Читать интересную книгу Кремлевская пуля - Алексей Макеев

– Извините, – пробормотал Гуров. – Что, уже восемь?

– Давно девятый, – ответил, проходя в кабинет, Олег Михайлович.

– Простите еще раз. Я просто как-то забывал смотреть на часы. – Лев Иванович окончательно смутился.

– Бывает. Рассказывайте, что вы выяснили.

Полковник тут же стал объяснять. Александров внимательно слушал его, временами кое-что уточнял.

Когда Гуров закончил, он спросил:

– Значит, единственная возможная версия – это дочь Куликова?

– Но это может быть и просто совпадением, – возразил сыщик. – Работать надо!

– Тогда будем считать, что здесь вы все закончили. Возвращайтесь на Петровку и продолжайте там с учетом уже известной вам информации. Все документы оставьте здесь. Как запрете дверь, ключ возьмет комендант. Он ее снова опечатает. Пусть кабинет Лешу дожидается. Пропуск отдадите при выходе, а вот номер моего телефона далеко не убирайте – вдруг нужно будет что-то срочно сообщить. До свиданья!

Оставшись один, Гуров осмотрелся, не оставил ли здесь что-нибудь личное, проверил, выключен ли чайник, погасил свет и с чувством честно выполненного долга запер за собой дверь. Как оказалось, комендант его уже караулил в коридоре, так что и здесь задержки не было. На выходе Лев Иванович сдал свой пропуск.

Потом он вышел на улицу, глубоко вздохнул и пробормотал:

– «Которые тут временные? Слазь!». Правильно говорят, что старую собаку новым трюкам не научишь. Все-таки на Петровке мне куда комфортнее, роднее.

Пятница

Казалось бы, длинные служебные коридоры с дверями кабинетов по обе стороны есть практически в любом учреждении и не должны так уж сильно отличаться между собой. Но Гуров, приехав на Петровку и направляясь сейчас к себе, вдруг подумал, что вернулся домой.

Крячко уже был на месте и встретил друга язвительно:

– Ага! Набегался по чужим хатам, к родной потянуло?

– Да меня и не было-то всего четыре дня, – отмахнулся Лев Иванович. – Как вы тут без меня?

– Ты не поверишь, до чего же спокойно жили. – Стас вздохнул и вдруг всхлипнул. – Тихо, мирно, никаких тебе авралов. Пир духа и именины сердца. А теперь ты вернулся, и не будет нам больше покоя с тобой, окаянным!

– Не причитай, бабка-плакальщица! – Гуров поморщился. – Переигрываешь уже. Рассказывай, что и как!

– Ну, извини, мы системе Станиславского не обучались, – Крячко сделал вид, что обиделся. – А что и как, ты сейчас у Орлова узнаешь, пошли!

– Какой смысл мне сейчас к нему идти? Поздороваться? Самочувствием поинтересоваться? – осведомился Лев Иванович. – Дай я сначала документы посмотрю, чтобы потом было о чем говорить. – Он сел за свой стол, похлопал по папкам и спросил: – Как я понимаю, здесь все по Моте, а у тебя – по Халве, да?

– Вот что слава с человеком делает. – Стас притворно вздохнул и уже серьезно добавил: – Пойдем! Надо!

– Да мать вашу!.. – не выдержал сыщик. – На несколько дней вас одних оставить нельзя! Что тут еще случилось?

Крячко ему ничего на это не ответил. Гуров вздохнул и поднялся.

В приемной Орлова всегда были люди, но сейчас там царило настоящее столпотворение. Подчиненные ненадолго заходили в кабинет генерала, вылетали оттуда и куда-то мчались.

Лев Иванович посмотрел на все это, и ему стало невесело. Крячко же подошел к замотанной секретарше, о чем-то с ней пошептался и махнул рукой Гурову. Они прошли вне очереди.

Здесь это давно никого не удивляло, но до сих пор продолжало раздражать. Любимчики начальника редко пользуются всеобщей симпатией. Вот и в этот раз присутствующие проводили их возмущенными взглядами.

Орлов сидел за столом без пиджака, ослабив галстук и подвернув рукава. Мельком глянув на друзей, он мотнул головой в сторону стола, что означало: «Присаживайтесь!».

Петр закончил читать какой-то документ, отложил его в сторону и спросил:

– Лева, что у тебя нового?

– Ничего. А что может быть, если я только что пришел? – ответил Гуров.

– Тогда иди и ознакомься с документами. Вдруг у тебя свежие идеи появятся. О том, что уже наработано, тебе Стас расскажет.

Гуров с Крячко поняли, что аудиенция закончена, и вышли.

Уже в их кабинете Лев спросил:

– И давно с ним это?

– Со вчерашнего дня. – Стас тоскливо вздохнул. – А началось все после звонка Александрова. Петр такой важный стал – не подступись! Напряг всех так, что носятся как ошпаренные. Да ты сам видел.

