Читать интересную книгу История новоевропейской философии - Вадим Васильев

Есть еще несколько законов, но теперь поподробнее о том, как Декарт считает, устроен сам материальный мир: он имеет какую‑то внутреннюю структурированность или нет? Во — первых, Декарт уверен, что не существует пустого пространства. Мы знаем, что материя — протяженная субстанция. Протяжение — это и есть пространство. А пустого нет, почему? Потому что везде, где есть протяжение — говорит Декарт — есть и протяженная субстанция. Не может быть атрибут без субстанции, также, как и субстанции без атрибута — того, что выражает ее сущность. Значит, в любой точке протяжения есть субстанция. Субстанция — это вещь; вещь — это вещность какая‑то. А вещность — это и есть синоним заполненности пространства: там, где вещь — там пространство заполнено.

Итак, нет пустого пространства. Значит вся среда материи — континуальная среда. Но, значит ли это, что нет никаких частей, нет корпускул никаких в материи? Нет, Декарт так не думает. Напротив, он утверждает (хотя и внешний такой характер имеет эта систематизация), что в мире существует три класса элементов: «Огонь», «Воздух» и «Земля». Эти названия не имеют никакого содержательного смысла. Напоминаю, это Стихии греческих физиков, но это условные значки. Разница между всеми этими элементами, по большому счету, состоит только в одном (никакой качественной разницы между ними нет): величина. Самые большие частицы материи, Декарт называет элементами Земли, поменьше — Воздуха, еще меньше — Огня. Самый мельчайший элемент

— это элемент Огня. Само название «элемент» — тоже не удачно здесь. Элемент

— это то, что неделимо. «Элемент» — это латинская калька греческого слова «атом»; или — «стихия», даже точнее. Но в действительности это одно и то же: «стихия» это «буква» при буквальном переводе, а атомы тоже сравнивали с буквами алфавита. Стихия — это буква при буквальном переводе, атомы тоже сравнивали с буквами алфавита: мир состоит из атомов, также как слова из букв. А слово «элемент», кстати, хотелось бы об этом сказать, потому что это в своем роде исключительное слово: кто его придумал — неизвестно, но явно, что это искусственное слово. Догадайтесь, как оно возникло? Это слово — эЛ, эМ, эН — последовательное перечисление букв латинского алфавита.

К слову — это подтверждение того, что я говорил, о смысле этого слова. Оно неудачно потому, что элементы не делимы, а декартовские элементы делимы — он не признает никаких неделимых частиц. Материя текуча, изменчива. Любая часть, имеющая пространственные границы, может быть расколота на две или гораздо большее количество других частей. Просто так складывается, что есть три класса частиц. И они могут мигрировать: каждая индивидуальная частица может мигрировать из одного класса в другой: обломается по сторонам — станет элементом Воздуха, еще чуть — чуть отколется пара кусочков — превратится в мельчайшее. Это деление предпринято Декартом, казалось бы, просто для удобства.

— Т. е., прошу прощения, бесконечная делимость была у Декарта?

Да, бесконечная делимость.

— Не было минимальной протяженности?

Минимальной протяженности, атомарности никакой нет в континуальной среде — ее и не может быть. Декарт тут последователен: он анти — атомистическую занимает позицию.

— А если элемент Огня дальше раскалывать?

Он будет просто продолжать называться элементом Огня, так как элементом Огня называются все мельчайшие частицы. Какая, вы можете спросить, граница? С какой величины частицы становятся элементами Огня из элементов Воздуха? Декарт не определяет эту границу. Это не принципиальный вопрос, это вопрос просто нашей договоренности. Он просто хочет этим фиксировать, что есть разнородные частицы: ничего больше в мире физическом нет — только вот эти частицы. Они слипаются друг с другом, сдавливаются, образуются более крупные физические объекты. Но, несмотря на то, что различия, казалось бы, чисто количественные, на деле совершенно неожиданно, и я бы даже сказал несколько парадоксально, мы можем доказать, что Декарт первый мыслитель, который провозгласил тезис о неоднородности законов микро- и макромира. Более того, особенности микромира, эксплицированные Декартом (хотя и без достаточной степени отчетливости, но, тем не менее, их вычленить легко — он прямо об этом говорит) таковы, что Декарта можно рассматривать даже как философского первооткрывателя квантовой механики в каком‑то смысле. Вот до чего дело доходит.

