когда купец договорится с кораблём. У него дела шли неважно — никто не горел желанием плыть туда, но с ним хотя бы разговаривали, а не как с нами сразу отказывались. Он даже подходил к Дарсу, спрашивал нет ли у него ещё знакомых на кораблях. Корабль, на котором мы плавали снова, загрузили дардумом, и он уплыл обратно в Таргород. Похоже, купцы на этом плавание неплохо заработали и были не против заработать ещё.
Шли дни, но у нас ничего не менялось. Я уже не знал, что делать, ведь с караванами нам не везло, но и найма в наёмники тоже не было. Сам я ничего не зарабатывал, зато жены, пока меня не было, сшили мне рюкзак, а теперь шили подобные и продавали на местном рынке. Тони торговала, а Оли шила. Рюкзаки пользовались спросом. Они закупили материал для пошива и целыми днями только этим занимались. Помимо этого, некоторые женщины стали шить новые платья для поиска мужей и тоже заказывали им. Мы с Дарсом теперь в комнату заходили осторожно, а то вернулись один раз, а там примерка полным ходом идёт. В комнате обнаружились четверо обнажённых женщин и все не наши жёны.
Повезло нам с караваном только через две недели. Двое купцов что-то не поделили с другими купцами в одном из караванов, и караван распался на два. Старый караван быстро пополнился воинами, повозками и ушёл, а вот второй долго не мог набрать воинов для охраны и повозок. У купцов их было мало — всего восемь повозок. Вот с ними и смог договорился Дарс. Нас они взяли вместе с повозками. Мы с Дарсом должны были охранять караван в качестве простых воинов и подчиняться десятнику каравана, а женщины могли торговать. Утром Риус приехал на повозке, и мы все вещи погрузили в неё. Риус решил тоже ездить с нами. Хотя до этого парни предлагали ему место возницы, когда уходили на войну. Он отказался и по-прежнему предпочитал жить на постоялом дворе, присматривая за гримами, хотя у него в нашей комнате было спальное место. Приходил он в дом только покушать. В караване ему купцы были очень рады, ведь с возницами у них были тоже сложности. К ним вообще никто не горел желанием идти работать. С возницами, оказалось, были сложности не только у них — их просто не было, а хорошие возницы вообще были нарасхват.
Купцы тут же решили его пересадить к себе на повозки, но здесь уперся Риус и ни в какую не захотел к ним пересаживаться, что бы они ему не предлагали. Он готов быть возницей только на наших повозках, и уговорить его у них не получилось.
Следующим утром караван ушёл из Сандира. Караван был маленьким, всего десять повозок и восемь воинов вместе с десятником. Самым странным было то, что мы ничего не закупили в Сандире — повозки у купцов практически пустые. Наши две повозки были последними и нашей с Дарсом задачей было прикрытие каравана сзади.
— Дарс, я что-то ничего не понимаю, почему купцы ничего не закупили?
— Не знаю.
— Тебя не смущает, кстати, что помимо наших жён в караване есть только две женщины?
— Так у них жены остались в Сандире.
— Вот и я об этом, как бы проблем не было из-за этого.
— Ерунда, среди них нет серьёзных противников. Нужно будет — мы вдвоём всех перебьём.
— Вот это и плохо, будет хватать желающих напасть на караван. Нас мало и воины слабенькие.
— Отобьёмся.
— Мне бы твой оптимизм. С тебя, кстати, пятьдесят серебрушек за настойку.
— Ты что, не в курсе?
— В курсе чего?
— Мои жёны отдали твоим.
— Ничего не знал об этом. Это нехорошо, можно считать, что нет серебрушек за настойку, и эти серебрушки тоже не увижу.
— Что, хотел в заначку положить?
— Да.
— У меня в заначке тоже негусто. Только то, что мне проспорил Вилан.
— На что хоть спорили?
— Как на что? Что ты продержишься против него десять минут.
— Понятно. Я сражался, а ты на этом заработал.
— Тебе никто не запрещал поставить на себя.
— Я тогда сразу понял, что ты что-то задумал.
— Ничего особенного. Вытряс немного серебрушек из Вилана, он не обеднеет. Они хорошо заработали на этом плавание.
— Не знаешь, что от них хотели дагарцы?
— Серебрушек, что ещё они могли хотеть. У них там давние разногласия были, точно не знаю. Вилан особо не распространялся на эту тему.
— Значит, это не из-за того, что они плавали в Таргород?
— Нет. Им никто не может запретить туда плавать. Они были тебе, кстати, очень благодарны за то, что ты решил у них эту проблему.
— Конечно, так благодарны, что мои трофеи им отдали.
— Забудь. Тебе ведь заплатили за поединок.
— Жалко, я во время поединка специально старался меч и нагрудник не повредить, а оказалось всё зря.
— Что, хороши были?
— Меч не знаю, а нагрудник был хорош.
— Тогда действительно жалко.
Караван пошёл по непонятной неезженой дороге, и к вечеру мы оказались вообще в чаще леса. Карта опять перекочевала к Дарсу, и он пытался понять вместе с Риусом куда нас занесло. На карте здесь не было отмечено никакой дороги, и в этом направлении не было вообще никаких городов.
— Рик, куда их понесло?
— Дарс, кто из нас договаривался?
— Что-то я не спросил об этом. Думал, они просто между городами кочуют.
— Уверен, ночью лучше не спать.
— Почему?
— Не нравятся мне они, как бы это ловушкой не оказалось.
— Не преувеличивай.
— Ты их не знаешь. Кто они и почему к ним никто не хотел в караван идти?
— Они же тогда совсем без воинов останутся, кто караван будет охранять?
— Это так, но всё равно стоит подстраховаться.
— Хорошо, полночи ты дежуришь, полночи — я.
— Договорились.
К нашему с Дарсом удивлению на ночь они вообще никого не поставили в охранение. На наш вопрос: «Почему?» был ответ, что здесь некого бояться и все воины разошлись спать по повозкам. Мы с Дарсом разделили ночь и стали дежурить. С вечера дежурил я, а к утру меня сменил Дарс. Среди воинов так никто и не проснулся, хотя я чувствовал, что мы ночью были не одни, и даже заметил движение среди веток. У меня было желание метнуть туда ножик, но я воздержался от этого. Утром как ни в чём не бывало караван пошёл дальше.
— Вот, Рик, а ты переживал, — сказал Дарс.
— Не знаю, Дарс, такая беспечность