– Как же мало надо человеку, чтобы подцепить звездную болезнь. – Гуров покачал головой.

– У тебя самого она периодически обостряется, – ехидно заметил Крячко.

– Но не на пустом же месте! – возразил Лев Иванович. – Толк-то хоть какой-то есть от всей этой беготни? Или ребята бумажки из одного кабинета в другой таскают? – Сыщик увидел, что Стас в ответ только вздохнул. – Значит, от чего я ушел, к тому и вернулся. – Гуров покачал головой и открыл первую папку. – Давай так договоримся. Я сейчас все сам почитаю, а потом ты мне расскажешь, что вы здесь без меня натворить успели.

– Не помрешь ты от скромности, Лева, – буркнул Крячко, но Лев Иванович сделал вид, что не услышал его.

Гуров от корки до корки прочитал уголовное дело Матвеева, затем все документы, что были на него собраны, и стал рассуждать вслух:

– Итак, Матвеев Дмитрий Александрович после смерти матери проживал один по месту постоянной регистрации. Бросил колледж. О том, чем он занимался до знакомства с Паршиным, в деле ни слова. Был осужден на два года колонии общего режима, освободился три месяца назад и вернулся домой. Вы не выяснили, чем он стал заниматься, хотя и опросили чертову прорву людей. Значит, болтался без дела. Вопрос: на что жил? Его постоянная дама сердца, Рябова Надежда Николаевна, показала, что о делах своего милого друга ничего не знает. Это сомнительно. Она работает официанткой отнюдь не в шикарном ресторане, где богатые клиенты и чаевые соответствующие, а в заведении весьма среднего пошиба. Ясно, что Мотю содержать ей было не по средствам. Скорее всего, он что-то еще тогда припрятал себе на черный день. Срок этот тип получил небольшой, значит, был в деле на вторых или даже третьих ролях, много скопить просто не смог бы. А тут у него вдруг невесть откуда появляются солидные деньги!.. Скажи мне, Стас, какая женщина не поинтересуется их происхождением?

– Только святая или законченная дура, – тут же ответил Крячко. – Или та, которой плевать на то, откуда они берутся, лишь бы были. А нормальная баба не мытьем, так катаньем, но правду из мужика вытянет.

– Правильно. Рябова у нас дама судимая, четыре года отбыла от звонка до звонка за участие в ограблении ночного магазина. По УДО, заметим, не освободилась. О чем это нам говорит? Что вела она себя там не слишком примерно, характер у нее имеется, прогибаться не любит. Вышла Наденька полгода назад, с Мотей связалась два месяца тому. Наружка засекла, что она в женской консультации три раза была, то есть не только на прием к врачу ходила, но и анализы сдавала. О чем это нам говорит?

– Не знаю. – Крячко пожал плечами. – У женщин вечно с этим проблемы.

– Ох, Стас! – Гуров вздохнул. – А узнать, не беременна ли она, трудно было? Ведь если так, то срок небольшой. С таким частники без всяких анализов аборты делают чуть ли не в день обращения, и стоит это не так уж дорого. А она в районную консультацию ходила. Стало быть?.. – не дождавшись ответа, Лев Иванович вздохнул и сказал: – Собирается рожать.

– Сейчас выясню, – хмуро пообещал Крячко и схватился за трубку телефона. – А еще лучше сам туда позвоню.

Он так и сделал, но представился дежурным ИВС, куда привезли задержанную Рябову Надежду Николаевну. Мол, дамочка жутко скандалит, утверждает, что она беременна и требует особого к себе отношения. Так правда ли это?

Ответа ему пришлось ждать довольно долго. Выслушав его, он аккуратно положил трубку на рычаг, вздохнул и уставился в окно.

Гуров тоже вздохнул и грустно сказал:

– Стас, ты же опер от Бога. В некоторых вопросах дашь мне сто очков вперед. Что ж ты об этом не подумал? А теперь рассуди сам: стала бы она сохранять беременность, если бы точно знала, что Мотя свалил с концами или уже на том свете и поднимать ребенка ей предстоит одной? А уж с учетом того, что она еще молодая и вполне может родить потом, тем более. Заметь, что ни ворам, ни тебе женщина о Моте ничего не сказала. А ведь уголовнички с ней обращались без особого политеса. Да знай она, что Моти нет в живых, стала бы молчать? Нет! Выложила бы все, что знает или даже только догадывается. Что мы имеем в сухом остатке?

– Она любит Матвеева, надеется, когда все утихнет, создать с ним семью, а пока временно его где-то спрятала, – уныло ответил Стас.

– А ведь все лежало на поверхности, – заявил Лев Иванович. – Вы ее родственников и близких знакомых установили? – По виду Крячко он понял, что нет, и опять вздохнул.

– Лева, я немедленно этим займусь, – клятвенно пообещал Стас и даже поднялся, демонстрируя полную готовность бежать во все стороны сразу.