясно, что необходимые ей, как воздух, любовь, нежность и душевное тепло нельзя купить ни за какие деньги.
Застегивая ожерелье, она закусила губу и попыталась мысленно добавить еще один ряд кирпичей на воображаемую стену, которую начала возводить вокруг своего сердца два года назад, в тот унылый день, когда потеряла свою главную мечту, свою плоть и кровь. Постепенно, словно под действием сильного обезболивающего препарата, боль ее стихала.
Элис посмотрела на Томми словно из-за невидимого барьера, который только что воздвигла. Она чувствовала себя бедным ребенком, глядящим на витрину дорогого кондитерского магазина.
Что ж, защитная стена была просто необходима в подобных случаях. Наверное, стену эту можно считать единственной ценностью, оставленной Робом Марлоу. Неважно — с чайницей Токугавы или без нее, Элис все равно улетит сегодня с Мауи. И покидать этот дом, этих мужчину и мальчика будет очень тяжело, словно она оставляет здесь часть себя.
Элис попыталась представить свое прощание с Тернбуллами — с большим и маленьким. Если взглянуть на вещи трезво, рана, которую она готовилась получить, будет не такой уж серьезной. Что-то вроде пореза краем тонкого бумажного листа. Конечно, боль при этом гораздо сильнее и серьезнее, чем сама рана, но достаточно заклеить пластырем — и постепенно все пройдет.
Надо обязательно улететь сегодня.
Нельзя задерживаться ни на один день, не рискуя навредить себе еще больше. Еще один день, и речь пойдет уже не о порезе. Хорошо, если удастся обойтись без пересадки сердца.
Кику накрыла стол на веранде. Завтрак показался Элис немного странным — он состоял из булочек с корицей, арахисового масла и свежих тропических фруктов. Судя по добродушному ворчанию Кику, она привыкла потакать вкусам хозяина, как бы они ни противоречили ее собственным.
Элис отхлебывала кофе, глядя на морской прибой, и думала о том, что при других обстоятельствах этот завтрак доставил бы ей большое удовольствие. А сейчас все было как-то не так. В воздухе висело напряжение, которого не могли развеять вежливые реплики Рэнда.
— У вас впереди целый день до отлета на Оаху, — сказал он, намазывая половину булочки арахисовым маслом и укладывая сверху кусок ананаса. — Не хотите побродить по магазинам?
Элис колебалась, пытаясь как-то связать это любезное предложение с неприязнью, мелькнувшей в глазах Рэнда, когда он застал Томми у нее в постели. Он что, надеется услать ее в город одну, чтобы она как можно меньше времени провела в его доме?
Элис машинально разгладила складки на юбке. Она не взяла с собой смены одежды и чувствовала себя не слишком уютно во вчерашней юбке и блузке, несмотря на то, что приняла утром душ. Если Рэнд действительно хочет от нее избавиться, что ж, она устроит себе экскурсию по магазинам.
Теперь, когда можно позволить себе тратить сколько угодно, она проверит, способны ли дорогие покупки поднять ей настроение. Все лучше, чем злоупотреблять гостеприимством Рэнда, которому, видимо, тоже есть предел.