— Но квантовая механика не говорит о бесконечной делимости.

Ну, сейчас я скажу, в каком смысле. Конечно, не в полной мере, а лишь в некоторых принципах, но зато очень важных. В чем здесь проблема? Сейчас изображу (рисует на доске). Мы договорились, что есть частицы. Они имеют форму самого разного рода, правильной формы они как раз не имеют, если посмотреть на них под микроскопом (потому, что даже самые крупные частицы Земли — все равно крошечные). Вот мы посмотрим на структуру какого‑нибудь предмета… Кстати, Декарт считает, что в вещах не бывает так, чтобы были только элементы Земли. Чаще всего в любой вещи присутствуют и другие элементы: и Воздуха, и, тем более Огня, сейчас мы посмотрим, почему это необходимо — как у Анаксагора: все во всем. Но мы видим, что из- за неправильной формы крупные элементы неплотно примыкают друг к другу, между ними есть пустоты. Спрашивается, чем заполнены эти пустоты? Они должны быть заполнены более мелкими частицами, потому, что пустоты в строгом смысле нет — мы это уже доказали. Меньшие частички и забивают эти щели. Но и они тоже неплотно прилегают друг к другу, между ними тоже есть пустоты. А они чем? — Еще более мелкими. Т. е. видимо, уже элементами Огня. Но и они тоже имеют определенную форму. Так мы можем попасть в тупиковую ситуацию: всегда будут оставаться промежутки, которые должны будут заполняться другими частицами, между которыми будут промежутки и т. д. Так мы уйдем в бесконечность. Декарт мог бы не решать этот вопрос, но он делает смелый ход. Он говорит (и эта фраза весьма знаменательна), что «самые маленькие частицы не имеют определенной формы» — именно это им и позволяет заполнять все пространство.

— Но протяженность они продолжают иметь?

В том‑то и дело, что форма у них есть, есть и протяженность, но эта форма т. с. не стабильна. Т. е. они нестабильны: микромир не стабилен. Более того, получается, что на уровне этих микрочастиц пропадает различие, как бы мы сейчас сказали, между частицей и полем. Они играют роль и всеохватной, всезаполняющей среды — континуальной. И в тоже время их можно, по — прежнему, рассматривать как дискретные образования. Можно сказать, в известном смысле, что эти частицы находятся и в одном, и в другом, и в третьем месте с разной степенью вероятности. Это именно то, что.

— Но тогда можно сказать, что это и есть предельная делимость пространства? Или нет?

Вот тут Декарт такую плодотворную двойственность сохраняет. С одной стороны, они дискретны и разделяют свойства всех других частиц, более крупных: у них есть форма. Но эта форма у них уникальна: то она есть, то ее нет — они словно мигают. С одной стороны дискретность, с другой континуальность. Также, как и квантово — волновой дуализм. И это Декарт совершенно четко прописывает в трактате «Мир или трактат о свете». Посмотрите, там где он рассуждает об элементах, он ограничивается тем, что говорит (но это самое главное), что форма у них неопределенна — в дальнейшие рассуждения он не вдается. Может быть, этот вопрос он обсуждал подробнее в полном варианте этого произведения, которое, как известно, не дошло до нас, к сожалению. Дошел лишь фрагмент. Теперь следующий аспект проблемы: как взаимодействуют эти частицы между собой? Признает ли Декарт, что‑нибудь подобное гравитации, могут они притягивать друг друга? Нет, — отвечает он, — никакого дальнодействия не существует. Единственный способ передачи движения от частицы к частице — соударение — других нет. Зафиксировав этот момент, Декарт считает своим долгом найти априорный закон, объясняющий поведение частиц, в том числе и законы их соударения. Он предлагает три закона, один из которых таков: всякая частица без внешних влияний сохранит ту форму и то состояние, в котором она находится. Здесь Декарт по сути формулирует фундаментальный для естествознания Нового времени принцип относительности. Т. е. если частица движется и на нее не оказывается внешнего влияния, то она будет продолжать движение.

— А изменение формы значит, под влиянием происходит?

Вот это не ясно у Декарта. Остается только догадываться, не будем фантазировать здесь. А вообще в макромире именно так: что любое изменение формы или состояния происходит под внешним влиянием. Если в покое — то будет покоится без внешних воздействий. Если движется, то будет движение.